Читать книгу "За горизонтом сна - Яна Дубинянская"

Командир сделал то, что должен был сделать: напряжение нарастало с каждым днем и могло вылиться в черт знает что. Сразу стало гораздо легче. Расходясь из кают-компании, многие вслух посмеивались над своими заветными мысленными блокнотиками.

Восемь. Семь. Шесть…

Брэд громко икнул. Кто-то шикнул на него — Феликс не понял, кто именно.

Три. Два…

И вот чернота мониторов взорвалась ослепительным светом, словно разом зажгли все лампы в темной комнате, полной гостей. Лица смотрели в упор с мониторов, милые, чудесные — хотя бы потому, что их не приходилось видеть изо дня в день в течение четырнадцати месяцев…

На самом деле пока это было всего лишь одно лицо, растиражированное мониторами. Суровый мужчина в черной форме, в массивных наушниках и с микрофоном у жесткого рта.

— На связи Экспериментальная диспетчерская «Земля-Г». Доложите о слышимости и визуализации.

— Слышимость и визуализация в пределах нормы, — скороговоркой ответил Олег. Сквозь бесстрастный тон стандартной фразы проскакивало мальчишеское возбуждение.

— От имени Земли приветствую экипаж экспериментального межзвездного корабля «Атлант-1», — выдал еще один стандартный оборот человек с экранов. В его многочисленных глазах тщательно пряталось удивление.

Я думаю! — Феликс усмехнулся, — если он ожидал увидеть на своем мониторе две аккуратные головы в наушниках: Ланского и Нортона, а вместо этого созерцает потную, возбужденную толпу, едва умещающуюся в тесном отсеке. И никто ведь и не подумает уйти отсюда: не то что добровольно, но и по приказу командира… Который знает об этом — и не отдает такого приказа.

— "Земля-1" вызывает на связь командира корабля Александра Нортона.

Уверенный глуховатый голос где-то там, за фигурой Брэда Кертиса:

— Александр Нортон на связи.

— Доложите о ходе полета.

«О ходе полета» — тот еще пассаж, подумал инженер Ли.

Но не с едким сарказмом — скорее с доброй, чуть ли не умилительной внутренней улыбкой. Так улыбаешься, когда девушка, в которую ты без памяти влюблен, принимается рассуждать о технике коммуникаций и морозит глупость за глупостью…

Ланни.

Лицо человека на мониторах уже не казалось ни жестким, ни суровым. Слегка помятое, усталое лицо настоящего мужика, который, наверное, не один день упрямо посылал и посылал сигналы в космос, вызывая «Атлант». С таким было бы хорошо посидеть где-нибудь за пивом, поговорить про жизнь… На самом большом из экранов были хорошо видны морщинки в углу его глаз.

Командир заговорил — ровно, размеренно, словно он заблаговременно подготовил свой доклад, успел просмотреть его по диагонали перед самым сеансом, а сейчас держит на коленях, периодически подглядывая в текст. Такому самообладанию не то что не завидуешь — даже не восхищаешься: это за пределами и зависти, и восхищения. Диспетчер слушал, периодически кивая и делая пометки в невидимом блокноте.

А члены экипажа, набившиеся в отсек Центрального узла, боялись лишний раз вздохнуть. И напряженно ловили — нет, не слова командира, а каждый взгляд, каждое мимическое движение мужчины на экране.

Человека с Земли.

В прошлый раз — ну что поделаешь, никак не удержаться от сравнений с этим самым «прошлым разом», — для них, собравшихся в саду, ожидание, пока закончится официальная часть сеанса, было совершенно невыносимым. Йожеф Корн обрывал огромный лист монстеры, превращая его в растительный скелет. Олсен негромко насвистывал, пока хмурый Растелли не попросил его прекратить — тихим бесстрастным голосом, от которого Марку явно стало жутковато. И вот тут-то взорвался Коста Димич, надрывным монологом высказав все, что он думает о субординации на корабле, лично командире Нортоне и никому не нужных тупых докладах. Во время которых тысячами теряют нервные клетки не только члены экипажа — их организмы, допустим, пока еще многое могут выдержать, — но и женщины, старики и дети, собравшиеся по ту сторону линии связи. Что ему, Косте, в отличие от некоторых не наплевать на здоровье жены, которой, кстати, вот-вот снова рожать…

Сегодня он бы не говорил такого. Сегодня — Феликс знал, что это чувство разделяют с ним все, кто находится в отсеке, — каждая частичка Земли была слишком дорога, чтобы считать ее лишней. Да, встреча с родными и близкими была впереди, каждый ждал ее со жгучим нетерпением, — но и незнакомый диспетчер с усталым лицом был сейчас братом любому из них. И Коста был, конечно, тоже…

Но его здесь нет. Стоит внеочередную вахту — и, надо признать, не только из-за несправедливости командира, но и по его, Феликса, вине. Если бы он вовремя убрал со стола те монетки… Инженер Ли до боли прикусил губу. Из-за такой мелочи, оскорбительной и нелепой, человека лишили последнего свидания с Землей…

Ведь нет сомнений, что другого сеанса связи уже не будет.

— Доклад принят, командир Нортон, — сказал мужчина в черном. Было видно, как он протянул руку, и одновременно пальцы Олега Ланского забегали по клавишам пульта. Все мониторы, кроме 'самого большого, разом погасли. Диспетчер — уже в единственном числе — продолжал:

— Вниманию экипажа «Атланта-1»! Служба связи Экспериментальной диспетчерской «Земля-1» прощается с вами. Сейчас вы будете иметь возможность частного общения с гражданскими лицами, находящимися здесь. Полная конфиденциальность гарантирована. Подключение автономных линий будет производиться в порядке субординации. На связи миссис Элизабет Нортон.

Необъятная спина Брэда по-прежнему закрывала от Феликса командира. Который сейчас непременно должен был отдать приказ.

Разойтись по рабочим местам…

В конце концов, это его жена! Одно дело — прочитать при всех официальный доклад, и совсем другое… все бы поняли… наверное.

…и подходить по одному, по вызову связиста Ланского.

От складки на затылке механика Кертиса резче, чем до этого, пахнуло потом. Брэд тоже знает, что сейчас скажет командир… и тоже старается понять.

Простить.

Потому что она, женщина, которая вот-вот должна была появиться на экране; которую сам Феликс видел лишь единожды, на прощальном банкете, да и большинство членов экипажа, наверное, тоже; которая эти несколько мгновений отчаянно ждала встречи с мужем, и только с ним одним, — на самом деле принадлежала им всем, собравшимся тут.

И это настолько законно, что лишь огромное великодушие команды способно оправдать командира, если он эгоистически утаит, присвоит эту женщину.

Частицу Земли.

Вспыхнул четвертый слева монитор, и все глаза впились в нее.

Худенькая, немолодая, с распахнутыми прозрачными глазами. Тонкие, в ниточку, вздрагивающие губы, резкие морщины от крыльев носа и пепельные волосы, уложенные в высокую праздничную прическу, нелепо увенчанную огромными наушниками. Миссис Нортон смотрела прямо перед собой и внезапно вздрогнула: там, в диспетчерской "Земля-1, тоже загорелся экран. И сразу же изумленно приподнялись тонкие, словно нарисованные брови. Ее взгляд медленно скользил по всем собравшимся в отсеке.