Читать книгу "Газпром. Новое русское оружие - Михаил Зыгарь"

В правительстве Кириенко было насчет Газпрома другое мнение. Молодые реформаторы были недовольны Газпромом давно, еще во времена Черномырдина, а теперь, после отставки основателя Газпрома, молодые оказались с Ремом Вяхиревым один на один. Ни дружеских чувств, ни пиетета к Вяхиреву они не испытывали.

Оказавшись без прикрытия со стороны премьера, без устали повторявшего фразу «Не дадим раздербанить Газпром», Рем Вяхирев не сразу нашелся, как ему себя вести. Но уже ближе к лету в Газпроме поняли, что необходимо включаться в набирающую обороты информационную войну.

Еще до отставки Черномырдина в Газпроме было создано новое подразделение – «Газпром-Медиа» – холдинг, который должен был управлять всеми медийными активами газового монополиста. Политические аналитики тогда считали, что главной целью «Газпром-Медиа» должна была стать именно подготовка к избранию Черномырдина президентом – такой была бы посильная дружеская помощь Рема Вяхирева. Но потом стало понятно, что пиар нужен и самому Газпрому.

Вавилон

В июне руководителем «Газпром-Медиа» был назначен видный политтехнолог Сергей Зверев, возглавлявший до тех пор «Группу „МОСТ“» Владимира Гусинского. Тогда это назначение было воспринято как альянс Газпрома и Гусинского, которые сделали ставку на Черномырдина и начинают его предвыборную кампанию. Сейчас Зверев уверяет, что сговора между Гусинским и Газпромом не было – просто он ушел из «МОСТа» в силу своего давнего конфликта с Гусинским. Зверев действительно работал с Черномырдиным, возглавлял группу его консультантов и создавал фонд «ЧВС-2000». Однако, как рассказывает Зверев, главным его делом в Газпроме стала вовсе не предвыборная раскрутка Черномырдина, а решение проблем Газпрома с новым правительством.

– Меня позвали в Газпром прежде всего потому, что из правительства ушел Черномырдин, – вспоминает Зверев. – Усилились молодые реформаторы, или, как их называл Вяхирев, пионеры. Кириенко, Федоров, Немцов. Для них Рем Иваныч, Шеремет и остальные боссы Газпрома были чужими по менталитету и по взглядам людьми. Для Вяхирева это было достаточно тяжело – они люди разного поколения и никак не могли найти общий язык. Пока ЧВС занимал пост премьера – никакой пиар Газпрому был не нужен, а потом они поняли, что необходим. Вот я им и занимался. Я мог приехать к Кириенко вечером на дачу, а Рем Иваныч не мог. Я мог разговаривать с ними со всеми, а Вяхирев и Шеремет не могли.

Наступление на Газпром совпало с мировым финансовым кризисом. Правительству были нужны деньги, оно рассчитывало получить деньги в виде кредита МВФ, который, в свою очередь, требовал разобраться со злостными неплательщиками налогов, прежде всего с Газпромом. В июне глава налоговой службы Борис Федоров обвинил Газпром в неуплате налогов и пригрозил арестом части его имущества. Затем в ходе подготовки к собранию акционеров стали циркулировать слухи о том, что правительство предпримет попытку сместить Рема Вяхирева. Это, конечно, было бравадой – никаких рычагов, чтобы сместить всесильного Вяхирева, у правительства Кириенко не было. К тому же накануне голосования по поводу нового совета директоров Вяхирев сделал вид, что готов на уступки: пообещал заплатить дополнительных 50 миллионов долларов – в виде налогов и дивидендов по государственным акциям. Совет директоров был избран в согласованном составе и лишь на посту его председателя Александра Казакова сменил министр госимущества Фарит Газизуллин. Однако не прошло и недели, как Рем Вяхирев отказался от своих обещаний.

