Читать книгу "Ее настоящее имя - Марина Серова"

Швейцар смерил меня каким-то странным взглядом, но все же принял у меня куртку и выдал номерок. Я зашла в зал и села за столик у окна. Кроме меня, других посетителей в «Азии» не было. Впрочем, официанты тоже куда-то запропастились. Я взяла меню и стала изучать его. К счастью, кухня там была не только восточная, но и европейская, а цены показались мне вполне демократичными.

Определившись со своим выбором, я оторвала глаза от меню и заметила строй официантов и официанток, стоящих около барной стойки и глазеющих на меня, как на заморское чудо. Я сделала жест рукой, и ко мне подошла одна девочка.

– Будете делать заказ сейчас или подождете?

Я не поняла, кого или чего мне надо ждать, поэтому сказала:

– Конечно, я буду делать заказ прямо сейчас.

Мой ответ страшно удивил, точнее, напугал официантку. Хотя что в нем содержалось такое уж сногсшибательное, мне было невдомек.

– Хорошо, слушаю вас, – промурлыкала она, не выдержав моего пристального взгляда, и приготовилась записывать в маленьком блокнотике названия выбранных мною блюд.

Надо сказать, что аппетит у меня разыгрался не на шутку, поэтому я говорила, говорила и говорила, периодически поглядывая в меню.

– Это все? – осведомилась официантка, когда я замолчала.

– Еще кофе по-турецки, нет, два кофе по-турецки.

– Хорошо, ждите.

Ждать мне пришлось недолго, сервис в «Азии» был на достойном уровне. Впрочем, вкусовые качества блюд тоже. А что особенно приятно, в «Азии» умели варить кофе так, как я люблю. После плотного обеда и двух чашек ароматного напитка я впервые за последние двое суток почувствовала себя почти белым человеком. Для полного счастья мне не хватало принять ванну или хотя бы душ.

Таня, да будет тебе известно, что постоянное пребывание в зоне комфорта ограничивает развитие личности и лишает ее ценного жизненного опыта. Вот закончишь это расследование, вернешься в родной Тарасов и поймешь, что все было не так уж и плохо. В конце концов, нельзя расследовать преступление, с утра до вечера нежась в душистой пене. Кстати, о преступлении... Что же такое с Соней произошло? Сама она бросилась в ледяную воду или ей кто-то помог? Стоило же уезжать с берегов Волги, чтобы попасть на дно никому не известной речушки! Стоп, Таня, а что, если Сонечка утонула не после, а до... до переезда в Тарасов? Как же это я сразу не догадалась?! Может быть, нырнула в Чувилиху Софья, а вынырнула оттуда Ольга? Смелая сказочка! А как же та Оля, что торгует в здешнем универмаге простынками? Знает ли она, что в природе существует или существовал ее клон? Или сегодняшняя кукла из магазина, наоборот, – клон маникюрши?

Какие только мысли не рождались в моей голове, пока я ждала аудиенции, назначенной мне Ереминой! Одна версия была фантастичнее другой, но это потому, что мне не хватало фактов. Разумеется, я понимала, что в реальности обычно все бывает просто и логично. Каждое событие имеет свою первопричину, а преступление – мотив. Исчезновение из Тарасова Ольги-Софьи – это следствие, но вот чего именно...

* * *

Людмила Степановна жила в кирпичной пятиэтажке, одной из немногих, расположенных в центре поселка, буквально на берегу Чувилихи, разделяющей Светличный на две части. Я поднялась на четвертый этаж, нажала на кнопку звонка и услышала за дверью приглушенное треньканье.

– Таня, это вы? – сразу же раздался вопрос.

Наверное, Ереминой также не терпелось поговорить со мной, как и мне с ней.

– Да, я.

Дверь открылась, и я вошла в квартиру.

– Таня, вы будете со мной ужинать?

– Спасибо. Я не голодна.

– Может быть, тогда чай или кофе?

После позднего и вкусного обеда в ресторане «Азия» мне пока ничего не хотелось, но, чтобы уважить хозяйку, я сказала:

– Да, пожалуй, от кофе не откажусь.

– Проходите в комнату. Сейчас я накрою на стол. Знаете, благодарные пациенты неоригинальны в своих дарах. Все, как один, дарят одно и то же – кофе, конфеты и коньяк. Может быть, кофе с коньяком?

– Можно.

Пока Людмила Степановна хозяйничала на кухне, я сидела в глубоком кресле и осматривалась. Для такого захолустья обстановочка в гостиной была вполне приличная. Да и сама хозяйка была единственным человеком, который встретил меня в этом поселке благодушно. На какой-то момент мне показалось, что я перенеслась обратно в родной Тарасов, что не было ни плацкартного вагона со странными пассажирами, ни автобуса, тащившегося по бездорожью, ни непролазной грязи на улицах, ни обвинений в попытке украсть постельное бельишко сомнительного качества.

– Прошу к столу, – наконец сказала хозяйка.

Я пересела за накрытый стол и, вдохнув терпкий аромат свежесваренного кофе, вдруг задала себе вопрос: «Почему Еремина сразу поверила мне и не побоялась пригласить домой?»

Таня, вот так всегда – ты ищешь подвох там, где его нет. А чего, собственно, Людмила Степановна должна бояться? Да, в силу своей профессии ты излишне подозрительна, но не все же люди такие, как ты.

– Таня, значит, та фотография, что вы мне показывали, сделана не больше года назад? – Хозяйка первой заговорила о деле.

– Да, именно так.

– А я могла бы еще раз на нее взглянуть?

– Да, конечно. – Я достала из сумки уже изрядно потертую компьютерную распечатку. – Вот, пожалуйста.

Еремина долго всматривалась в лицо своей племянницы и вдруг сказала:

– Знаете, теперь я совсем не уверена, что это Соня, хотя что-то похожее, определенно, есть. Дело в том, что около трех лет назад моя племянница утонула... С этим очень трудно было смириться, но постепенно я свыклась с мыслью, что Сонечки больше нет.

– Простите, а ее тело было найдено?

– Нет. Чувилиха – очень быстрая речка. Вероятно, тело было унесено течением далеко от того места, где она вошла в воду, – Людмила Степановна стерла со щеки одинокую слезу.

– А как случилось, что Соня утонула? Она что, не умела плавать?

– Нет. Это очень трагичная история. Соня решила таким образом свести счеты с жизнью. Она оставила предсмертную записку. У берега были ее следы, остались и босоножки...

– Но что за причина толкнула ее на такой поступок?

– Соня так поступила, потому что у нее не было другого выбора. Она чувствовала себя виноватой и не могла больше жить с этим чувством вины. Да, все-таки это другая девушка, – сказала Людмила Степановна и подвинула ко мне фотографию. – Просто сегодня в больнице все произошло так неожиданно, вот я и обозналась, теперь признаю это. Конечно, жаль, что вам пришлось проделать такой путь к нам, но все-таки это не Соня.

Глядя на Людмилу Степановну, трудно было усомниться в том, что она говорит неправду, и тем не менее я знала, что это так. Еремина очень искусно принялась вводить меня в заблуждение, но почему? То ли, не будучи уверенной в том, можно ли мне доверять, она пыталась этой ложью защитить от кого-то свою племянницу, то ли ей было что скрывать именно от меня, приехавшей сюда по заданию Писаренко. Я могла бы выложить свой основной аргумент насчет Ольги Верещагиной, чьим паспортом воспользовалась Соня, но я не спешила этого делать. Хотелось понять, что к чему.