Читать книгу "Цепи любви - Эмералд Бакли"

– Это правда, что вы квалифицированный педагог, но не собираетесь возвращаться в школу и приехали сюда, чтобы на досуге подумать о будущем?

Джессика почувствовала, что он тщательно подбирает слова, словно не желая спровоцировать ее на возражения, и уже одно это настолько удивило ее, что она подняла на него глаза. Оказалось, что Грей Харди очень внимательно смотрит на нее. Он подошел ближе, и теперь их разделял только диван. Джессика вспомнила все свои страхи, и ее пульс стремительно участился. Если он узнал о ее проблемах, нетрудно догадаться, чего еще он наслушался заодно и с каким презрением должен теперь к ней относиться.

Именно эта мысль заставила ее с вызовом вскинуть голову и произнести холодным тоном под стать его собственному:

– Если вы хотите спросить, правда ли, что школьное начальство порекомендовало мне не возвращаться в школу, потому что я уделяю слишком много внимания проблемам учащихся, то мой ответ – да.

Грей Харди смерил ее долгим взглядом, в котором в кои-то веки не было ни гнева, ни презрения. Под его взглядом Джессика почему-то смутилась и густо покраснела. Будь на его месте другой мужчина, она бы определила этот взгляд как шутливо-одобрительный, но применительно к Грею Харди подобное определение казалось совершенно фантастическим. Он не мог смотреть на нее с одобрением, а чувство юмора у него, кажется, вообще отсутствует. Должно быть, ей почудилось.

– И вы еще не нашли себе новое место работы? – спросил он.

Джессика пожала плечами.

– Пока нет.

Своим тоном она недвусмысленно намекала, что ее планы на будущее его не касаются и она не хотела бы развивать эту тему.

– Хорошо.

Хорошо?! Чего же тут хорошего? Джессика непонимающе воззрилась на Грея Харди. После нескольких часов невеселых раздумий о будущем его удовлетворенное восклицание привело ее в бешенство.

– Что вы хотите этим сказать? – резко спросила она. – Вы рады, что я не буду докучать директору школы своим присутствием и излишней эмоциональностью?

Боже, что она мелет?! Джессика попыталась взять себя в руки.

Грей Харди игнорировал ее вспышку и спокойно ответил:

– Я рад, что вы пока не нашли работу, потому что это дает мне право спросить, не согласитесь ли вы работать на меня.

Работать на него? У Джессики в буквальном смысле слова отвисла челюсть.

– Но я ничего не понимаю в инженерном деле, – тупо пробормотала она.

Повисла пауза, словно ее слова застали Грея врасплох, затем он сказал, криво улыбнувшись:

– Вам это не понадобится… конечно, если Фредерик неожиданно не проявит к этому интерес.

– Фредерик? Но…

– Я имел в виду, не согласитесь ли вы работать на меня в качестве няни и наставницы Фредерика, – перебил он, опережая вопрос Джессики.

– Вы предлагаете мне присматривать за Фредериком? – На лице и в голосе Джессики отразилось потрясение. После всего, что между ними произошло, она никак не думала, что Грей Харди хотя бы близко подпустит ее к своему сыну. – Но мне показалось… я думала, что вы проводите собеседования с нянями.

– Проводил. К несчастью, мне не удалось найти ни одной подходящей кандидатки. По меньшей мере четверо были достаточно квалифицированны для этой работы, но, когда я по вашему совету представил их Фредерику, он всех отверг. А потом он заявил, что хочет, чтобы его няней были вы.

Джессика все еще не оправилась от изумления. Что бы она ни думала о Грее Харди, ей никогда бы и в голову не пришло, что он может позволить своему сыну, причем сыну, которого он считал в основном лишь обузой, повлиять на его собственное мнение.

– Но вы… я же вам не нравлюсь.

Джессика закусила губу, недоумевая, куда подевался ее здравый смысл. Надо же ляпнуть такое! Есть вещи, о которых не говорят вслух, сердито думала она.

Губы Грея Харди сжались в суровую складку: похоже, он и сам об этом задумывался.

– Вы и не обязаны мне нравиться, – мрачно сказал он. – Так же, как и я вам. Я пытаюсь поставить на первое место интересы Фредерика. Разве вы не этого от меня требовали, Джессика?

Это была скорее слабая насмешка, чем признание, что он неправильно обращался с сыном.

– Но я… я педагог, я не училась на няню, – слабо возразила она.

– Если верить слухам, вы из тех учителей, которые тратят больше времени на решение личных проблем учеников, чем на обучение. Мощный материнский инстинкт – это такая вещь, которой нельзя научить или научиться, Джессика, он дается от природы.

«Мощный материнский инстинкт». Почему-то от этих слов у Джессики подкатил к горлу ком.

– Но я не уверена, могу ли я взять на себя такие обязательства. К тому же позволить Фредерику привыкнуть ко мне, стать зависимым от меня было бы несправедливо…

– Я не прошу вас остаться с ним навсегда, – нетерпеливо перебил Грей Харди. – Это было бы нецелесообразно как для вас, так и для него, да и невозможно, но я не могу отрицать, что сейчас он очень раним. Похоже, он по каким-то причинам привязался к вам. Джессика, он мой сын, и вполне естественно, что я желаю ему добра, надеюсь, что со временем он забудет…

– Что потерял мать и бабушку? – подсказала Джессика. – Нет, так нельзя. Нужно, чтобы он мог о них вспоминать, говорить о них. А как он может говорить о них с вами, если вы совершенно недвусмысленно выразили свое отношение к его матери? – Джессика замолчала, уже сожалея, что наговорила лишнего.

– Я начинаю понимать, почему из вас не получилось учителя, – безжалостно заметил Грей Харди.

Джессике пришлось отвернуться, чтобы он не заметил слез на ее глазах. Побуждаемая скорее ущемленной гордостью, чем иными соображениями, она с жаром возразила:

– В эрзац-матери я тоже не гожусь и, если вы хотите для Фредерика именно этого, советую прибегнуть к традиционному способу.

– То есть снова жениться? – Глаза его стали колючими, как осколки льда, лицо ожесточилось. – Давайте лучше не будем углубляться в дебри эмоций и вернемся к реальности, – сурово сказал он. – Я ни на минуту не предполагал, что вы замените моему сыну мать. Я всего лишь пытался узнать, не заинтересует ли вас работа у меня в качестве няни Фредерика. И, если она все-таки вас заинтересует, предупреждаю сразу, я намерен потребовать от вас письменного обязательства проработать на этом месте не менее двенадцати месяцев.

Джессика хотела отказаться, возразить, что они настолько явно не ладят друг с другом, что ни о какой работе не может быть и речи. К тому же она не забыла еще об одной опасности: собственной реакции на Грея Харди.

– Если вы возьметесь за эту работу, я готов предоставить вам полную свободу в воспитании Фредерика.

– И умыть руки?

Взгляд, который он на нее бросил, только усилил сомнения Джессики. Нет, как бы ей ни нравился Фредерик, как бы ей ни хотелось помочь мальчику, она не сможет работать на его отца. Но Грей Харди не дал ей возможности высказаться: