Читать книгу "Чужая кровь - Василий Горъ"

Портативный анализатор светился фиолетовым. Прислушавшись к своим ощущениям, я почесал в затылке и мрачно сказал:

– Если верить вот этому приборчику, то с воздухом тут херовато. Присутствуют микроорганизмы, которые скоро сделают нам бо-бо… Сейчас проверю воду…

Через десять минут пара солдат, врубившихся, что им от меня надо, приволокли пару кувшинов с похожей на вино жидкостью и еще один – с обычной водой. Правда, довольно теплой. Обеззаразив последнюю с помощью снятого с поясницы автомеда, мы с удовольствием напились и я, прислушавшись к своим ощущениям, пробормотал:

– Что-то я не чувствую в себе никакой слабости. Да и автомед работает в фоновом режиме.

– Мой – стрекочет, как ненормальный… – признался Вовка. – Аж жжет…

– Э, милый, да тебя зацепило! – покрутив мужа вокруг своей оси, встревоженно пробормотала Беата и, шустро сорвав с мужа рюкзачок, куртку и его любимый тельник, звонко хлопнула ладонью по лбу:

– Что ж ты у меня такой беспомощный, а?

Ран оказалось две. Одна на груди, там, куда уткнулся клинок чуть не убившего его двумечного солдата, а другая – на левом боку.

– Есть с чего стрекотать… – убедившись, что они не глубокие, и внутренние органы не задеты, заявила моя сестрица и занялась их обработкой.

Тем временем нарисовавшийся рядом с нами латник, убедившись, что у нас есть все необходимое для перевязки, отвесил мне поклон и жестами попросил пройти за ним вглубь покоев. Туда, где, судя по доносящемуся до нас реву, буйствовал взбешенный нападением на его дворец правитель…

Глава 11Джамшер Утренняя Заря

…Яркое солнце слепило даже через закрытые веки. С трудом открыв глаза, Джамшер с трудом перевернулся на бок и огляделся. И, поняв, где оказался, не смог сдержать гордой улыбки – духи Лесистых гор всегда покровительствуют смелым! Попрыгунья, приняв в себя его тело, не размазала его о камни, не бросила на острые каменные клыки, ожидающие свои жертвы под каждым из десятков оказавшихся на его пути водопадов, а, оглушив, выбросила на песчаную излучину почти у самой деревни!

– Благодарствую, милая Попрыгунья! – с трудом поднявшись на ноги, Утренняя Заря поклонился реке в пояс и, посмотрев на пустые ножны, болтающиеся на поясе, расстроенно вздохнул. Потом посмотрел на тень от камешка, валяющегося рядом с его ногой, и сообразил, что время движется к полудню, а преследовавшие его вчера воины могли добраться и до его соплеменников. Поэтому, справившись с легким головокружением и кое-как очистив почти просохшую одежду от налипшего песка, он проверил, как затянута горловина пережившего безумное плавание по реке мешка со шкурками и быстрым шагом двинулся в сторону деревни…

…Вопли Шендда и Майла Утренняя Заря услышал издалека. Эти придурки пытались доказать друг другу, чья именно глупость стала причиной, по которой в их силках не оказалось долгожданной добычи. И тут же успокоился – в деревне было тихо. Поэтому, еще раз пощупав пустыне ножны, и решив, что не готов к вопросам малышни, еще не имеющей имени, сделал небольшой крюк и вышел к деревне со стороны дома колченогого Прю.

Старый охотник, давно перешагнувший рубеж старости, как обычно, сидел на завалинке и, подслеповато щурясь, грел на солнышке свои старые кости.

– Самой темной ночи, Прю! – поздоровавшись с когда-то грозным воином, Джамшер перешел на бег.

– И тебе того же, малыш! – донеслось из-за спины.

Обижаться на такое приветствие Заря не стал – точно так же Прю называл и его отца, и добрую половину охотников деревни, которых дед видел еще в пеленках. Но приосанился, снова вспомнив о том, что у него есть Имя.

Пробежав до своего дома, Джамшер скинул с плеча дорожный мешок, отцепил от пояса ножны, переоделся, и, вдруг сообразив, что тянет время, выскочил на улицу.

