Читать книгу "Пруд Белых Лилий - Анника Тор"

— Да что с тобой такое? — спросила Май на перемене, тоном, далеким от дружеского участия, в отличие от Хедвиг Бьёрк. — Ты стала такая странная. И что за тайны у тебя с Гарриет и Лилиан?

— Ничего, — ответила Штеффи.

— Ты думаешь, у меня нет глаз? — сердито сказала Май. — Может, ты думаешь, что я дура? Я прекрасно вижу, что ты постоянно шепчешься с ними, а когда я подхожу, вы замолкаете. Я думала, мы подруги. Или больше нет?

Штеффи стало стыдно. Май была как открытая книга. Она ничего не скрывала.

— Конечно, мы подруги, — сказала Штеффи. — Прости, что сделала тебе больно. Я не хотела.

Учеба давалась Штеффи легко. Иногда она все еще делала ошибки, произнося слова по буквам, или ставила слова в неправильном порядке. Но теперь шведский язык давался ей легче, и она без труда вспоминала выученное.

Математика была ее любимым предметом. Лишь Алиса могла соперничать с ней. Когда кто-то из них стоял у доски и решал уравнения, Хедвиг Бьёрк улыбалась и говорила:

— Вот это правильно! Посмотрите, как все просто!

Когда наступала очередь Май решать у доски, Хедвиг Бьёрк сначала одобрительно кивала, но чем больше Май запутывалась в иксах и игреках, стирала с доски и переписывала, тем больше беспокоилась учительница.

— Ну, милая Май, — прерывала она ее, — неужели ты не видишь, что делаешь? Я не понимаю, почему это вызывает трудности у такой смышленой девочки.

Штеффи тоже не понимала, почему алгебра давалась Май с трудом. Она могла считать, пока дело касалось цифр. С квадратными корнями, процентами и другими сложностями справлялась без проблем. Но как только в примерах появлялись буквы, Май ничего не понимала.

Штеффи предложила Май помочь с математикой. Она хотела сесть в библиотеке, но у Май были иные планы.

— Мы поедем ко мне домой. Ты ведь никогда не была у меня.

Штеффи вспомнила, как Май рассказывала про свою тесную квартиру и про своих шумных братьев и сестер. Но она не стала отказываться, так как боялась, что Май это не понравится. Вдруг решит, что Штеффи считает, будто дом Май недостаточно хорош для нее.

— С удовольствием, — сказала Штеффи. — Будет здорово увидеть, где ты живешь.

После занятий они сели в зеленый вагон и поехали по Южному шоссе. Вагон, громыхая, медленно катил прямо, потом петлял по центру города, а потом шел вдоль аллеи возле канала. Штеффи никогда не бывала здесь прежде. Май показывала и рассказывала:

— Вон там — Фескещёрка, где можно купить рыбу. Площадь называется Ярнторгет. Дома на холме — это район Мастхуггет. Теперь осталось недолго.

Трамвай тащился вверх по длинному крутому холму. Затем спустился по пологому склону. Май дернула за шнурок, и вагон остановился у следующей остановки.

Штеффи огляделась вокруг. Здесь не было высоких каменных домов, как в квартале, где она жила. Дома стояли трехэтажные, нижний этаж — каменный, над ним два этажа из дерева. На стенах краской нарисованы флаги. Сквозь низкие арки ворот мелькали вымощенные булыжниками дворы.

Они свернули в переулок. "Капитанская улица" — Каптенсгатан — было написано на уличных вывесках. Через полквартала Май вошла в ворота и пересекла двор, где играли по меньшей мере тридцать ребятишек разного возраста. Май показала Штеффи своих братьев и сестер.

— Вон Бритта, она следующая по старшинству. Куре и Улле, близнецы.

Куре и Улле, два сопливых мальчугана лет девяти, были похожи друг на друга как две капли воды. Май взяла на руки пухленькую годовалую девочку:

— А вот — Нинни, наша младшая. Поцелуй-ка Май. М-м-м, как ты хорошо целуешься!

Май с гордостью протянула Штеффи свою младшую сестренку. Штеффи не очень-то хотелось целовать Нинни, симпатичного ребенка, но с грязной и сопливой мордашкой. На ее счастье, Нинни застеснялась и отвернула голову.

— Бриттен! — крикнула Май. — Она ведь описалась! Как же ты за ней смотришь? И где остальные?

Бриттен, длинноногая одиннадцатилетняя девочка в платье, которое ей уже было мало, подошла к ним.

— Ой, — сказала она, — я не заметила. Ты не можешь приглядеть за ней, раз уж пришла? Сейчас как раз моя очередь.

Она указала на компанию девочек, прыгавших через длинную веревку.

— Мама велела Эрику и Гуннель пойти с ней прибираться, — сказала она. — Дома только Нинни. Ты не отведешь ее?

— Я ее переодену, — сказала Май. — Но потом позову тебя, и ты поднимешься и присмотришь за ней. Нам со Стефанией нужно учить математику.

Бритта почтительно посмотрела на Штеффи.

— Ты тоже учишься в школе для девочек?

— Да.

— Я тоже хочу, — сказала Бриттен.

— Бриттен! — позвали ее подруги. — Твоя очередь!

— Ей не разрешат, — сказала Май, когда они отошли от Бриттен. — У нее оценки недостаточно высоки. Она никогда не получит стипендию.

Май с трудом втащила Нинни по лестнице на самый верхний этаж. Дверь была не заперта, и они вошли прямо в кухню. Большой стол, четыре табуретки, кухонный диван, оцинкованная мойка и сияющая газовая плита.

— Хорошо, правда? — сказала Май и положила руку на желтоватую эмаль плиты. — Новая. Раньше у нас была дровяная плита.

Привычным движением Май положила Нинни на кухонный стол, одной рукой крепко держала барахтавшуюся малышку, другой смочила тряпку. Когда она сняла с Нинни трусики, в кухне сильно запахло мочой. Штеффи невольно зажала нос. Хотя Май стояла к ней спиной и не могла видеть выражение ее лица, она сказала:

— Можешь подождать в комнате.

Штеффи вошла в другую комнату. Там стояли диван и две выдвижные кровати, небольшой столик и пара стульев. Она удивилась: как они все спят? Девять человек в одной комнате и кухне.

— Бриттен! — крикнула в открытое окно Май. — Иди сюда и возьми ее!

На лестнице послышались торопливые шаги Бриттен. Когда она исчезла с Нинни, Май вошла в комнату к Штеффи.

— Какая кровать твоя? — спросила Штеффи.

— Та, — сказала Май и показала на одну из выдвижных кроватей. — Я сплю с Гуннель, а Бриттен с Эриком. Куре и Улле спят в кухне, а Нинни — у мамы с папой на диване.

Они сели за стол и достали учебники и тетради. Вначале Штеффи мешал весь этот шум: громкие голоса со двора и беготня на лестнице, радио и глухой звенящий звук, который, как объяснила Май, доносился из мастерской рядом с двором. Вскоре Штеффи забыла обо всем и полностью погрузилась в учебу.

Они занимались часа два, как вдруг кухонная дверь открылась. Сначала вбежали двое ребятишек, за ними вошла крепкая женщина, из-под пальто которой виднелась юбка уборщицы.

— Это Стефания, — сказала Май.

— Тюра Карлсон, — представилась мама Май и протянула руку. — Май так много о тебе рассказывала. Стыд и позор, что детей вынуждают разлучаться с родителями. Я бы этого Гитлера сунула между валиками в большой каток для белья, тогда бы увидели, что бы от него осталось.