Читать книгу "В ее постели - Дебора Макгилливрей"

Ее судьбой не должны управлять чувства. Эйтин должна руководствоваться тем, что хорошо для всего Глен-Эллаха.

Если бы только Сент-Джайлз не назвал ее Тамлин.

Эйтин сделала глубокий вдох и вошла в комнату, пока не передумала. Запах торфа ударил ей в ноздри, значит, Эйнар недавно был здесь. На кровать была брошена волчья шкура; в очаге горел огонь, разгоняя прохладу. Прошлой ночью Эйтин не осмелилась разжечь огонь. Этой ночью – боль стрелой пронзила ее – он, вероятно, снова подумает, что она Тамлин.

Эйтин сглотнула ком, подкативший к горлу, и подавила желание убежать.

Слабый аромат трав смешивался с запахом дыма. Уна постаралась. Изысканное благоухание яблоневых лепестков насыщало воздух, цветы Майского праздника создавали устойчивую атмосферу колдовского любовного ритуала. Эйтин едва ли нуждалась в эликсире Уны, чтобы разогреть тело для любовного соития с Сент-Джайлзом. Весь день напролет Эйтин только и делала, что предавалась воспоминаниям, воскрешая в памяти образы прошедшей ночи, и все возвращалось, жар затоплял тело настолько, что было настоящей пыткой оставаться вдали от Сент-Джайлза. Он уже оставил на ее теле невидимое клеймо, и Эйтин трепетала от одной лишь мысли о нем.

– Когда я сказала, что мне не нужно зелье, я не изображала из себя скромницу. Мне оно не требуется. Он сам – волшебство, – прошептала она отчаянное признание. – Может, он и прикован к моей постели, но это я – истинная пленница в его власти.

Ее терзала совесть. Этой ночью она будет с ним, прекрасно зная, что он любит Тамлин. О, Эйтин боролась с собой, сопротивлялась своему приходу сюда, но все-таки не стала заставлять Эйнара везти пленника обратно в Гленроа. Тело одержало верх над разумом. Древние как мир инстинкты пробудились внутри нее, и не было никакой возможности заглушить их настойчивый зов.

Он как будто оплел ее невидимыми путами, околдовал и с их слиянием стал частью ее. Сент-Джайлз был у нее в крови, в сердце, завладел душой. И Эйтин ничего не могла сделать, чтобы защитить себя от его чар.

Никогда прежде она не понимала, как телесные желания могут иметь такое влияние на живое существо. О, она видела свою кошку, когда у той начиналась течка. Та выглядела довольно забавно, выла и ползала на животе, изогнув хвост. Эйтин теперь сочувствовала бедняжке, радуясь, что у женщины желание не выражается подобным образом.

Ее глаза обратились на кровать, жадно ища Сент-Джайлза. Он лежал в тени, плед небрежно наброшен на бедра. Благодаря жару тела он, очевидно, не ощущал прохлады комнаты. Левая его рука была согнута в локте и прикрывала глаза.

Несколько мгновений она любовалась его прекрасный телом. Он был таким крепким, таким твердым. Спящий принц, ожидающий, когда сказочная принцесса своим поцелуем разбудит его. Не в силах устоять, Эйтин протянула руку и коснулась его, погладив мускулы сильного бедра. В нем было все, что она хотела, словно Эннис создала Сент-Джайлза из ее самых потаенных желаний.

«Используй эти ночи растущей луны, призови волшебный огонь, чтобы выжечь Тамлин из его памяти». Слова Уны эхом звучали у нее в голове вместе с советом Эйнара не отпускать его.

– Если бы все было так просто, да, я бы удержала его. – Сожаление пронизывало ее голос.

Проснулось благоразумие, пытаясь поколебать сердце, напомнив о том, с какой мукой, с какой тоской он шептал имя Тамлин. Как нелепо даже помыслить о том, что он может захотеть остаться, подвергнуть себя страданиям, которые последуют. Воистину глупо.

