Читать книгу "Последняя подлодка фюрера. Миссия в Антарктиде - Вильгельм Шульц"

Карлевитц вздохнул…

— А что, он разве так плох? — спросил Ройтер. — Вроде бы еще год назад он был практически здоров и не так стар…

— Так-то оно так, — пожал плечами Карлевитц. — Но если рассудить здраво — что еще может им всем угрожать? Город не бомбят, русские далеко… Что может быть такого, чтобы вызвало боль всей семьи?

— Вы просто насмотрелись на «Густлоффе». Вот и не можете прийти в себя до сих пор. Идите прилягте. Скоро вам заступать. Мне совершенно не нужно, чтобы на траверзе острова Тори вахтенный уснул на мостике.

— Я понимаю… Все равно не могу уснуть. В эту ночь должно случиться что-то страшное. Я чувствую, как в мой мозг стучится волна горя. Извините, что я говорю на такие темы на лодке, но, как мне представляется, это все касается лично меня, а не экипажа.

— Все равно мы для них (Ройтер неопределенно махнул рукой в сторону материка) уже не существуем.

Гауптштурмфюрер сбросил мокрый плащ и присел рядом.

— Мы для них — да… А они для нас? — Карлевитц пристально посмотрел на командира. Жестокий вопрос. Да, умереть «понарошку» оказалось едва ли не тяжелее, чем по-настоящему.

— Вы к ним очень привязаны… — резюмировал командир. — Что же тогда остались с нами, когда была возможность уйти?

— Да из-за них, собственно, и остался. Пока я здесь — они там… Я — погибший герой, отцу — почет и пенсия. Да, герр командир, я никогда не говорил вам… Я очень благодарен, что вы меня взяли в команду. Дело в том… Дело в том… (он подбирал слова) у меня не только отец еврей… но и мать… я полный еврей…

— Карлевич, вам что, заняться больше нечем? Идите спать, честное слово. Вам пожаловано почетное арийство. Я имел возможность убедиться в том, какой вы еврей. Меня это устраивает, — усмехнулся он.

Бортовые часы показывали 21:30 по берлинскому времени. Через 10 минут в Дрездене будет объявлена воздушная тревога.

* * *

Докладывать о провалах всегда неприятно. Но больше докладывать было некому. И Рёстлер шел к рейхсфюреру, будучи готовым к худшему. Кроме него, никто из тех, что на сей момент находился в Берлине, разумеется, не владел в таком объеме информацией по проекту «Ипсилон». На дне Данцигской бухты лежали 26 ящиков с ценнейшей аппаратурой, без которой транспортные функции «Ипсилона» не могут быть реализованы и на 10 %. Есть еще, конечно, генератор в Пенемюнде, и его можно попытаться переправить в Киль, но он все равно не даст нужной мощности. В Пилау-то система была рассчитана на нужды ВМФ, а здесь что? Ну так, самолетик какой-нибудь передвинуть… А это даже не смешно.

Рейхсфюрер еще не оправился от шока, вызванного сообщением Рёстлера, он очень быстро и отрывисто выкрикивал: «Что, что мы можем предпринять?», «Рёстлер! Вы мне обещали!», «Кто, кто ответственен за это персонально?».

— Ну могу сказать одно — только не Ройтер, вернее Нойман. Он буквально дрался за груз. Дрался как лев.

— Кто же тогда?

— Ну кто? Наши замечательные флотские бюрократы. Я уже не говорю о том, что вместе с «Густлоффом» утопили тысяч 5 людей… Головотяпство, возведенное в принцип. Как можно посылать судно без прикрытия? Все наш бардак немецкий.

— Черт знает что! — огрызнулся рейхсфюрер. — Просто черт знает что!

— Я отдал распоряжение относительно Пенемюнде…

— Вы же говорите, что тот «Ипсилон» не решает проблемы?

— Все — нет, но частично вполне возможно. Если начать эвакуацию уже сейчас…

— Сейчас??? Да вы с ума сошли! Эвакуироваться сейчас, чтобы создать панику?

