Читать книгу "Спрячь страх под маской - Мария Снегирева"

– Да, я разведусь, Вера, но только тогда, когда буду крепко стоять на ногах в этой компании.

– Ты любишь меня? – Девушка судорожно схватилась за рукав его рубашки. Эдуард недовольно дернул руку.

– Скорее да, чем нет. – Он был загнан в угол этими слезами в зеленых глазах. Но иметь врага в лице любовницы, которая знает многие его козыри, он не хотел.

– Я буду ждать, любимый, твоей свободы! – Вера достала зеркальце и вытерла салфеткой размазанную в уголках глаз тушь. – Тогда мы закатим с тобой такой пир, а женушка твоя и так богатая тетка, не пропадет. – Девушка потянулась и поцеловала Эдуарда в губы, оставляя красный след от помады.

– Давай закроем эту тему. – Он вытер помаду, брезгливо поморщившись.

– Хорошо, – в глазах колдуньи появились искорки, – я буду прилежной девочкой и не выдам себя твоей женушке.

Эдуард схватил Веру за прядь черных волос и потянул вниз.

– Не женушка, а Арина Анатольевна.

– Ты мне делаешь больно! – Вера взвизгнула.

– Я просто решил тебе напомнить, вдруг ненароком ошибешься. – Эдуард усмехнулся и, бросив деньги на стол, встал. – Я уезжаю за Ариной, а ты давай на работу иди. Не за треп же я тебе плачу, а за твои гениальные идеи. Однако они в последнее время подводят часто и совершенно мне не нравятся. Не расстраивай меня, милая.

Эдуард резко повернулся на каблуках и вышел.

С самого утра зарядил дождь. Мелко моросил и груст–но стучал в лобовое стекло. Мужчина ехал в тишине. Сегодня начнется, но что именно начнется, он не знал. Как его встретит жена в этот раз? С каким настроением? Как вообще они будут жить дальше после всего, что случилось? Он обязательно докажет ей, что работать она не сможет. Ее удел – семья. Может, Эдуард не прав, что избавил ее от их ребенка? Может быть, именно ребенок привязал бы ее к дому, к нему? Ребенок... Нет, ребенка ему не хотелось. Но видимо, это его главная карта в их отношениях. Надо смириться с кем-то третьим, с кем-то, кто займет еще один уголок в душе. В душе, которая закрыта на тысячу замков. Зачем их открывать, чтобы впустить кого-то еще? Наверняка он (или она) вырастет и растопчет его так же, как когда-то его растоптали родители. Все близкие предают. Тогда зачем они ему вообще нужны?

Мужчина подъехал к воротам больницы. Пробежался под дождем до подъезда клиники. Арина стояла в холле, одетая в сногсшибательный брючный синий костюм. Во взгляде появилась сталь. Янтарные глаза казались еще более глубокими. Он посмотрел на свою жену другими глазами. Невысокая, с бледной кожей, почти прозрачной, золотые от природы локоны распущены до плеч. Яркие глаза, нежный румянец, коралловая помада. Кто эта женщина? Это не его жена, эта не та женщина, с которой он прожил три года под одной крышей. От нее исходила уверенность. Эдуард подошел к Арине:

– Здравствуй, милая.

– Привет, ты мне купил машину?

– Нет еще, дорогая, но мы завтра же поедем и купим ту, какая тебе понравится. Кого ты хочешь взять в водители?

– Никого, я буду водить сама.

– Но ты давно не сидела за рулем!

– Я много чего не делала давно! – Взгляд Арины полыхнул огнем.

Они вышли на моросящий дождь.

– А природа плачет.

– Что значит – природа плачет?

– Да так, плачет, глядя на негодяев, думаю. Поехали.

Эдуард нажал на газ и посмотрел на жену. Нет, совершенно другой человек. Она его интриговала и затягивала.

Дома Арина прошла из одной комнаты в другую. Везде покой и тишина. Из кухни доносился дразнящий запах жареного мяса. Ее позвал Эдуард из гостиной:

– Ариночка! Подойди сюда, познакомься! – Посредине большой комнаты с круглым обеденным столом стоял Эдуард и улыбался, как Чеширский кот.

