Читать книгу "Наполеон. Как стать великим - Алексей Щербаков"

Далее пошло в том же духе. Не стану подробно излагать хронику этих сражений. Достаточно сказать, что победы следовали одна за другой. В одном из сражений, 10 мая, Наполеон продемонстрировал, что он не только умеет посылать других под пули, но и сам идет в огонь, если это требуется. Во главе гренадерского батальона Бонапарт пошел в атаку на сильно укрепленный мост, являвшийся «ключом» ко всей австрийской позиции. Противника выбили.

Это был не единичный подобный случай. 15 ноября того же года произошел легендарный эпизод на Аркольском мосту. Наполеон со знаменем в руках возглавил колонну, наступавшую на укрепленный мост. Дело было жаркое. Почти все, кто наступал в первых рядах, рядом с Наполеоном, были убиты. В том, что он не получил при этом ни одной царапины, многие были склонны видеть знак судьбы. А уж суеверный Бонапарт точно увидел…

Судьба — материя тонкая. Но на этом хрестоматийном случае стоит остановиться по другой причине. Да, Наполеон лез под пули. КОГДА НАДО. Тот же Аркольский мост обороняли отборные австрийские части. Они три раза скидывали с него прорывавшихся французов. Сражение входило в нехорошую фазу, когда республиканские войска могли дрогнуть. И — пиши пропало. Тогда — и только тогда — Наполеон лично возглавил атаку.

Это — к тому, что Наполеон не боялся риска, не боялся смерти. Но никогда не играл он с Костлявой без необходимости. Из одного куража. И до поры до времени не испытывал желания лично махать шпагой — или просто лишний раз демонстрировать свое бесстрашие. А между тем подобное поведение было тогда у больших военачальников весьма в почете. Этим отличался, скажем, «храбрейший из храбрых» маршал Ней. Можно еще вспомнить ставшую классической историю про русского генерала Милорадовича, который во время Бородинского сражения выпивал и закусывал на переднем крае под огнем французских пушек.[3]

Наполеон такое поведение старших начальников считал в высшей степени глупым. В самом деле, гибель командира — страшный удар для армии. На войне и так много смертей, так зачем же без нужды подставлять свой лоб? А ведь тогда генералы и даже маршалы не сидели в блиндажах, они находились на линии огня — и гибли довольно часто. Впоследствии именно утрата Наполеоном этого благоразумия будет одним из признаков начала конца…

Но пока все шло великолепно. Повторяю, здесь нет смысла останавливаться на многочисленных сражениях Итальянской кампании. Стоит отметить лишь общие особенности этой эпопеи. Французы порой терпели и поражения. Но били помощников Наполеона. Сам же он казался непобедимым. Он громил итальянцев и австрийцев направо и налево. Именно громил. Ведь победы бывают разные. Не зря ведь существует выражение «пиррова победа». Это когда одолеть врага удалось такой ценой, что и радоваться как-то не хочется… А тут у Наполеона все получалось легко и просто.

Это казалось чудом. Именно об итальянском походе Суворов сказал приведенную в эпиграфе к этой книге фразу. Австрии был нанесен сильнейший удар. Вена находилась в состоянии полной паники. Ходили слухи, что в австрийской столице в императорском дворце уже начали паковать вещи. Что же касается ее союзницы, Сардинии, то ее вывели из войны, сильно обкорнав территорию страны в пользу Франции. С этого, собственно, и начались серьезные наполеоновские завоевания.

В любом современном учебнике по теории управления говорится: важнейшее качество руководителя — умение подобрать команду. Один в поле не воин. В таком сложном деле, как война, без помощников не обойтись. Умение видеть людей — один из замечательных талантов Наполеона. Он очень быстро разбирался, кто чего стоит. И умел «подбирать кадры». Так, чтобы каждый находился на своем месте. В качестве примера можно рассказать о его «команде» времен итальянской кампании. Интересна она прежде всего тем, что он ее начал, находясь, по сути, «на нуле». Не имел он пока возможности привлекать людей деньгами и высокими чинами. Только — своим собственным обаянием. Своим умением заразить людей верой в то, что невозможное можно сделать возможным. Наполеон отбирал свой «круг избранных» очень тщательно. Но зато уж и верил этим людям до конца. Расскажу о некоторых из тех, кто помогал ему совершить блистательные итальянские походы.

Жан Ланн был ровесником Наполеона. По происхождению Ланн был, что называется, плебей из плебеев. Сын конюха. Революция открыла ему дорогу — и с Бонапартом он встретился, уже будучи полковником. Он был великолепным кавалерийским командиром. Гусаром не только по воинской специальности, но и по складу характера. Именно ему принадлежат знаменитые слова: «гусар, который доживет до тридцати — не гусар, а дрянь». Он, кстати, и не дожил. По характеру Ланн был парень резкий и всегда говорил то, что думает. Он до конца своих дней был одним из тех, кто в лицо высказывал Наполеону свое мнение. Ланн, например, так и не смирился с коронацией Бонапарта. Потому как по взглядам был убежденным «ультралевым». Что, впрочем, не мешало ему честно сражаться под наполеоновскими знаменами. Во время итальянского похода он дважды спасал Бонапарту жизнь.

Но, как это часто бывает, оборотной стороной достоинств были недостатки Ланна. Кавалерийская лихость — вещь не всегда хорошая. Порой Ланн откровенно зарывался. Наполеон прекрасно это знал. И где нужно было действовать по принципу «сабли наголо и вперед!» — туда и посылал Ланна. А где требовалась осторожность — искал других исполнителей.

А вот начальник его штаба, генерал Александр Бертье, был совсем иным человеком. Но так оно и должно быть. Начальник штаба — работа неэффектная, рутинная. Много ли вы помните советских начальников штабов фронтов во времена Великой Отечественной войны? Вот именно. Фамилия Бертье тоже мало что кому-либо говорит. А между тем он был неизменным начальником штаба Наполеона до первого его отречения. Прошел с ним все походы — и во многом способствовал блестящим победам Бонапарта.

А значение этих людей в победе чрезвычайно велико. Командир отдает приказания — начальник штаба их детализирует и конкретизирует. Можно привести сравнение из мира музыки. Полководец «пишет мелодию» военной кампании, начальник штаба ее «аранжирует».

В отличие от большинства соратников Наполеона, Бертье был «военным специалистом» — служил еще в королевской армии. (Опять напрашиваются параллели. Во время российской Гражданской войны в Красной армии штабистами часто служили профессионалы этого дела, начинавшие в царской армии. Результат известен: красные победили.) Кроме того, Бертье успел повоевать и по ту сторону океана — сражался на стороне американцев в Войне за независимость. Штабная работа — это не та, в которой можно достичь успехов исключительно за счет гениальности. Тут нужен опыт и еще раз опыт. И кроме того, — призвание. Как говорят военные, командир и штабист — это две разные психологии.

Так вот, Бертье был чуть ли не идеальным начальником штаба. Он обладал поразительной работоспособностью и феноменальной профессиональной штабной памятью. Могут возразить: Наполеон обладал теми же качествами. Но не мог же Бонапарт вникать во все! Ведь и компьютер, у которого памяти хватит на тысячи Наполеонов, порой «клинит» от избытка информации. Война — это бесчисленное количество мелочей. Которые должен знать начальник штаба. Сколько в каждом полку реально осталось людей? В каком состоянии дороги, по которым предстоит двигаться? Когда подвезут боеприпасы и продовольствие? И так далее, и тому подобное. Все эти нити сходятся к начальнику штаба. И голова Бертье действительно работала, как компьютер с мощной оперативной памятью. Он помнил всё!