Читать книгу "Влада и война призраков - Саша Готти"

И только понимающие взгляды Бертилова говорили о том, что есть кое-кто, кого она не обманула. Тролль все видел, понимал и, как казалось Владе, презрительно отмалчивался, делая вид, что это его не касается.

А еще Владу тревожили сны. Точнее, даже не сны, а их отсутствие. Обычно ее сны бывали яркими, цветными, в них бурно перемалывались впечатления прожитого дня, но теперь они вдруг исчезли. Просыпаясь, Влада почему-то вспоминала только полоски и цветочки, будто всю ночь во сне смотрела на стену, оклеенную обоями. Это были хорошо знакомые обои из ее комнаты в ее старом доме на Садовой улице, но почему они так настойчиво снились ей? Влада силилась вспомнить, что же в этих снах было еще, почему они так тревожили и пугали ее, но безуспешно: сны улетали прочь, оставляя в памяти только однообразный рисунок на обоях. Да еще голос, незнакомый, который звучал в ушах, будто пытаясь что-то до нее донести. Стоило открыть глаза, и Влада уже не помнила ни голоса, ни слов, которые тот произносил. В любое другое время она бы просто выбросила это из головы, но сон повторялся изо дня в день, оставляя мучительное ощущение тревоги и чувство, словно она что-то упустила, не поняла чего-то очень важного. К тому же она заметила и еще одну странность: стоило ей начать черкать в конспекте или тетради, не особо задумываясь, что она рисует, как получалась та самая картинка, которую она нарисовала первого сентября на лекции Ады Фурьевны: ее комната, открытое окно в темный двор, полная луна, освещавшая крышу дома напротив.

Вконец измучившись, Влада после долгих самокопаний пришла к выводу, что после разрыва с Гильсом и потери Егора ей попросту хочется оказаться дома, в своей комнате, вспомнить те времена, когда она ничего не знала о тайном мире и училась в обыкновенной школе. Объяснение было не очень, но других в голову не приходило. Жаловаться на свои заскоки было некому: Егору по понятной причине, а Жорик был так занят, что даже не отвечал ей в скайпе. Не звонить же ему на телефон из-за такой ерунды, как сны и рисунки в конспектах?..

К тому же ведьмаку явно было не до нее: в конце сентября тревожные новости начали доползать в Носферон: валькеры, вылетавшие из Носферона по ночам, рассказывали о столбах света, которые поднимались в небо от городских ротонд: валькеры побаивались подлетать к ним близко, но видно их было даже из Подмосковья. Теленечисть в своих новостях тайного мира мямлила что-то об учениях, которые были согласованы, и поэтому поводов для паники нет, а по обычным городским новостям отчаянно ругали ночные клубы, которые устраивают световое лазерное шоу.

Как-то раз в начале октября после пары по носфераторике вдруг отменили ОБН и сказали всем идти в большой спортзал.

– Быстрее, быстрее! – подгоняла ребят Тановская, которая за последний месяц заметно похудела и похорошела: все-таки ей шла на пользу даже видимость романа с Бертиловым, который явно использовал Ингу, чтобы досадить Владе и что-то доказать ей.

– Народ, чего стряслось-то? – подтягивая штаны, ныл на бегу Марик, который ненавидел физкультуру. – Почему физра вместо истории, а?! Я и форму в общаге оставил…

– Все оставили, – ответил ему Герка. – Говорят, что-то особенное будет, приехал чувак из Темного Департамента. Ща поглядим.

Большой спортзал Носферона находился на подземном этаже и использовался в основном для тренировок вампиров перед боями. Поскольку тренировки, да и сами бои были запрещены, зал долго пустовал, и теперь Тетьзин, убормонстр Носферона, носился по нему со шваброй, поднимая тучу пыли и традиционно ворча.

В спортзале, куда слетелись почти все огневики, около Лины Кимовны и Фильды Брановны, преподши по физкультуре, стоял и мило с ними беседовал высокий широкоплечий парень спортивного вида с короткой стрижкой и серьгой в виде оскаленного черепа в ухе. Увидав его, Марик Уткин захлопал глазками, а потом издал радостный вопль, высоко подпрыгнув в воздух; на физкультуре такая высота никогда ему не давалась.

– Алму-у-ур! – взвизгнули кикиморы, увидав гостя. – Это же сам, сам Алмур!!!

Алмуром на всех отделениях Темного Универа называли старшего брата Гильса Муранова, Алекса. Закончив Носферон, этот вампир оставил о себе какую-то непостижимо устойчивую славу, которая напоминала ректору Батори бессмертную стоголовую гидру – чем больше голов ей отрубать, тем больше их вырастет. К примеру, библиотекарь Носферона каждый раз, слыша грохот в недрах книжных полок или опрокидывая кружку с чаем на ведомости по выдаче учебников, обязательно произносил слово «чертовмуранов», уже даже не помня, как же это слово-паразит к нему приклеилось. Алекс стал чем-то вроде легенды, которая передавалась из курса на курс от выпускников к первокурсникам. Где-то были стены, которые он снес во время великих драк, в общаге сохранилась кровать, на которой он спал, а его учебники, исчерканные великой рукой, стояли на полке в кабинете ректора, чтобы никто из студентов не добрался до этой реликвии и не увидел нарисованные там ужасы. После окончания Универа Алекс начал работать в Темном Департаменте, занимаясь сложной нечистью, которая создавала много проблем. С ректором Батори он сталкивался неоднократно, каждый раз доводя вампира до ярости, в результате чего ему был запрещен вход в Носферон.

И вот теперь он стоял здесь, в спортзале, готовясь произнести речь для студентов. Это могло означать только одно: личные счеты ректора с ненавистным выпускником сейчас отступили на задний план, уступив место чему-то более важному.

«Если Алекса впустили сюда, и он будет нам что-то рассказывать, значит, его новости не понравятся или напугают», – сообразила Влада, толкаясь среди девчонок позади вампирских рядов.

– Малча-а-а-ать! – Фильда Брановна хлопнула в ладоши с таким треском, что с Марика слетели очки.

– Здорово, ор-рлы! – гаркнул Алекс, подбоченившись и оглядывая строй нечисти. – Итак, меня прислал сюда Темный Департамент. Вы все меня уже знаете, и представляться лишний раз не стану. Обращаться ко мне можно просто Алекс, без приставки «мор», не дожил еще до такого, – вампир усмехнулся. – Вижу, что факультеты рады отмене лекций по основам безопасности нечисти и хотят чего-то нового. Итак, у нас немного изменилась учебная программа курса основ безопасности нечисти. Мы будем изучать поведение нечисти в условиях войны. Войны между темными и светлыми, – добавил Алекс.

– Ух ты, – сказал кто-то. – Вот месяц назад ротонды жахнули – это что, объявление войны нам было?

– Жахнули? – Алекс усмехнулся. – Это они только пыль с себя вековую стряхнули. Если бы они жахнули, Носферона бы уже не было. А так – это были обычные учения магов, как нам было официально сказано, – Алекс многозначительно поднял одну бровь. – Но такие учения не проводились ни разу за все триста лет существования Конвенции. Поэтому по распоряжению Темного Департамента курс ОБН меняется.

– Домовые говорят, что надвигается война, потому что Тьма открывается, и оттуда выходит какойто маг или властелин, который собирается объявить нечисти войну и всех нас уничтожить, – высказался Марик. – Может, нас отпустят по домам уже?

– Не несите глупости, Уткин, – оборвала его Лина Кимовна. – Как не стыдно, вы же упырь, а не…