Читать книгу "Академия магии - Кэролайн Стивермер"

Декан, женщина огромного роста, в манерах которой чувствовалась железная твердость, не поднимала глаз от своих бумаг.

Фэрис приняла идеально устойчивую позу, которой научила ее мадам Брачет. Ее так и подмывало украдкой оглядеть комнату, уставленную полками с книгами, но она сосредоточила свое внимание на хозяйке кабинета.

Декан отложила ручку.

— Я получила письмо, Фэрис Налланин, и хочу знать, что оно означает. — Она выбрала листок бумаги из стопки перед собой и подняла его. Взгляд ее темных глаз был устремлен прямо в светлые глаза Фэрис. — Вы шантажировали многих своих соучениц или Менари была вашей первой жертвой?

Фэрис почувствовала, как у нее открылся рот. Несколько секунд она ошеломленно молчала, потом ей удалось произнести: «Простите?» — почти без запинки.

Суровое выражение лица начальницы колледжа слегка смягчилось.

— Или это было сделано непредумышленно? — И она протянула листок Фэрис.

Девушка взяла письмо, прочла его и в ужасе посмотрела на декана.

— Я ей не угрожала. Я ничего подобного не говорила. Все было совсем не так… — Она замолчала, пытаясь взять себя в руки.

Декан приподняла одну бровь.

— И все же вы очень нуждаетесь в деньгах. Как ясно дает понять отец Менари, Паганели — весьма знатное семейство. А такие семьи почти всегда богаты.

Фэрис сделала глубокий вдох и выдохнула как можно медленнее. Потом повторила это упражнение еще раз и передала декану содержание своего разговора с Менари.

— По-видимому, я должна носить с собой мел и грифельную доску, чтобы рисовать генеалогическое древо, если попросят, — закончила она.

Декан, приподняв брови, посмотрела на письмо Паганеля.

— Как вы думаете, почему Менари сказала… то, что она сказала, относительно вашего происхождения?

— Я родилась через шесть месяцев после смерти моего отца. Это породило слухи.

— Вы не могли бы объяснить подробнее?

— Хорошо. Галазон и Аравиль были двумя из четырех герцогств, которыми когда-то правили короли Лидии. Общие географические и экономические интересы превратили эти герцогства вместе с двумя другими — Сенедвайном и Хейдоком — в свободное торговое содружество, которое пережило лидийцев. Этот неформальный союз просуществовал до середины восемнадцатого века. Затем герцоги Аравиля начали величать себя королями Аравиля. Смехотворное самомнение. Такого титула не существует и никогда не существовало, независимо от того, как Джулиану Паганелю нравится себя именовать.

— Я передумала, — запротестовала декан. — Рассказывайте не так подробно. Какое отношение все это имеет к вам?

Фэрис мрачно улыбнулась.

— Мать моего отца обнаружила дурной вкус и заявила о своих правах на трон Аравиля. После ее смерти мой отец продолжал добиваться престола. В конце концов он нашел группировку, которая сумела короновать его. На какое-то время. Его хватило на собственно коронацию и на свадьбу. Другая группировка свергла его с трона и выслала вместе с семьей из Аравиля. Боюсь, такие вещи происходят там постоянно. Это не очень цивилизованная страна.

— Догадываюсь.

— Та группировка, которая его свергла, не хотела, чтобы он собрал подмогу и вернулся в Аравиль, но они также не хотели публично расправляться с ним. Поэтому моих родителей посадили на корабль и не позволяли им причалить к берегу. Время от времени корабль заходил в гавань, где капитана и экипаж меняли, чтобы не дать моим родителям превратить их в своих сторонников. — Фэрис сделала паузу, чтобы прочистить горло. — Мой отец умер. — Она снова прокашлялась. — Моя мать была герцогиней Галазонской. Наши законы наследования не исключают женскую линию. В Галазоне женщины всегда получали титулы и собственность. Поэтому с ней считались даже до ее замужества и после того, как она овдовела. С помощью родственников она добилась освобождения на том условии, что вернется в Галазон и никогда его не покинет. Это условие она сама стремилась выполнить. Но она была… — Фэрис заколебалась, раздумывая, как бы помягче выразиться, и остановилась на точном слове, которое уже сорвалось с ее губ: — Беременна. Если бы этот факт стал известен, ее заточение длилось бы бесконечно.

— Но оно закончилось, — сказала декан. — А потом появились вы. И объяснить это было, наверное, сложно.

— Я — дочь моей матери. Ее законный ребенок. Для меня не имеет значения, кем был мой отец. Но это важно кое для кого в Аравиле.

— Вот откуда появился капитан дальнего плавания. Если бы ваша мать умерла бездетной, кому перешел бы теперь ее титул?

— Моему дяде Бринкеру. Если я умру, не оставив наследника, он станет герцогом Галазонским.

— Вы никогда не собирались претендовать на трон Аравиля? Никто не пытался уговорить вас это сделать?

Фэрис вздернула подбородок.

— Я — герцогиня Галазонская.

Губы декана дрогнули.

— Вот как. Зачем мириться со вторым местом? Но можете быть уверены, что аравильские группировки смотрят на это иначе. Скажите мне, почему они вас не убили?

— Гораздо вероятнее, что они попытаются выдать меня замуж за какого-нибудь захудалого родственника. Ради безопасности мой дядя Бринкер внес поправку в закон о наследовании. Мне запрещено занимать трон.

— В ваших интересах быть лишенной права наследования по закону?

— Это в его интересах. Поправка стоила довольно дорого, но одна из группировок хорошо ему заплатила за хлопоты. А я все равно — герцогиня Галазонская.

— То, что была принята такая поправка, свидетельствует о том, что не все в Аравиле верят в историю о капитане.

Фэрис кивнула.

— Существует еще и фамильное сходство. Я совсем не похожа на родственников матери. Но у нас есть копии почти всех парадных портретов и среди них портрет матери моего отца. Тот же нос. Глаза непонятного цвета. Она была очень высокой. Мой отец унаследовал и нос, и рост. Считают к тому же, что у нее были рыжие волосы. Мой дядя утверждает, что не видит никакого сходства. Именно это заставляет меня думать, что сходство очень большое.

— Кажется, вы с дядей хорошо понимаете друг друга. — Задумчиво помолчав, декан прибавила: — Мне кажется, что Менари неверно истолковала ваши слова. Постарайтесь больше не говорить ничего такого, что может быть неправильно понято. И ни с кем не обсуждайте ваше происхождение. Это неэтично.

— Не буду. — Фэрис собралась уходить.

— И еще одно. — Декан прищурила темные глаза. Ее голос стал холодным и резким. — Если я когда-нибудь хоть раз еще услышу, что вы проходите по моему саду по пути в город или обратно, я отошлю вас назад к дяде навсегда. Вам ясно?

Фэрис застыла на месте.

— И научите своих подруг не звать вас по имени, когда пытаетесь остаться незамеченной. А теперь идите. Убирайтесь из моего кабинета.