Рядом с ним стояла женщина лет шестидесяти, в белом переднике, с небольшой сединой в темных волосах.

– Здравствуйте, Арина Анатольевна. Я ваша домработница, меня зовут Галина Ивановна.

Женщина протянула руку. Арина улыбнулась домработнице и пожала протянутую руку. С этого дня Галина Ивановна должна была готовить, ходить по магазинам, убирать пять комнат, кухню и ванные. Жалованье было в полтора раза больше того, что давала ей ее дочь, которая находилась на хорошем счету в компании и зарабатывала неплохие деньги. Ну и конечно, обеспеченный любовник. Домработница незаметно улыбнулась, искоса посмотрела на Стоцкого.

После сытного обеда Арина прошла в кабинет мужа и села напротив него в мягкое голландское кресло. Эдуард оторвал взгляд от монитора компьютера:

– Арина, ты что-то хотела?

– Да. – Она запрокинула ногу на ногу. – Во-первых, через час мы поедем выбирать мне машину, а после этого ты или твои головорезы отвезете меня в спортивный центр. Я буду заниматься спортом, ходить в бассейн, к косметологу и массажисту.

– Дорогая! Но зачем тебе куда-то ходить? Ведь все специалисты всегда приходят на дом.

– Эдуард, а тебе не кажется, что я засиделась дома? Преданно ждала тебя с работы и не посвящала себя именно себе! – Арина встала и обошла стол, провела ладонью по щеке мужа. Нежная прохлада коснулась кожи мужчины. Легкое головокружение. Странное чувство – спокойствие. Опять пустота. Арина убрала руку. Он напрягся и обхватил жену за талию. Молодая женщина увернулась и прошла к книжным полкам. Вот эти тома покупала мама, в толстых кожаных переплетах томики Ахматовой и Цветаевой. А здесь, на последней полке, книги деда, в потрепанных обложках, толстые, с небольшим количеством пыли. Что там? История Шаляпина, Ленин, сочинения о войне и море книг по экономике и международным отношениям. Снизу книги отца, расчеты, юридические книги, техническая литература; посредине украшали полку красочные обложки книг Дюма, Пушкина, Лермонтова, все тома Толстого. – Так вот, неплохо бы совершать спортивные совместные вылазки. – Арина осмотрела комнату и ткнула в противоположную от Эдуарда стену: – Здесь мы разместим мой рабочий стол.

Он нахмурил брови и пристально посмотрел на жену. Раньше бы она вся сжалась и забилась в раковину, под жесткий панцирь, но не теперь. Арина, выдержав прямой взгляд мужа, продолжила:

– Если ты не хочешь пойти мне на уступки и тебя напрягает мое присутствие, мы можем просто развестись, разделив банковские совместные счета. И заняться прочей юридической волокитой.

Эдуард молча встал. В данную минуту он хотел разорвать эту упрямицу, свернуть белую лебединую шею и послать ко всем чертям. Но такая твердость, жесткость и вскинутый подбородок говорили о том, что она ему бросает вызов, вызывает на ковер, неужели он спасует? Ни за что! Арина посмотрела на мужа и, выждав минуту, повернулась, вышла из комнаты, закрыв за собой тихо дверь. Эдуард остался стоять в полном недоумении. Злоба раздирала его изнутри, хватала за грудь, словно щипала и бросала сердце то в одну сторону, то в другую. Он сжал виски, обхватил голову руками и пнул кресло, в котором десять минут назад сидела жена. Как она спокойна, что происходит с этой сумасшедшей? Пройдя до тяжелого письменного дубового стола, он остановился и посмотрел на лезвие ножа для разрезания бумаг. Острие манило, поблескивало. В нем отражались документы, разложенные аккуратными стопками на зеленом сукне. Эдуард закрыл глаза. Нет. Так не пойдет. Контроль. Всегда контроль. Он вышел из комнаты и прошел в спальню. Жена разбирала одежду по ящикам. Нежная, в легком шелковом халате на обнаженное тело, она выглядела как роковая женщина. Золотые пряди стекали по хрупким плечам. Что это с ним? Неужели он видит в ней женщину?