Читать книгу "Принц вечности - Михаил Ахманов"

Когда же вступит на нее арсоланский властитель? От всего сердца Дженнак желал, чтобы это случилось не скоро, но подобное долголетие казалось ему подозрительным. Джакарра, старший из его братьев, возглавлявший Очаг Торговцев, умер на сто восьмом году; его отец Джеданна, Ахау Юга, дожил до ста сорока двух лет, а Унгир-Брен перешагнул рубеж третьего столетия. Но даже он все-таки не мог сравниться с кинну…

А Че Чантар?..

Впрочем, размышления эти казались Дженнаку бесплодными, и он попытался угадать, почему арсоланский властитель настаивает на личной и срочной встрече. Они были знакомы лишь по переписке и обменивались посланиями раз в два или в три месяца; письма отправлялись в Хайан на одиссарских кораблях, а оттуда соколы или гул сигнальных барабанов нес их в Инкалу, в горную столицу Арсоланы. Но сейчас, как утверждала Чолла, прибыл морской вестник - и значит, обстоятельства переменились; морских вестников в Лимучати было не больше десятка и посылали их лишь с самыми важными и секретными сообщениями.

Что же желает сказать ему Че Чантар? О чем посоветоваться? Какое тайное дело обсудить?

Ситуацию в Одиссаре? Но там события развивались нормально. Джиллор, великий воитель, делил власть с младшим из своих сыновей, наследником Даркадой; его старший сын возглавлял братство глашатаев, лазутчиков и судей, следивших за соблюдием закона, а трое остальных потомков - братство Торговцев, Очаги Ремесленников и Земледельцев. Очаг Гнева, объединявший многоопытных избранных воинов, окончательно слился с одиссарской армией, и члены его стали тарколами да санратами среди копейщиков и стрелков, среди тех, кто пускал громовые шары из метателей, и среди колесничих и конников, нового войска, сражавшегося верхом на завезенных из Бритайи и Иберы скакунах. Племенная структура Кланов была окончательно разрушена, и вожди ротодайна, хашинда и шилукчу, кентиога и сесинаба, сохранив свои личные земли и хоганы, утратили власть над людьми. Многие из семей первых наследственных сахемов пошли служить в войско либо занялись торговым промыслом, вступив в купеческое братство; многие строили корабли, боевые драммары и грузовые парусники, и пускались в плавание по Бескрайним Водам - на север, в богатые города Восточного Побережья, захваченные Джиллором в Шестой Северной войне, или на юг, в дебри Р'Рарды и к Дикому Берегу. Многие же из более мелких вождей, вторых и третьих, продавали свои усадьбы и, подобно Пакити, отправлялись с верными своими сторонниками на новую родину, в Бритайю, где ждали их приключения, опасности, богатство и слава. Поток этих переселенцев рос и ширился с каждым годом, и было ясно, что через десять-двадцать лет он перехлестнет на материк, так что фарантам и гермиумам придется потесниться. Но то были проблемы Дженнака, никак не касавшиеся премудрого Че Чантара и его державных интересов. Все эти годы Великий Сахем Бритайи свято соблюдал договор с арсоланским Очагом и не посягал на земли в бассейне Длинного моря - ни на саму Иберу, ни на Атали, Нефати и другие территории в Ближней и Жаркой Риканне, кои могли со временем оказаться под властью Че Чантара и Чоллы, владычицы Чоар, правившей в Ибере.

Возможно, арсоланский сагамор желал посовещаться насчет притязаний Ах-Ширата Третьего, повелителя Коатля? Коатль нуждался в новых землях; расположенный среди огнедышащих гор, он был стиснут между южными одиссарскими границами, высоким хребтом, преграждавшим путь к Океану Заката, и княжествами Перешейка, где миазмы зловонных трясин порождали желтую и красную болезни. Разумеется, атлийцы могли бы без особых трудов захватить плодородные земли майя, но независимость Святой Страны гарантировалась Арсоланой и Одиссаром; пожалуй, начнись вооруженный конфликт, к ним присоединились бы и Тайонел, и Сеннам, и даже кейтабцы со всем своим флотом, колониями и островами. Так что Ах-Шират довольствовался тем, что присвоил себе титул Простершего Руку над Храмом Вещих Камней, и не пытался отправить своих воинов и свои корабли на запад, через воды Ринкаса.

