Читать книгу "Почем фунт лиха - Людмила Милевская"

— Ладно, Софа, не сердись, — примирительно успокоил меняКоля. — Против жидов ничего не имею. У меня компаньон — жид пархатый, а я еголюблю. — Коля жизнерадостно хлопнул рукой по рулю и спросил:

— Подвезти?

— Если вы успели заметить, я пыталась войти вон в ту дверь,— напомнила я, не прекращая восхищаться его воспитанием.

— А шо там?

— Агентство по недвижимости, как видите. Мое заурядное сообщениеподействовало на него, как сигнал трубы на кавалерийского коня. Коля оживился,встрепенулся и, едва не выпрыгивая из «Навигатора», спросил:

— Дачу продаешь?

Я мгновенно сложила свое остроумие к его ногам и повеларазговор со всей серьезностью.

— Нет, пока сдаю на весь сезон — и деньги вперед, —демонстрируя крайнюю деловитость, сказала я.

— А цена?

— Самая высокая.

— Ну-уу, — скептически протянул Коля. Я оскорбилась.

— Что «ну»? Учитывая место и вид из окна на залив, ценадолжна быть подходящая.

— Софа, да откуда же, е-мое, вид? Даже из моего окна, бля,ничего типа залива.

— А из моего окна в бинокль хорошо видна Финляндия, — упорностояла я на своем.

Коля разгорячился, хмыкнул и с убойной силой хлопнул себя поколену, словно по чужому.

— Ну, бля, гонишь, ну гонишь! Хельсинки, еще скажи. Какая,бля, Финляндия, когда, в натуре, даже из моего окна ничего типа залива.

— Не равняйтесь, — с видом превосходства произнесла я. — Увас два этажа, а у меня три. С третьего этажа прекрасный вид на залив. Неверите, можете зайти и убедиться своими глазами.

Мое замечание так уязвило соседа, что он даже не обратилвнимания на приглашение.

— Со-фа! Два этажа?! Вот гонит, вот гонит, а, — сталвозмущаться он, оглядываясь на «держи морду», сидящую сзади. — Да у меня еще вподвале два…

— Не знаю, что там у вас в подвале… — безжалостно оборвалаего я. — Приличным людям не пристало жить в подвале. А за вид из окна и тримоих этажа я собираюсь взять самую высокую цену. Сдаю на все лето с мебелью идаже с компьютером, если его еще не украли.

— Ну, бля, сама же видит, бля! — снова обратился он запомощью к «держиморде». — Софа, ты че, в натуре, какая самая высокая цена,когда к тебе каждую ночь темные личности лазят?

— Но они же лазят ко мне, — многозначительно улыбаясь,заметила я.

Сосед задумался, в глазах его загорелась искра разума, онухмыльнулся:

— Что же ты, е-мое, шлангом прикидывалась? Я так сразу иврубился: обычные семейные разборки.

— Вообще-то я женщина одинокая, — возразила я, — но дело нев этом. Вы лучше меня просветите, что сказали вы тому славному молодомучеловеку, который так рвался попасть в мой дом?

— Ничего не сказал… — Коля так растерялся, что даже забылсвязать слово любимой частицей «бля».

— Нет, вы, вероятно, чем-нибудь ему пригрозили, — проявила янастойчивость. — Иначе с чего он вдруг изменил намерения и сиганул через забор.

Сосед посмотрел на меня с большим сомнением и поведал такое,что мне сразу же понадобился стул — так слабы стали ноги.

— Как с чего? — удивился он. — Зазвонил, ну, мобильник…Значит, этот, бля, твой, достал из кармана трубку, бля, поднес ее к уху и мигомсиганул через забор. Ну, е-мое! Я с ним как с братаном, бля, чисто по-мужскибанкую, а он, бля, сиганул. Я сразу врубился, что никакой он, бля, не вор, апросто разборки у вас типа семейных. Ночь вы мне… — в этом месте Коля схватилсяза голову. — Е-мое, как вы мне ночь спаганили, но я не в обиде, вот толькожена… — Он сделал кислую мину, задумался. — Ну, фиг с ней. Короче, если дачкубез дел сдаешь, то можно столковаться чисто по-соседски, без всяких там налогови договоров…

Я стояла на ватных ногах и тупо смотрела на своего доброгососеда Колю, энергично продолжающего торг. Мысли мои понеслись сразу внескольких направлениях. Желание сесть прямо в эту машину и ехать куда глазаглядят, видимо, захватило меня слишком сильно. Сосед что-то заподозрил испросил:

— Так что, по рукам? Можем прямо сейчас посмотреть на твойвид.

— Да, по рукам, — торопливо согласилась я, запрыгивая в«Навигатор».

Уже по дороге я узнала, что, воспользовавшись моимсостоянием, ушлый Коля сторговался со мной на такой низкой цене, что толькодиву даешься, о какой расточительности говорят, поминая «новых русских».

Несмотря на то, что на моей вилле он собирался поселитьсовершенно подозрительного типа, я не-стала разрывать стихийно созревшейдоговоренности, а с радостью кивала подряд всему, что слышала. Я согласна былана любые условия, лишь бы поскорей сдать виллу и при этом не выходить измашины, на заднем сиденье которой сидело два внушительных лба, говоря языкомКоли: типа амбалов.

Подъехав к моим воротам, сосед пропустил лбов вперед. Онипервыми вошли в калитку, затем в дом, после чего проследовали мы с Колей.Погуляв по столовой, холлу, гостиной и спальне и решив, что вполне убедительноих раскритиковал, Коля поднялся на третий этаж. Удостоверившись, что некоторыйвид на залив действительно существует, под моим полным мольбы взглядом Коляслегка набавил цену.

После этого мы решили составить договор по-соседски, надоверии: под честное слово и без всяких бумаг.

Коля тут же открыл бумажник, отсчитал нужную сумму и попенялмне за гору немытой посуды. Я сослалась на занятость и отсутствие воды,сообщила о некоторых неполадках с телефоном, вручила ключи и попросила отвезтименя обратно в Питер на Гданьскую. Коля весьма любезно согласился.

По дороге я, зная о скупости Волошиновых, решилавоспользоваться случаем и позвонить в Москву с мобильного телефона Коли.Напомнив ему, как дешево сдана дача, я с видом обманутого человека вырвала изего рук трубку и набрала номер Нелли, моля бога, чтобы эта прохиндейкаоказалась дома.

Бог услышал мои молитвы.

— Нелли, сейчас же садись в свой «жигуль» и дуй в Питер, —безапелляционно приказала я.

— Зачем? — изумилась Нелли, начисто забыв, что не так давносама предлагала мне нечто подобное.

— Я за бесценок сдала дачу и намерена покинуть Питер в самыекороткие сроки.

— Очень хорошо, — ангельским голоском сообшила Нелли. — Ятебя с нетерпением жду.

— Нет, ты не поняла, — стараясь не слишком выходить из себя,уточнила я, — не ты меня ждешь, а я тебя.

— Почему это?

— Потому что у меня обстоятельства. Сейчас я приеду наГданьскую, запрусь в квартире дядюшки, и горе тому, кто попытается меня оттудавыкурить до твоего приезда.