Эйтин понурилась, зажмурившись, чтобы преградить дорогу подступившим слезам. Почему она так внезапно опечалилась, охваченная неизбывной, всепоглощающей скорбью, Эйтин не могла сказать. Ей следовало отослать его не мешкая, этой же ночью, прежде чем она еще крепче привяжет свое сердце и душу к этому прекрасному воину.

Она отступила от кровати. Его рука уже не лежала на лице, и светлые серо-зеленые глаза наблюдали за ней с пугающей напряженностью.

На какую-то долю секунды Эйтин засомневалась, полностью ли он проснулся. Потом он пошевелился, и это произошло быстрее, чем она успела моргнуть. Она и представить себе не могла, что человек может двигаться так быстро. Не успела она сделать шаг назад или хотя бы вздохнуть, он схватил ее за руки повыше локтей и швырнул на постель.

Она тяжело упала на кровать, и от удара весь воздух выбило из легких. Сент-Джайлз оседлал ее бедра, пригвождая к постели. Когда она попыталась подняться, воспользовался цепью. Он прижал тяжелый металл к горлу, словно намеревался задушить.

Глава 5

Эйтин смотрела в лицо сурового воина, ожесточившегося в битвах, способного убить без колебаний. Эта сторона его натуры пугала ее. В отчаянии Эйтин попыталась вывернуться, оттолкнуть его, но это не тронуло его и не заставило ослабить давление цепи.

– Кто ты? Скажи мне, почему я прикован в этой комнате? – прорычал он.

Она вглядывалась в его глаза, вначале испугавшись, что он не съел еду, в которую было подмешано зелье Уны. Заметив, что его глаза силятся сфокусироваться на ее лице, Эйтин поняла, что отвар по-прежнему оказывает на него свое действие.

Он рвал и метал от ярости и муки.

– Чертова ведьма, лишающая меня разума, зачем так околдовывать меня… использовать мои сны против меня? Ты меня разрушаешь!

Эйтин задрожала от неподдельного страха. Это нечто такое, чего она не предвидела, – вырвавшийся на свободу воин, использующий против нее свою силу. Она полагала, что от трав и колдовства Уны он будет податливым все время, пока остается пленником в ее постели. Еще одна ошибка.

Возможно, это все из-за кельтской крови, которую она почувствовала в нем. С таким даром у него может хватить сил сопротивляться и воздействию любовного эликсира Уны. Если так, то ситуация быстро превратится в опасную. Страшно даже предположить, как поведет себя разъяренный воин с затуманенным разумом. Накатила волна паники, когда разум предостерег, что рыцарь, привыкший выживать в бою, будет действовать чисто инстинктивно, чтобы защитить себя.

Цепь врезалась ей в горло, не позволяя вымолвить ни слова. Эйтин оказалась беспомощна против силы этих мощных рук. С таким же успехом она могла пытаться сдвинуть лошадь.

Инстинктивно она поняла, что бороться с этим воином – неверный путь. Протянув дрожащую руку, она обвела пальцем изгиб его верхней губы, затем медленно прошлась вдоль полной нижней. Давление цепи ослабело, когда его взгляд переместился к ее руке, затем вернулся к ней, пригвожденной к кровати, задыхающейся.

Нахмурившись, он отшвырнул цепь в сторону, словно это была змея. Рука его дрожала, когда он мягко провел по горлу пальцами, там, где цепь врезалась в кожу. В лунном сумраке Эйтин заметила блеск слез в его светлых глазах.

– Проклятие… я… прости…

Эйтин закашлялась, кивнула, затем попыталась сесть.

– Мне не нравится эта потеря… самообладания, – хрипло прошептал он, с трудом выговаривая слова. – Мне, воину, это не по нутру… зачем так околдовывать меня? Зачем дразнить меня видением… терзать самыми дорогими сердцу снами… мучить созданным мною самим адом, ведь я знаю, что этого никогда не будет?