Конечно, его сдерживал Одиссар - многотысячная армия, стоявшая вдоль северных атлийских рубежей, чье превосходство было доказано не раз за последние два века, в ходе семнадцати войн. Тех, что случились раньше, не считали, хоть и помнили о них; но самыми разрушительными оказались три последние. Пятнадцатую полувеком раньше вел Фарасса, отбросивший атлийцев на семь полетов сокола от дельты Отца Вод; шестнадцатую - сам Дженнак, еще в бытность свою наследником, перед второй своей экспедицией через Бескрайние Воды; а за время семнадцатой Джиллор доказал, что одиссарские метатели ничем не хуже атлийских и могут повергнуть в прах стены самых надежных крепостей. Выяснив это, Ах-Шират притих на целое десятилетие, а потом, не жалея золота и серебра, принялся скупать и ввозить в свою державу норелгов. Они были выше и много сильней атлийских солдат - крепкие воины, способные отразить атаку тяжелой пехоты одиссарцев. Лазутчики из Очага Барабанщиков, чьи донесения пересылались Дженнаку, утверждали, что норелгов в Коатле уже тысячи три.

Не о них ли хотел поговорить Че Чантар? Не об этой ли угрозе и о нарушении божественных заветов, запрещавших торговать людьми?

Но эта проблема уже решена, размышлял Дженнак, меряя террасу неспешными шагами. Ах-Шират получил предупреждение от Джиллора, и отныне одиссарские корабли будут стеречь пролив между морем Чати и морем Чини, будут охранять его с месяца Молодых Листьев по месяц Покоя; ну, а в прочие дни на стражу встанут снега и ветра, шторма да метели. И хоть богат Коатль, ни за какие чейни не подкупит он больше кейтабцев - даже с Йамейна и Пайэрта, падких на серебро, точно пчелы на мед.

Однако у Че Чантара могли найтись другие поводы для встречи. Скажем, притязания тасситов, проникших в Шочи-ту-ах-чилат, к берегам Океана Заката, и начавших строить боевые драммары, что являлось совсем необычным занятием для кочевых племен, предпочитавших до сих пор разбой, охоту и скитания в необозримых степях. Прежде тасситов боялись, ибо они единственные из всех Великих Очагов умели справляться с огромными свирепыми косматыми быками, так что не всякое сильное войско смогло бы отразить удар их орды. Но теперь в Одиссаре была своя конница, и лошади, несущие на спинах копейщиков и стрелков, оказались быстрее воинства на быках, а копья и стальные шипы из арбалетов - губительней тасситских бумерангов и дротиков. Правда, конных воинов в одиссарской армии насчитывалось всего лишь сотен пять, но первый урок был преподан, и Ко'ко'ната, властитель Мейтассы, отвел своих диких всадников на запад, к горам. Горы были хоть и высоки, но изрезаны ущельями и каньонами, и через несколько лет отанчи и кодауты, два многочисленных тасситских клана, пересекли их и обрушились на мирные города Шочи-ту-ах-чилат, Места-где-трясется-земля. Теперь они принялись за постройку флота - само собой, руками побежденных, ибо тассит умел натягивать лук, а не строгать доски и ткать паруса.

Но сколько кораблей будет построено? Вряд ли сотни… И вряд ли они представляют опасность для арсоланских флотилий, для огромных боевых плотов, вооруженных метателями, что господствуют в прибрежных водах Океана Заката… Вот если бы вместе с драммарами Ко'ко'ната повел на юг, через Коатль, своих всадников!.. Тогда дело иное: все земли Арсоланы, что лежат на берегу Ринкаса, были бы захвачены, а потом пришельцы обрушились бы на Инкалу и сказочно богатую Ренигу…