Читать книгу "Пять дней сплошного цирка - Марина Туровская"

На этих словах дверь в бытовку распахнулась и, топоча ботинками сорок шестого размера, вошел худющий Володя. Протянув руку вперед, он сделал шаг к столу и, глядя на бутылку, с энтузиазмом пророкотал:

– Очень рад, клоун Володя.

Уходить он не собирался. Ладочников пожал ему руку и хлопнул по кровати рядом с собой.

– Садись, третьим будешь!

Володя, ни секунды не колеблясь, плюхнулся на мою кроватку. Я надела босоножки и, прижимая к груди шляпу с котятами, топнула ногой, привлекая внимание.

– Здесь не курить! Это первое. А второе – не закрывайте дверь. Помещение малогабаритное, вы мне его перегаром заполните.

Я не успела еще и на десять шагов отойти, как из бытовки повалил сигаретный дым.

Глава 4Котячий бенефис

Рынок в Городке еще не дорос до мрачной суеты многорядных контейнеров с мусором у торцовых стен. Здесь, за ажурным чугуном входа, тянулись деревянные прилавки с рядами фруктов, овощей, тушками убитых птиц с опаленными шкурками, не запакованными в целлофановые пакеты.

Мясо лежало свежими шматами, и продавцы тыкали в них длинными вилками о двух зубцах, убеждая в свежести товара.

Гоготали в сетках утки, шипели привязанные к столбцам прилавка гуси. А в дальнем ряду жались к хозяйке две чистенькие беленькие козочки, которых на моих глазах купила счастливая старушка.

– Молочка через полгода внучкам посылать буду. Не забудут прабабушку родную, не забудут.

Старушка целовала козочек в пуховый лоб, и они тянулись к ней глупыми теплыми мордами, чувствуя новую любящую хозяйку.

Встала я недалеко от колбасного ряда. Сильно пахло копченостями и чесноком. По соседству стояли сильно загорелые мужчины, торговавшие цитрусовыми и гранатовым соком. Поглядывали на меня, но не заигрывали. Зато они вовсю подмигивали ядреным женщинам, реализовывавшим колбасу.

Гомон веселого рынка будоражил и продавцов, и покупателей. Котята, высунув любопытные мордочки из шляпы, принюхивались, смешно двигая пуговками носов.

– Ой, держите меня трое, где еще видать такое!

Продавщица колбас протянула широкую ладонь, и я положила в нее рыжего котенка.

– Ой, мамочка, я ж думала, такая красота только на открытках бывает. Сколько?

– Сто рублей, – сказала я, пугаясь.

Я называла цену не из-за того, что деньги нужны, а из принципа. У человека заплатившего за вещь, невольно возникает другое отношение к ней, более ответственное, чем к дармовой. То же самое и с домашними животными. Если вам котенка отдал сосед «за ради бога возьми, не топить же!», это одно, а если вы за ним пять автобусных остановок едете, платите да еще спасибо говорите, что его другим не отдали, тогда совсем иное дело.

Тетка смачно поцеловала котенка, отчего он завалился на спину, показывая круглое белое пузо, и засучил лапами.

– Сто рублей? – продавщица посмотрела на меня с жалостью. – От глупая. Бери стольник.

Тетка, не выпуская котенка из ладони, левой рукой залезла в карман торгового фартука, достала деньги.

– И еще я тебе за него… Это пацанчик? – Двумя пальцами она приподняла «пацанчика», заглянула под хвост. – Мужик. Я тебе еще круг колбасы дам. А второго ты здесь не торгуй, никто ж за такие деньги не купит, у каждого по дому два полосатых бандита бегают. Ты иди к знакомой моей, здесь недалече, три остановки на автобусе. Ее дом как раз рядом с особняком Сиги. Сига – так зовут того директора, у которого зама на днях застрелили.

Продавщица протянула мне круг домашней колбасы. Я с удовольствием ее понюхала.

– Боже мой, какой аромат, от магазинных так никогда не пахнет.

– Так со всей ответственностью делаем, милая. Здесь же все свои. Разок схалтуришь, больше не продашь. Ну, чего ты стоишь? Смотри, твой автобус разворачивается. Давай, давай, шевели батонами.

Я прихватила шляпу, повесила на руку колбасу и припустила к автобусу.

«Пазик» разворачивался на конечном круге. Народу было немного, и я села, удобно расположив на коленях шляпу с котенком.

Не было ни одного пассажира, который не посмотрел бы в мою сторону. Две пожилые гражданочки, которым было плохо видно с задней площадки, перетаптываясь, подошли ближе.

Я в бело-красном полосатом платье, с низким квадратным декольте, соломенная бордовая шляпа с метровыми полями, необычный в деревенских широтах пушистый котенок с плоской мордой, колбаса, висящая на локте, – все вызывало нездоровое любопытство.

Внимательно рассматривая номера домов, я шла по дачной улице, прижимая к себе пищащего рыжего котенка. Отдать его я и завтра могу, а сегодня необходимо хотя бы посмотреть на директора со странным именем Сига.

Стараюсь придерживаться пословицы «не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня». Есть шанс познакомиться сегодня да еще выглядеть при этом не заинтересованной во встрече – котенок на руках, так знакомься, а то завтра кто-нибудь заболеет, или град пойдет, или неведомый пока мне директор Сига свалит из Городка, из области, из России. Нужно ловить шанс.

Судя по всему, мне нужен был вон тот особнячок розоватого цвета под темно-зеленой крышей. Как он выглядел, сказать пока было трудно, высокий сплошной забор закрывал участок. Но ворота были открыты, и оттуда выехала грузовая машина. Она пробуксовала в куче песка, наваленной у ворот.

Предлога туда попасть я так и не придумала, он возник сам.

Подходя к раскрытым воротам, я оступилась, и нога попала в ямку. Сначала я думала, что босоножка зацепилась за норку крота, но нога стала увязать в песке все глубже.

С удивлением наблюдая, как моя нога погружается в песок, я начала заваливаться назад. При этом меня больше волновало, чтобы не упал котенок, хотя что могло сделаться рыжему бандиту?

Глава 5Споткнулась в нужном месте

Через минуту я лежала перед входом на дачу. Спиной на куче песка. Правая нога торчала вбок, левая нога завязла в яме, как раз та, на которую я хромала с детства до прошлого года. На локте висела – теперь лежала – колбаса. Шляпа отлетела в сторону. В руках копошился огненно-рыжий, с белыми лапами котенок и орал истошным голосом, требуя свободы.

Зрелище не осталось без зрителей. Сначала подошли двое рабочих. Они переговаривались, наблюдая за мною, но на помощь не спешили. Подошли еще двое бойцов ремонтного фронта и с большим удовольствием разглядывали меня в интересной позе.

Видимо, нерабочее настроение взбесило руководителя стройки, он выскочил откуда-то сбоку и заорал, размахивая руками.

– …Вашу мать!.. Работать надо!.. Не хрен стоять!.. Быстро вернулись на рабочее место!

Я лежала на песке, и мне до слез было обидно, что я, такая беззащитная, валяюсь перед четырьмя сильными мужчинами с вывихнутой ногой, и хоть бы кто руку помощи протянул.