Отец, как обычно, возился с молодыми охотниками, обучая их правильной работе с мечом. Увидев серьезное лицо сына, Снежный Барс вопросительно приподнял бровь, и, увидев утвердительный кивок, оставил учеников отрабатывать никак не получающееся движение…

– …Говоришь, двигались в нашу сторону? – выслушав его сбивчивый рассказ, переспросил отец. – Это плохо. Ладно, идем к Усаю – надо рассказать и ему. Коготь! Крыло! Быстро по домам! В лесу по– явились чужие. Пройдитесь до перевала Трех Волков и посмотрите, не спускался ли кто по тропе. Если найдете следы или тех, кто их оставил, бегите сюда. Нападать на них я запрещаю, понятно? И приближаться на расстояние выстрела из арбалета – тоже… Все остальные – свободны… Идем, сын! – подхватив со стоящего вертикально чурбачка свою куртку, Барс задумчиво посмотрел на Джамшера, и, сняв с пояса свой меч, протянул его Утренней Заре:

– Бери. Тебе пригодится. Я потом возьму дома другой. Бери, бери – не время спорить…

…Усай Джамшеру не поверил. Услышав про прыжок в течение Попрыгуньи, старейшина презрительно скривился и, перебив покрасневшего от возмущения парня, хмыкнул:

– Скажи лучше правду! Мол, потерял меч. Уронил со скалы или просто забыл где-то. Что небылицы-то рассказывать? Арбалет, стреляющий в пять раз дальше, чем обычный. Латы под зеленой одеждой. Плавание по реке ночью… Ты что, решил заделаться в барды?

– Я послал к перевалу двух молодых охотников! – нахмурившись, подал голос Барс. – Они вернутся и расскажут…

– О чем? – хохотнул Усай. – Ты слушал сына невнимательно. Если верить в его бредни, то шестеро воинов НЕ дошли до Трех Волков. Они погнались за этим щенком, и должны были продолжить движение от верховий Попрыгуньи. Так что парни не найдут ничего… Знаешь, даже Изгой Донн не терял своего меча…

Сравнение с единственным человеком, изгнанным из Клана за трусость за всю историю существования деревни, заставило Джамшера покрыться пятнами:

– Я не лгу!

– Я верю своему сыну! – угрюмо набычившись, зарычал Снежный Барс.

– Понимаю. В этом предложении главное слово – «своему». Забери у него меч. Не позорься… Кстати, щенок, я слышал, что ты преподнес Малые Дары Майке Огненной Гриве? Зря. Дочь моего брата никогда не выйдет за лжеца. Я СКАЗАЛ.

Кинув на сына безумный взгляд, отец сжал правую руку в кулак, и, изо всех сил ударив им в ладонь другой руки, прошипел:

– Усай Горькая Весть! Ты оскорбил моего сына. Я требую Права Крови! Любой из твоих сыновей может заменить тебя в поединке – ты немощен, но твой язык мчится впереди твоих мыслей, старик…

– Сначала найдите мне следы этих ваших чужих… – презрительно усмехнулся старик. – А уж потом думай, стоит ли требовать или лучше скрыться с глаз Клана от такого позора…

– Идем, Заря! – выбив плечом дверь, рявкнул Снежный Барс. – Эй, Сохатый! Ты идешь с нами.

– Сходи, сынок! – рассмеялся вдогонку Усай. – Расскажешь потом, где посеял меч этот лживый щенок и как наш вождь среагирует на Правду…

…Сохатый, старший сын Усая, двигался по тропе, ведущей к течению Попрыгуньи вслед за отцом. Воин, который прошел с Барсом не один военный поход, был мрачен, как никогда – по его мнению, Горькая Весть сошел с ума: обвинять кого-то во лжи, не проверив его слова, мог разве что выживший из ума старик, уверовавший в свою непогрешимость. Кроме того, воин понимал, что в случае подтверждения слов Утренней Зари выходить на поединок со Снежным Барсом предстояло именно ему. А шансов убить Первого Клинка Клана у него было не больше, чем безлунной ночью спуститься с вершины Белого Господина. Поэтому всю дорогу до места, откуда Джамшер прыгнул в реку, он практически молчал…