Читать книгу "На прибрежье Гитчи-Гюми - Тама Яновиц"

– Как ты думаешь, мне пойдет серьга в нос? – спросила я.

– По-моему, нет, – ответила мамочка. – И дырка большая останется.

– Звонил Стив Хартли, – сказал Гарри. – Его мать не вернулась из библиотеки. Он интересовался, не поступало ли к нам каких-нибудь сигналов. Сейчас я позвоню в библиотеку, а потом все поедем туда. Он будет ждать у входа.

– М-да… – сказала я.

– Никому ни слова! – повторила мамочка.

– О чем никому ни слова? – снова спросил Гарри.

– Обо всем, – сказала мамочка. – Я ей это всегда говорю. Если она не будет открывать свои коралловые уста, мужчины решат, что она загадочная и сложная натура.

Подперев рукой подбородок, Гарри в задумчивости теребил нос. А потом вздохнул и сказал мамочке:

– Меня, Евангелина, ты не обманешь. Давай выкладывай. – Мамочка кокетливо замотала головой. – Кому сказал, выкладывай! – рявкнул Гарри.

– Почему ты кричишь? – сказала мамочка. – Ты что, решил меня арестовать?

– И арестую, если будешь утаивать информацию, – сказал Гарри.

– Замечательно! – сказала мамочка. – Ну хорошо, скажу. Я тоскую по тебе. Мне очень жаль, что у нас ничего не вышло. Понимаю, во многом виновата я сама.

– Да ладно уж, – сказал Гарри, растаяв. – Я тоже виноват. Но теперь, Эви, я встречаюсь с другой женщиной.

– Да ну? – холодно сказала мамочка. – И с кем же?

– С мэром, – сказал Гарри.

– С мэром?! С этой… как ее…

– Пенни Дрексель.

– Ей же лет семьдесят, не меньше! – сказала мамочка.

– Мне самому шестьдесят три. И вообще, что за геронтофобия! Кстати, по возрасту она мне гораздо ближе.

– Ну что ж… – Мамочка подошла к столу и наклонилась к Гарри. – Позволь мне первой тебя поздравить.

Она взяла Гарри за лацканы, притянула к себе и запечатлела поцелуй на его коралловых устах.

– Мы, впрочем, только начали встречаться… – пробормотал Гарри.

7

Мои сестра и братья все еще сидели у дверей библиотеки. Мы вылезли из патрульной машины, и тут же подъехал Стив Хартли.

– К телефону никто не подходит, – сказал он. – Мама давным-давно должна была быть дома. Где она? Я так волнуюсь.

– Как трогательно! – сказала я. – Стив, я должна вам кое-что сказать. Ваша мать заперта в библиотеке с двумя мужчинами.

Стив озадаченно уставился на меня. Фред, полицейский, чьей фамилии я так и не узнала, подошел к моим сестре и братьям и спросил, что они здесь делают. Те бурно возмутились.

– Как это, что мы здесь делаем! – сказал Теодор. – Вы что думаете, мы тут торчим и мерзнем ради собственного удовольствия? Это, должен вам сказать, не самое приятное место в округе.

– Они с нами, – объяснила мамочка. – Мой старший сын, Пирс, должен был нас забрать. Не понимаю, что с ним приключилось. Только бы в аварию не попал!

– Я и забыл, что Пирс твой сын, – сказал Гарри. – Но все равно, пусть оставит мою бывшую падчерицу в покое. Ему известно, что ей всего четырнадцать?

– А как зовут вашу бывшую падчерицу? – спросила я.

– Дейрдре, – ответил Гарри.

– Это Пирс должен оставить ее в покое?! – воскликнула я. – Да она сама пусть оставит в покое Пирса. Нам вечно звонят какие-то девчонки и хихикают в трубку. Так вот, это все Дейрдре с подружками. Смею вас уверить. Пирса они нисколько не интересуют. Это они его домогаются.

– А с моей матерью-то что? – сказал Стив Хартли. На нем была совершенно ужасающая буро-малиновая нейлоновая куртка. – Ею кто-нибудь будет заниматься?

Гарри, все это время мечтательно глядевший на мамочку, вышел наконец из транса.

– Фред, обойди здание и проверь все двери. Стив, вы случайно не нашли дома ключей от библиотеки?

– Они у нее с собой, – ответил Стив, нервно теребя ус.

– Ума не приложу, куда подевался наш комплект, – сказал Гарри. – Я был уверен, что он в участке.

– А у охранной фирмы не может быть ключей? – спросил Стив.

– У них сменился телефон. Новый номер нам сообщат только в понедельник.

– К телефону в мамином кабинете никто не подходит, – сказал Стив с тоской.

Я пошла к Теодору с Мариэттой, которые, обняв Леопольда, пытались его согреть. На меня они даже не взглянули.

– Идите в машину, – предложила я. – Там теплее. – Они были какие-то то ли обиженные, то ли раздраженные, а может, и то и другое. – Я ни в чем не виновата! – сказала я. – И вообще, где Пирс? На него и злитесь.

Так и не удостоив меня ответом, они направились к патрульной машине.

– Из библиотеки никаких звуков не доносилось? – крикнула я им в спины, подошла к машине и постучала в окно. Никакой реакции. Я уселась на переднее сиденье. – Такое случилось, не поверите! – сказала я, глядя на них через металлическую решетку.

– Вы бросили нас на улице! – сказала Мариэтта.

Она была похожа на злобного зверька в клетке.

– Ты хоть соображаешь, сколько мы вас прождали? – сказал Теодор. Он просунул руку между прутьями и пихнул меня в бок. – Мы все простудимся.

– Я есть хочу, и нос болит, – сказал Леопольд.

Он подтянул нос кверху, так что тот стал похож на поросячье рыльце.

– Библиотекарша исчезла, лорд, по-видимому, тоже не выходил из библиотеки, – сказала я. – Эдвард заперт внутри. Ключей нет, а к телефону там никто не подходит.

– Шутишь? – спросил Теодор, убирая руку Леопольда от носа.

– Если бы. А кроме того, в участке мы видели плакат с фотографией Эдварда. Его разыскивает полиция. Он грабит придорожные магазины.

– Господи! – сказал Теодор. – Это плюс к торговле марихуаной! Удивительно, как это он нас не ограбил. Мама опустилась ниже некуда.

– Ой, не загадывай! – сказала Мариэтта.

– О, ужас, мой отец – заурядный преступник! – воскликнул Леопольд и оттянул кончик носа до верхней губы. – Еще одно препятствие на моем жизненном пути!

– У него есть при себе оружие? – спросил Теодор и схватил Леопольда за руки. – Да не тереби ты его! Снова кровь пойдет.

– А в библиотеке-то что воровать? – сказала Мариэтта.

– Какой бездарный преступник! – сказал Теодор. – Наличных там нет. Разве что штрафы за задержку книг.

– Миссис Хартли хранит у себя в кабинете редкие издания, – сказала я. – В книжном шкафу. Считается, что они довольно ценные.

– И что это за редкие издания? – поинтересовался Теодор.

Он приподнялся, пытаясь рассмотреть себя в зеркальце заднего вида, и поправил галстук-бабочку, от чего та только еще больше перекосилась.