Самое мощное на тот момент столкновение власти с Газпромом произошло 2 июня 1998 года. В то утро премьер Сергей Кириенко вбежал в зал заседаний правительства бледный от негодования с криком:

– Мы разрываем трастовый договор с Ремом Вяхиревым! Он опять не заплатил налоги.

Заседания правительства тогда были открыты для журналистов – шокированные корреспонденты схватились за мобильные телефоны. Кириенко продолжал: поскольку Газпром в июне заплатил только треть положенных налогов, Госналогслужба приступает к аресту его имущества и счетов.

Но через пять минут звонок раздался у самого Кириенко.

– Да, да! Слушаю, Борис Николаевич! Что?!

Всем стало ясно, что Ельцин не поддержал натиск премьера.

Несколько минут спустя Кириенко позвонил спикер Госдумы Селезнев:

– Да, Геннадий Николаевич. Уже звонил, – говорил Кириенко. – Да, торопиться не будем. К вам? У меня, к сожалению, нет времени. Провожу заседание правительства.

Селезнев вызывал Кириенко на ковер. В Госдуму позвонил зампред правления Газпрома Вячеслав Шеремет (Рем Вяхирев находился на переговорах в Вене), и депутаты по его требованию прекратили «до выяснения ситуации с Газпромом» обсуждение необходимого правительству пакета антикризисных законов. Приехавшего главу Госналогслужбы Бориса Федорова встретили репликой «они бы еще дворника прислали» – и потребовали премьера.

В итоге Сергей Кириенко подчинился и в Думу приехал. А Борис Ельцин через пресс-секретаря заявил, что «не было и речи об аресте имущества и счетов Газпрома или смене совета директоров и председателя правления Рема Вяхирева»; правда, похвалил «принципиальный подход правительства», но при этом атака, в общем-то, была отбита.

Только Рему Вяхиреву пришлось срочно вылететь из Вены, чтобы подписать с Кириенко протокол, гарантировавший своевременную выплату налогов.

«Операция 2 июня» имела и еще одно последствие – она сорвала приватизацию «Роснефти», крупнейшей государственной нефтяной компании. В момент атаки Рем Вяхирев находился в Вене именно потому, что вместе с главой «Лукойла» Вагитом Алекперовым вел переговоры с руководством компании Royal Dutch Shell о создании консорциума, который мог бы выкупить «Роснефть» на предстоящем аукционе. Заявление Сергея Кириенко об аресте счетов Газпрома подоспело как раз в тот момент, когда переговоры были почти завершены. Royal Dutch Shell спешно покинула консорциум и отказалась участвовать в приватизации «Роснефти». В итоге приватизация «Роснефти» так никогда и не состоялась.

Конфликт продолжался весь июль. Атака правительства Кириенко на Газпром показала, что Газпром больше не является неприкосновенным, каким он был при Черномырдине. Более того, продемонстрировала, что с Газпромом можно бороться.

До того момента у Газпрома был имидж непобедимого титана. Считалось, что именно тот кандидат, на поддержку которого бросит свои силы Газпром, неминуемо выиграет следующие президентские выборы. Атака Кириенко не была успешной, но помогла нащупать слабые места в бастионе Вяхирева.

Как рассказывает Сергей Зверев, руководивший в тот момент информационной кампанией по обороне Газпрома, в правительстве тогда не было четкого понимания, кому же принадлежит Газпром:

– Ходили легенды о том что, Газпром принадлежит лично Вяхиреву, Черномырдину, Шеремету, Пушкину. Ходили легенды, что все разворовано, что чудовищная коррупция. На самом деле Газпром представлял собой сложное переплетение личных интересов менеджмента и интересов Газпрома как корпорации. И не всегда интересы корпорации превалировали над интересами менеджмента. Были одиозные фигуры, вроде покойного Гуслистого. А были честные профессионалы. Покойный зампред правления Ремизов говорил: «Вот я, например, не то что другие. Я не ворую. А смотреть на то, как это делают, противно».