Читать книгу "Дом ее мечты - Кэролайн Андерсон"

– Смотри оптимистично, – сказала Джорджи, внимательно рассматривая елку, стоя спиной к нему. – По крайней мере, это хорошая мягкая елка, а не колючая и старая.

И Джорджия подошла под светильник.

Себастьян высунул голову из-под елки и бросил на нее взгляд.

– Только не предлагай мне снова ее повернуть, – заворчал Себастьян, а Джорджия лишь нежно улыбнулась:

– Выглядит хорошо. И даже ровно установлена. Только где же украшения?

Себастьян вылез из-под дерева и встал, стряхивая иголки со своего кашемирового свитера. Возможно, не лучший выбор одежды для работы руками, но, казалось, Себастьян сейчас не был способен ясно мыслить.

– В моем кабинете. Пойдемте посмотрим.

Джорджия последовала за ним в комнату, которую когда-то они окрестили «музыкальной». Кабинет находился под ее спальней. Письменный стол там стоял в очень выгодном положении: сидя за ним, можно было смотреть на сад.

Рядом со столом стояла стопка коробок. Себастьян вынул одну из них и открыл:

– Я не уверен, что они безопасны для детей.

«Должно быть, нет», – подумала Джорджия, глядя на упаковку дорогих игрушек.

Каждое украшение было сделано из стекла и завернуто в индивидуальную упаковку. Как бы они ни были красивы, Джорджия не спешила давать их Джошу.

– Не понравились? – поинтересовался Себастьян, и она пожала плечами.

– Они прекрасны. Но Джош еще очень маленький, он может пораниться.

Себастьян подмигнул:

– Мы можем повесить их повыше, он не дотянется.

– Можем. А нижнюю часть украсим другими украшениями. Они не все стеклянные. Смотри, эти традиционные папье-маше. Они подойдут для него, а я могу сделать имбирные звездочки и елочки и украсить их глазурью – у тебя есть сахарная пудра?

Себастьян поднял руки и сгримасничал:

– Откуда я знаю?

– Все продукты на кухне?

Он помотал головой:

– Продуктами занималась моя мама. Я в это время был еще в Лондоне.

– Ах. Тогда нужно подумать или включить смекалку. Во дворе много елок. Мы сможем найти шишки, ягоды и другие предметы.

– Позволь мне напомнить тебе, что все в саду покрыто снегом глубиной с фут, – сказал он сухо, и она рассмеялась:

– Я уверена, ты справишься. Как насчет цветной бумаги, клея, скотча?

У Себастьяна возникло ужасное ощущение, что елка будет выглядеть как поделка из программы «Смастери сам», но затем Джош выполз из-под стола, возя по полу степлер, и Себастьяну вдруг стало все равно, как будет выглядеть елка. Он просто хотел, чтобы Джош был счастливым и они могли бы вместе повеселиться, создавая поделки.

– Давай это все повесим наверх, – предложил Себастьян, – а я схожу и посмотрю, что можно найти в саду, пока ты сделаешь печенье.

Джорджия мягко улыбнулась:

– Спасибо. Это будет великолепно. Итак, Джош, нарядим елку?

– Сначала огни, – сказал Себастьян, поднимая коробку.

– Они светят?

– Нет, – сказал он, потрясенный. – И они не голубые. Рождественские огни должны быть белые, как звезды.

– Звезды мерцают, – подчеркнула Джорджия и начала петь: «Мерцай, мерцай, маленькая звездочка», но этого ему уже было достаточно.

Себастьян аккуратно взял Джорджию за плечи и подтолкнул к двери. Затем сам последовал за Джорджией в гостиную, стараясь не вдыхать ее парфюм.

– Твоя мама звонила.

Снимая ботинки, Себастьян замер и посмотрел в глаза Джорджии:

– А, да. Я отправил ей сообщение о том, что дорога по-прежнему завалена снегом. Что ты сказала своим родителям?

Джорджия закатила глаза:

– Ничего. Я же не такая глупая. Сначала мама позвонила на домашний телефон, и я слышала автоответчик, потом она позвонила на твой сотовый.

– Хорошо. Я сейчас ей перезвоню.

– А ты нашел еловые шишки и ягоды?

– Еловые шишки. Рядом с ними были птицы, и я подумал, что им ягоды нужнее. Но я нашел немного зелени. Сейчас она сохнет. Пахнет чем-то вкусным.

– Это печенье.

– Нужно попробовать. Ты много испекла? – с надеждой спросил он.

Она покачала головой, но тут же улыбнулась, увидев, как сильно он расстроился.

– Я уверена, что будут поломанные.

– Я думаю, ничего страшного не случится, если все печенья будут целыми. Сейчас мне нужно позвонить своей маме, а сразу после этого можем перекусить.

Себастьян прошел в кабинет, прослушал сообщение на телефоне и позвонил матери.

– Как вы? Не можете выехать?

– Да, твои братья тоже не смогли добраться до нас. Они собирались приехать вчера вечером, но, посмотрев новости, передумали. Но они встретят Рождество вместе.

– А вы будете одни?

– Надеюсь, что нет. Мы все еще не оставляем надежду, что ты сможешь забрать нас.

– Никаких шансов. Дорога вся занесена снегом. Боюсь, что придется отложить Рождество на несколько дней.

– О, дорогой, мне так жаль. Как грустно! Мне невыносимо думать, что ты проведешь свое первое Рождество один.

Конечно, он не останется один, но маме это знать не обязательно.

– Я больше беспокоюсь за вас, – ответил Себастьян, быстро меняя тему. – Я не знаю, что вы будете есть, ведь все продукты у меня.

– Насчет нас не переживай – голодными мы не останемся. А ты будь осторожен – положи в морозилку все, что может испортиться. Ты же не хочешь отравиться просроченной едой?

– Мам. – Себастьян недовольно вздохнул.

– Прости, но ты не можешь заставить меня не беспокоиться о тебе. Каким бы ты ни был взрослым, ты остаешься моим сыном.

«Если бы только это было правдой», – с болью подумал Себастьян, но не стал ничего говорить, потому что в любом случае он для нее оставался сыном.

Себастьян услышал шум и понял, что Джош пробрался в кабинет за ним и сейчас ползал по полу со степлером, издавая скрипящие звуки. Повернувшись на вращающемся стуле, Себастьян наблюдал за малышом искоса, в то время как по телефону мама продолжала сожалеть о том, что так и не удалось собраться всем вместе.

И тут Джош, сидевший все это время под столом, случайно ударился лбом и расплакался. Себастьян поспешил к нему.

– Я сейчас.

Он бросил телефон и взял Джоша на руки, ругая себя за неумение обращаться с маленькими детьми.

Джошу было больно. Крупные капли текли по щекам. Не раздумывая, Себастьян сел обратно на стул, крепко прижал малыша и поцеловал его в голову, успокаивая. Джош удобно примостился и теперь только всхлипывал, а из телефонной трубки все еще доносился голос матери: