Читать книгу "Лунные пряхи - Мэри Стюарт"

— Ну конечно. Подожди минутку, сейчас очищу.

Он молчал, пока я возилась с апельсином, и схватил протянутую дольку чуть ли не с жадностью, но, когда я передала ему еще одну, он вдруг потерял всякий интерес и оттолкнул мою руку. Его забила дрожь.

— Приляг, — сказала я, — и закутайся получше в эту штуку.

— Ты же сама замерзла. Ты ведь без куртки. — Он сел, казалось, придя в себя. — Господи, девочка, на мне же твоя шерстяная кофта. Надень ее.

— Нет. Мне и так хорошо. Нет, Марк, черт возьми, у тебя ведь температура! Не заставляй меня все время бороться с тобой из-за каждой мелочи.

— Делай, как я тебе сказал.

— Я твоя сиделка, а ты всего лишь мой пациент. Надень эту штуковину, закрой рот и ложись.

— Черта с два! Ты здесь будешь сидеть в этой легонькой кофтенке…

— Мне нормально.

— Может быть. Но ты же не можешь просидеть так всю ночь.

— Послушай, — сказала я в некотором смятении, поскольку он вдруг начал стучать зубами, — умоляю тебя, ложись. Мы вместе закутаемся в эту проклятую кофту. Я лягу рядом с тобой, и нам обоим будет тепло. Ложись!

Дрожа всем телом, он снова улегся на постель, а я тихонько пристроилась рядышком, у здорового бока. Просунула руку ему под голову, а он полуотвернулся от меня и, свернувшись калачиком, совершенно естественно прижался ко мне спиной. Стараясь не задеть забинтованное плечо, я обвила его руками и крепко прижала к себе. Так мы и лежали какое-то время. Я чувствовала, как он, согреваясь, начал медленно расслабляться.

— Здесь, наверное, блохи есть, — сонно заметил он.

— Да уж, почти наверняка.

— И постель вонючая. Не удивлюсь, если я и сам уже провонял.

— Завтра я тебя помою, пусть далее холодной водой.

— Ну уж нет.

— Только попробуй мне помешать. Этот твой грек, с его пониманием гигиены, скоро угробит тебя. И потом, должна же я тебя разглядеть как следует.

Он издал звук, который можно было бы назвать довольным смешком.

— Овчинка выделки не стоит. Сестры говорят, что я славный, но вообще-то ничего особенного, не красавец.

— Сестры?

— Шарлотта, Энн и Джулия.

— Боже, у тебя их три?

— Ну да. И еще Колин.

Последовала короткая пауза.

— Ты самый старший?

— Да.

— Значит, вот почему ты так не любишь подчиняться.

— Мой отец очень часто в отъезде; наверное, я просто привык за все отвечать и обо всех заботиться. В настоящее время он в Бразилии — инженер-резидент на строительстве порта в Манаусе — и пробудет он там еще два года, не считая временных отлучек. До этого он работал на Кубе. В общем-то повезло, что мне удавалось проводить дома большую часть времени… хотя, конечно, теперь-то сестры сами там почти не бывают, все разъехались: Шарлотта в Королевской академии театрального искусства в Лондоне, а Энн на первом курсе в Оксфорде. Джулия и Колин еще учатся в школе.

— А ты?

— О, я пошел по стопам отца — работаю инженером-строителем… всего лишь. Сразу после школы поработал пару лет в чертежном бюро, потом получил степень в Оксфорде. Защитился в прошлом году. Эта поездка — что-то вроде награды… Отец терпел нас три недели на островах, и мы все ждали, когда погода улучшится…

Он говорил и говорил в полудреме, и я не прерывала его, надеясь, что он сам себя заговорит и уснет прежде, чем снова всерьез задумается о судьбе Колина…

— Который час?

Теперь голос его звучал совсем сонно.

— Мне не видно. Ты лежишь на моих часах. Ага, вон там.

Моя рука лежала у него под головой. Я повернула запястье и почувствовала, как он напрягся, стараясь разглядеть время. Светящийся циферблат был довольно исцарапанным, но достаточно четким.

— Ровно полночь, — прошептал он.

— Тебе больше ничего не надо? Будешь спать?

— Угу. Мне так хорошо, так тепло. А тебе?

— Да, — солгала я. — Плечо не беспокоит?

— Чудесно. Все чудесно. Никола, ты замечательная девушка. Я чувствую себя как дома. Как будто спал с тобой много-много лет. Так хорошо. — Я поняла, что он вдумывается в смысл своих слов, и через несколько минут он резко проговорил, словно внезапно проснувшись: — Извини. Не знаю, с чего я такое ляпнул. Наверное, во сне.

Я прыснула со смеху:

— Можешь не беспокоиться. Я чувствую то же самое. Так удивительно: будто находишься дома, такое родное и привычное ощущение. Ладно, спи давай.

— Угу. А луна взошла?

— Только что. Нечто вроде луны — узенький месяц, по краям такой пушистый, будто шерстяной. Должно быть, немного облачно, но света достаточно; как раз хватит, чтобы помочь Ламбису, не освещая при этом, как прожектором, все его движения.

После этих слов он замолчал и молчал так долго, что я уже понадеялась, что он заснул, как вдруг он беспокойно дернул головой, взметнув вверх пыль с постели.

— Но если Колина не будет у яхты…

— Наверняка он там. Через несколько часов он придет сюда с Ламбисом. Прекрати, сейчас эти разговоры ни к чему. Не думай ни о чем и спи. Ты когда-нибудь слышал легенду о прядильщицах лунного света?

— О ком?

— О прядильщицах лунного света. Это наяды… ну, знаешь, водяные нимфы. Иногда в глухой сельской местности можно встретить трех девушек, бредущих в сумерках по горным тропинкам. У каждой из них в руках по веретену, на которые они прядут свою шерсть — молочно-белого цвета, словно лунный свет. Это и в самом деле лунный свет, потому-то им и не нужно носить с собой прялку. Это не мойры, неумолимые богини судьбы, — ничего ужасного в них нет: они не влияют на жизнь людей. Единственное, что они должны делать, — следить, чтобы мир получал в свое распоряжение несколько часов полной темноты. Вот зачем они наматывают лунный свет с неба. С каждой ночью луна на небе становится все меньше и меньше, ее светящийся шар все убывает и убывает, а спряденного лунного света на веретенах у девушек становится все больше. В конце концов луна совсем исчезает с небосклона, мир погружается во мрак и отдыхает; все живые существа, обитающие на склонах гор, наконец-то оказываются в безопасности, надежно укрывшись от охотников; море затихает и успокаивается…

Тело Марка, прижавшееся ко мне, постепенно расслаблялось, дыхание стало глубже. Я старалась говорить как можно тише и монотоннее.

— И тогда, в самую темную ночь, девушки спускаются со своими веретенами к морю, чтобы выстирать шерсть. Шерсть соскальзывает с веретен в воду и растекается длинными светящимися завитками от берега и до линии горизонта, и луна снова появляется на небосклоне, рождаясь из моря. Сначала это всего лишь тоненькая изогнутая ниточка. И лишь когда вся шерсть постирана и снова смотана в белый клубок на небе — только тогда прядильщицы лунного света могут опять приняться за свою работу, чтобы обезопасить ночь для всех бедных, затравленных созданий…