Читать книгу "Великий Линкольн - Борис Тененбаум"

Так вот – дружеское внимание к запросам важных людей, представлявших в сенате штаты Юга, могло оказаться очень полезным козырем в случае, если бы сенатору Стивену Дугласу однажды пришла бы в голову мысль попытать удачи в президентской гонке. Как бы то ни было, Стивен Дуглас сделал свой выбор, внес законопроект в конгресс и очень поспособствовал его принятию.

«Акт Канзас – Небраска» сыграл роль спички, брошенной в лесу во время засухи. Такая спичка начинает пожар.

Примечания

1. Соглашение, таким образом, давало возможность экспансии рабовладения на территории Нью-Мексико и Юты, граничащих с востока с Калифорнией, – но не севернее. Там начиналась территория Орегон, и она была заранее расписана как место для свободного штата или штатов.

2. Этот участок оценочно стоил 50 тысяч долларов, что в 10 раз превышало гонорар, который Авраам Линкольн запросил у Иллинойсской Центральной железной дороги и который прaвление сочло непомерным.

Рождение новой партии

I

Сторонников «аболиционистов» в США по-русски, наверное, следовало бы звать «отменяльщиками». Английское слово «abolitionism» пошло от латинского «abolitio», «отмена», и означало движение, добивающееся отмены какого-либо закона. Ну, в случае США второй трети XIX века это означало отмену закона о рабстве. Движение это было импортировано из Англии, где оно зародилось уже давно и преуспело настолько, что рабовладение там было запрещено.

И даже более того. Давление общественного мнения вынудило английское правительство заняться борьбой с работорговлей. К работорговцам в Англии через некоторое время и вовсе стали относиться как к пиратам, и грозный флот Великобритании, в ту пору истинной «Владычицы морей», вымел их со всех морей.

В США к 30-м годам XIX века они такими успехами похвастаться не могли, но, тем не менее, издавали свою газету «Liberator» – «Освободитель» и оформились в Американское общество борьбы с рабством. Они не были едины. То есть рабство-то все аболиционисты универсально считали злом – проблема была в том, что делать дальше. Тут их мнения расходились, образуя полный спектр от мирной просветительской деятельности и до вооруженной борьбы. По понятным причинам аболиционисты могли действовать открыто только в свободных штатах, но, надо сказать, их и там не очень-то жаловали. Их винили в том, что их идеи ставят под угрозу союз Севера и Юга, а к тому же и противоречат Конституции США [1].

Понятно, что аболиционисты, принципиальные противники рабства, встретили «Акт Канзас – Небраска» в штыки – но теперь, в 1854 году, их стали слушать куда внимательнее. Проповеди на тему «человек человеку – брат» имели хождение разве что в благочестивых общинах квакеров где-нибудь в Пенсильвании или в среде интеллигенции в штате Массачусетс.

B свободных штатах вроде Иллинойса на все это плевать хотели – негров там не любили. Но фермеры, тяжким трудом поднимавшие новые земли, считали, что само по себе наличие рабовладения унижает их достоинство как свободных людей, потому что получается, что они делают ту же работу, которую в рабовладельческих штатах делают негры, сведенные до положения домашнего скота.

К тому же во всех штатах Севера, примыкающих к западной границе, было сильно движение «free soil» – «фри-сойл», «свободная почва». Идея тут была простой и понятной – земли на западе много, и она принадлежит тому, кто поливает ее потом. Томас Линкольн, отец Авраама Линкольна, был как раз таким «фри-сойлером» – только он об этом и не подозревал, а просто принимал как свое естественное право.

Для людей такого типа казалась невыносимой сама мысль о том, что в Канзасе, то есть сразу на запад от Иллинойса, им перейдут дорогу богатые люди, с деньгами и с рабами, и отнимут у них их будущую землю, их еще не полученное добро.