Гиммлер стоял у окна, спиной к Рёстлеру, он за чем-то внимательно наблюдал на улице.

— Скажите, — вдруг перебил собственные мысли он. — А где сейчас, ну, этот… Ройтер… Нойман…

— Ну, оперативно он подчинен Фридебургу. Насколько я понимаю, он занимается снабжением островов Джерси…

— Черт знает что… Такую лодку и посылать на снабжение…

Рёстлер развел руками.

— Видимо, снабжение — это официальная версия, а истина — транспорты союзников в Ла-Манше… Он вам сейчас нужен?

— Да нет, не особо… Я так понимаю, теперь в проекте участвует Люфтваффе?

— Проект в любом случае (Рёстлер подчеркнул слово «в любом») курирует СС и конкретно «Наследие предков»…

* * *

Англичане в эту ночь вели себя очень странно. Уже полчаса как была объявлена тревога, а на город еще не упала ни одна бомба. Хотя кто его знает, как оно должно быть? Полгода назад несколько американских «летающих крепостей» отбомбились по заводам «Зейдель-Науман» и «Хартвиг-Фогель», выбранным ими в качестве запасной цели во время налета на завод в Руланде. Тоже все засели в подвалах, но жилым кварталам тогда ничего не угрожало. Казалось, сам Бог бережет Саксонскую Флоренцию. Люди, как положено спустившиеся в бомбоубежища, не слышали ни одного разрыва. Из этих укрытий не было видно десятков осветительных бомб, висящих на парашютах и заливающих улицы города жутковатым желто-зеленым светом. В 22:10 бомбардировка началась. Колонна из пяти сотен бомбардировщиков «Ланкастер» шла, растянувшись на 200 км. Им нечего было противопоставить. Вся авиация Дрезденского и Берлинского округов атаковала плацдармы на Одере. С десяток истребителей местного ПВО были заправлены последними каплями горючего и подняты по тревоге, но все, что они могли, — это погибнуть первыми. Дальше начался ад, который продолжался трое суток. Осветительные бомбы сделали свое дело и больше были не нужны. Горящие здания и так были достаточно ярким ориентиром. Британцы сбрасывали свой груз, ориентируясь по ним. Жар был такой, что ощущался в кабинах самолетов. Кипшдорферштрассе оказалась в центре огненного смерча. Те, кто прятался в подвалах, оказывались блокированными в собственных укрытиях. Огонь пожирал дом за домом. Выгорание кислорода создавало локальные вихри скоростью 250 км/ч. Тяга создавалась такая, что потоком раскаленного воздуха поднимало в воздух трамваи. Кое-кому посчастливилось вырваться из огненной ловушки — они нашли укрытие в Гроссен Гартене — большом городском парке, который был поначалу вполне надежной защитой, но и этот пробел британцы вскоре выправили. С воздуха парк казался огромным темным пятном в море огня. Следующие волны «Ланкастеров» уже работали по этому темному пятну прицельно, где среди изуродованных деревьев метались обезумевшие люди вперемешку с животными, сбежавшими из разрушенных вольеров зоосада. Истребители сопровождения, расправившись с противодействовавшими им Ме-110, безнаказанно летали над городом, расстреливая улицы из пулеметов.

С 12 по 14 февраля 1945 года уничтожено: 24 банка, 26 зданий страховых компаний, 31 торговая лавка, 6470 магазинов, 640 складов, 256 торговых залов, 31 гостиница, 26 публичных домов, 63 административных здания, 3 театра, 18 кинотеатров, 11 церквей, 60 часовен, 50 культурно-исторических зданий, 19 госпиталей (включая вспомогательные и частные клиники), 39 школ, 5 консульств, 1 зоологический сад, 1 водопроводная станция, 1 железнодорожное депо, 19 почтамтов, 4 трамвайных депо, 19 судов и барж Получили ущерб почти 200 заводов, из них 136 понесли серьезный ущерб (включая несколько предприятий Zeiss по производству оптики), 28 — средний ущерб и 35 — небольшой.