Читать книгу "Бегущий по лабиринту. Тотальная угроза - Джеймс Дэшнер"

– Только Лане мы ничего не скажем, а то она истерику закатит. – Трина подошла к нему, обняла и поцеловала. – Говорю же, глупости. Никаких симптомов у нас нет, можно надеяться, что мы не заболеем.

Марк не ответил, только крепче прижал Трину к себе и покрыл ее лицо нежными поцелуями.

* * *

К ручью они возвращались, взявшись за руки, но, подходя к костру, расцепили пальцы. В смятении чувств Марк понимал, что вряд ли сможет долго скрывать случившееся, однако иметь дело с разъяренной Ланой или Алеком ему сейчас не хотелось.

– До места мы доберемся дня через два, – заявил Алек. – Может, через три, но доберемся. Сегодня ночью хорошенько выспимся, а завтра с утра решим, что делать.

– Ага, – рассеянно сказал Марк, упаковывая вещи в рюкзак.

– Тогда кончай болтать, пора шагать, – бодро приказал Алек.

Марк удивленно пожал плечами. Трина с улыбкой посмотрела на него, и Марку захотелось, чтобы Лана с Алеком вечером уснули как можно скорее.

По дороге они с Триной с трудом сдерживали желание взяться за руки.

* * *

Спустилась ночь. Тишину нарушали только громкий храп Алека и мерное посапывание Ланы. Трина с Марком дождались, пока друзья заснут, убежали в лес и там прижались друг к другу.

Звезды ярко светили сквозь ветви деревьев. Когда Марк был маленьким, мама рассказала ему о созвездиях, а уже подростком он обучил Мэдисон, свою младшую сестру, находить их в небе. Больше всего Марку нравились истории о том, как звезды получили названия. В Нью-Йорке звездное небо видно было редко, а за город семья выезжала нечасто, каждая поездка становилась праздником. Марк с Мэдисон выходили на крыльцо и часами разглядывали сверкающие звезды в темном небе, вспоминая мифы и легенды.

Вот и сейчас Марк без труда отыскал созвездие Ориона, где мерцали три бело-голубых звезды – пояс Ориона. Мэдисон обожала древнегреческий миф о великом охотнике и его верных собаках, которые загоняли злобного быка. Марк всякий раз приукрашивал рассказ, дополняя его фантастическими подробностями. От воспоминаний дыхание перехватило, к глазам подступили слезы: Марк очень тосковал по сестре, мучился невыносимой болью утраты.

Внезапно где-то в чащобе громко хрустнула ветка.

Не раздумывая, Марк оттолкнул Трину и вскочил. Трина что-то пробормотала и, не просыпаясь, перевернулась на другой бок. Из леса снова донесся сухой треск.

Марк поднялся с колен и настороженно огляделся. В темной чаще, среди толстых стволов, залитых лунным светом, трудно было что-то рассмотреть, но за год, проведенный в глуши, слух обострился. Марк заставил себя успокоиться и прислушался. Может быть, это олень, белка или какой-то другой зверек? Нет, искусство выживания заключалось не в домыслах, а в точном знании обстановки.

Валежник трещал под чьими-то тяжелыми шагами.

Марк хотел было окликнуть Алека, как вдруг из-за дерева показался чей-то силуэт. Чиркнула спичка о коробок, вспыхнувшее пламя осветило лицо.

Жаб!

Марк вздохнул, успокаиваясь.

– Ну ты даешь! Напугал меня до полусмерти… – начал он.

Жаб повалился на колени и поднес зажженную спичку к лицу. Влажно блеснули глаза, в которых светилось затравленное выражение.

– Что с тобой? – спросил Марк.

– Мне плохо, – ответил Жаб. Лицо его исказила жуткая гримаса. – Очень плохо. Мне в череп какая-то дрянь забралась.

Глава 16

Марк затряс Трину за плечо, разбудил ее и заставил подняться. Судя по всему, Жаб подхватил загадочный вирус. Что делать? Друзья спят неподалеку, всего в нескольких шагах отсюда, а о странной болезни ничего не известно… Марк поспешно оттолкнул полусонную Трину по другую сторону кострища и крикнул:

– Алек, Лана! Просыпайтесь!

Они почти мгновенно, как настоящие бойцы, появились среди деревьев, но пока не заметили Жаба.

Марк, не теряя времени на объяснения, окликнул Жаба:

– Послушай, приятель, я рад, что ты нас нашел. Но… тебе плохо?

Жаб, не поднимаясь с земли, глухо произнес:

– Зачем вы меня бросили? Мало нам, что ли, досталось…

У Марка сердце обливалось кровью, он торопливо подыскивал подходящий ответ.

– Мы… я… мы ведь тебя просили…

– У меня в голове грызет… Помогите! – простонал Жаб, будто не слыша Марка. – Как мозги выест, за сердце возьмется… – Он взвизгнул, словно раненый пес.

– Где у тебя болит? – спросила Лана. – Что с Мисти?

Жаб прижал ладони к вискам, и коленопреклоненный силуэт приобрел жуткие очертания.

– В голове… какая-то дрянь завелась, – медленно, озлобленно повторил он. – Мы с вами целый год на этой проклятой планете выжили… – Он встал и завопил во всю глотку: – Помогите, ну что вам стоит! Выковыряйте эту гадость, а?

– Угомонись! – с затаенной угрозой в голосе сказал Алек.

Марк решил разрядить ситуацию.

– Честное слово, мы постараемся помочь! Вот увидишь. Только кричать не надо. Ты сядь, успокойся.

Жаб напряженно замер, сжал кулаки.

– Садись, рассказывай, что в поселке случилось, когда мы ушли.

Жаб по-прежнему не двигался.

– Ну что ты, дружище, – настаивал Марк. – Мы же помочь хотим… Сядь, расслабься.

Через несколько секунд Жаб повиновался и стал раскачиваться из стороны в сторону.

Марк облегченно выдохнул: обстановка понемногу разряжалась. Трина стояла совсем рядом, но ни Алек, ни Лана не обратили на это внимания. Марк подошел к кострищу и сел.

– Бедняга, – чуть слышно пробормотал Алек. Он всегда говорил то, что думал.

К счастью, Жаб его не расслышал.

В разговор вмешалась Лана, призвав на помощь выучку медсестры.

– Пока мы не разберемся, что с тобой происходит, помочь тебе никто не сможет. Ты хоть что-то постарайся объяснить, а?

Жаб, не переставая раскачиваться и стонать, негромко ответил:

– Я попробую… только уж очень в голове свербит, будто грызет кто-то. Не знаю, насколько моих сил хватит. Вы спрашивайте побыстрее.

– Вот и славно, – кивнула Лана. – После того как мы ушли, ты что сделал?

– Уселся на пороге Штаба и разговаривал с Мисти, – устало произнес Жаб. – А что еще было делать? Мы с ней всегда дружили. Лучшего друга в беде не бросают!

– Ага, понятно. Хорошо, что ты с ней остался.

– А потом Мисти совсем заплохело, ну, я и вошел, обнял ее, прижал к груди, укачивал, как ребенка. В лоб поцеловал. Вот так и держал на руках, а она умирала… медленно так.

От этих слов Марк невольно поежился.