Наконец, где-то в 1840-х и 1850-х годах возникла партия «Know Nothing» «Ничегонезнаю». Можно сказать – партия «ничегонезнаек»? Название получилось следующим образом – партия была секретной, и на вопрос о ее деятельности полагалось отвечать: «Ничего не знаю». Это было националистическое движение, в его ряды принимали только тех, кто был рожден в США, был протестантом и при этом происходил из Англии или Шотландии. Католиков-иммигрантов полагалось искоренять, ибо они «враждебны американским ценностям и управляются Папой римским…». Может быть, в наши дни где-нибудь в России их бы считали «партией борьбы с понаехавшими». Они действовали не только на Севере, но и на Юге, но в силу множества причин нищие ирландцы-католики оседали главным образом в Нью-Йорке, а немецкие иммигранты, все больше фермеры и тоже католики, двигались на запад, куда-нибудь в Иллинойс, – и встречали там серьезное сопротивление.

Bозможность введения рабовладения в Канзасе не нравилась ни иммигрантам, ни «ничегонезнайкам» – это уменьшало их шансы на получение там земли. Hо стороны ненавидели друг друга и договориться об общей программе не могли. Pазобщенная и бестолковая оппозиция «Акту Канзас – Небраска» шумела на митингах – толку от этого шума не было никакого.

Так все и шло – вплоть до октября 1854 года.

II

Сенатор от Иллинойса Стивен Дуглас был умным человеком. Результаты местных выборов, прошедших в Иллинойсе, его не обрадовали, и он решил «разъяснить свою позицию…». В течение двух месяцев, с начала августа и до начала октября 1854 года, он колесил по штату, выступая на политических митингах. Любимой темой у него было поношение аболиционистов – в Иллинойсе их, в общем, не любили. Иногда можно было покритиковать и «ничегонезнаек» – это зависело от населения округа. Если там было много новых иммигрантов, то такого рода критика собравшейся аудиторией воспринималась очень позитивно. Но главным мотивом выступлений сенатора было прославление исконно американского принципа самоуправления – пусть жители Канзаса и Небраски сами определят форму устройства своих штатов, не спрашивая мнения федеральных властей. И не надо беспокоиться о том, что они могут выбрать рабовладельческий строй, – во-первых, это их дело, во-вторых, природные условия не таковы, чтобы рабовладение имело тут какие-то преимущества.

По доброй американской традиции оратору полагалось выслушать и возражeния. Hо своих обычных оппонентов Стивен Дуглас громил легко, они не могли с ним тягаться. Митинг в Спрингфилде 3 октября прошел как обычно, но был прерван проливным дождем и перенесен на следующий день, на этот раз под крышу здания палаты представителей. Дуглас договорил свою речь, был вознагражден бурными аплодисментами и на следующий день пришел выслушать возможные возражения.

Слово на этот раз взял известный местный юрист, мистер Авраам Линкольн.

Начал он издалека – сказал, что ничуть не сомневается в добрых намерениях сенатора Дугласа. Дальше, однако, он перешел к критике и сказал своим слушателям, что все разговоры о том, что рабовладение не найдет себе применения в Канзасе, – это так, «колыбельная», ее и поют-то для того, чтобы дети заснули. Канзас мало чем отличается от северной части штата Миссури, – а там рабовладение цветет. И получается, что новые поселенцы, которые двинутся в Канзас и Небраску из Иллинойса, столкнутся там с поселенцами из Миссури. И понятно, что с их деньгами и с их рабами лучшие земли достанутся именно им, и тогда конец свободному фермерскому земледелию. Дальше Линкольн перешел к любимой теме Дугласа – священной воле местного населения избирать себе ту форму правления, которая ему подходит. Он сразу же согласился с тем, что действительно, местные законы подходят для местных условий, и если в Виргинии с ее протяженным атлантическим побережьем есть смысл регулировать добычу устриц, то в Индиане это совершенно ни к чему. Но вопрос о рабстве носит другой характер, и его решение зависит от того, «признается ли негр человеком…».