Читать книгу "Сердечная тайна королевы - Жаклин Санд"

Поэтому появление лейтенанта де Бельфонтена приятели восприняли весьма кисло. Если пришел Бельфонтен – жди неприятностей.

Лейтенант в кабачок даже не стал заходить. Он просто коротко отдал приказание. И уже через пару мгновений собутыльники стучали Кароньяка по плечу: вставайте, мол, оба и топайте на выход.

У кабачка их ожидали лошади. Лейтенант приехал не один – его сопровождали еще пятеро гвардейцев. Маленький отряд направился в сторону заставы Сен-Дени. Все произошло настолько быстро, что молодые люди даже не успели поинтересоваться целью, с которой они спешат за пределы Парижа.

По дороге выяснилось – до рассвета гвардейцы должны попасть в деревушку, название которой Кароньяк за давностью времени уже забыл, по возможности осторожно окружить постоялый двор папаши Форе и обыскать все комнаты для приезжих. Если в одной из комнат обнаружится молодая красивая дама, переодетая в мужское платье, необходимо изъять у нее некий пакет с бумагами. Даме ни в коем случае не наносить опасных для жизни повреждений. Охрану ее, если таковая будет, можно «пустить в расход».

В деревушку они, конечно, успели вовремя. Тут же прижали к стенке перепуганного хозяина, не дав тому ни звука пикнуть, и ласково расспросили обо всем. Он подтвердил: да, вчера вечером у него остановились два молодых дворянина. То есть сначала приехал один, а через два или три часа появился второй. Осведомился, здесь ли находится некий шевалье Леон де Шампень, и сразу потребовал номер для себя, по возможности – рядом с тем, что занял де Шампень. Остаток вечера молодые люди провели вместе, потому что хозяин сам носил им наверх ужин. Оба дворянина сидели в одной комнате и приятельски беседовали. Это, конечно, не дело хозяина, но показалось ему, что гости вовсе не мужчины, а две переодетые в мужское платье женщины. Первый из приехавших был куда как хорош собой, второй – тоже.

Лейтенант отдал приказание окружить гостиницу. Трюдо остался внизу, а Кароньяк с лейтенантом пошли наверх. Мсье Булот, вопреки своему мощному телосложению, при необходимости умел передвигаться бесшумно, как кошка.

Дверь в номер три они открыли быстро. Задвижка оказалась совсем ненадежной – подцепив ее кончиком шпаги, Бельфонтен легко справился с ней.

Комнатка была небольшой. Ласковый июньский ветер колыхал занавеску на распахнутом окне. На стульях была свалена одежда – и вправду мужская. Остатки ужина на столе подтверждали слова хозяина о том, что оба молодых человека (или все же две дамы?) не шибко утруждали свои желудки, заказав преимущественно фрукты и необременительные блюда вроде куриной грудинки с зеленью и жареной форели.

Лейтенант показал жестом, что Кароньяк может взять оба камзола и, выйдя в коридор, тщательно ознакомиться с содержимым карманов. Судя по его удовлетворенной улыбке, они попали туда, куда нужно.

Кароньяк приступил к выполнению приказа. Взяв вещи (похоже, в одном из камзолов и вправду лежало что-то, весьма похожее на пакет!), он развернулся – и застыл на месте как приклеенный.

Его можно было понять. Во всяком случае, одно из предположений папаши Форе оказалось верным. Мнимый шевалье де Шампень был дамой. И какой дамой! На кровати лежала ослепительная красавица. Через несколько секунд Кароньяк узнал ее. Герцогиня де Шеврез собственной персоной! Он бы и сразу мог понять, что это она, но вот фокус: в Лувре мадам Мари имела обыкновение появляться одетой. А в тот момент наготу лучшей подруги королевы прикрывал разве что край простыни, чудом зацепившейся за стройную ножку.

Надо сказать, обнаженная мадам де Шеврез была совершенно обворожительна. Взгляд Кароньяка обследовал все фрагменты ее тела, представляющие интерес для мужчины, и гвардеец почувствовал, что голова у него пошла кругом. Он вдруг понял, что двигало мужчинами, которые ради этой высокопоставленной шлюхи были готовы на все – в том числе на ссылку и плаху.

А вот во втором случае папаша Форе ошибся. Потому что нынче ночью герцогиня делила ложе с очередным поклонником. Кароньяк честно хотел присмотреться и к его лицу, но глаза тотчас вернулись к созерцанию прелестей очаровательной герцогини.

Лейтенант, похоже, занимался тем же самым.

Они, как два дурака, пялились на женщину, совершенно упустив из вида мужчину. А любовник герцогини, судя по всему, проснулся еще тогда, когда гвардейцы вошли в комнату. Парню хватило выдержки и хладнокровия даже не дернуться и изображать спящего мирным сном после бурной ночи. А потому ни лейтенант, ни Кароньяк не заметили, как он отпустил руку герцогини и осторожно отклонился в сторону. Кровать была широка ровно настолько, чтобы на ней могли поместиться двое. Вдоль стены оставался узкий проход.

А там, оказывается, лежали два пистолета, шпага и узкий острый стилет.

Может, у незваных гостей и были бы шансы сойти за просто грабителей. Но, как назло, они не позаботились снять плащи. А у любовника мадам де Шеврез были свои, и весьма веские, причины отреагировать на красный цвет не хуже, чем испанский бык на мулету тореадора.

Кароньяка спасло то, что парень сперва решил заняться лейтенантом. Де Бельфонтен умер раньше, чем успел понять, что случилось. У него на губах еще играла плотоядная ухмылочка, а в горле уже сидело два дюйма превосходной стали.

Кароньяк выхватил шпагу. Вовремя – молодой дворянин успел покинуть кровать, и в его руке грозно сверкал клинок. Причем видно было, что шевалье в данный момент менее всего думает о соблюдении правил приличия – на нем, естественно, оказалось столько же одежды, сколько и на прелестной Мари.

Очнувшаяся герцогиня громко ахнула и схватила подвернувшийся под руку пистолет.

Кароньяк заорал, призывая на помощь тех, кто был внизу.

Сразу прибежал только один гвардеец и за свою поспешность поплатился тем, что герцогиня влепила ему пулю прямо в лицо. Остальные, видимо, были на улице и теперь со всех ног спешили на призыв товарища.

Дальнейшее Кароньяк помнил смутно, потому что получил от мадам де Шеврез особый привет: светлейшая особа изволила собственноручно метнуть в него бутылку с остатками муската. Поскольку она попала в цель, то оглушенный гвардеец рухнул на пол без сознания.

Когда Кароньяк очнулся, ни герцогини, ни ее защитника в комнате, естественно, не было. Судя по тому, что половина одежды лежала на прежних местах, мадам и ее спутник очень быстро покинули постоялый двор, мало заботясь о соблюдении правил приличия. Зато память любовники о себе оставили роскошную: сорванный с кровати балдахин, перевернутый стол, посуда на полу, лужицы вина, в которых плавали кусочки фруктов. И еще, как «приятное» дополнение к картине, – пять трупов гвардейцев его высокопреосвященства. Трюдо отделался вывихнутой челюстью и легким, но весьма кровавым ранением, поскольку прибежал последним и напоролся на шпагу неведомого дворянина уже на лестнице.

Когда их вызвал мрачный и злой капитан де Кавуа, оба гвардейца толком ничего не могли сказать. Ну да, Кароньяк узнал герцогиню. Был ли пакет – он так и не понял. А о внешности лихого фехтовальщика, разметавшего по сторонам шестерых противников за десять минут, у него остались весьма смутные воспоминания. Волосы, кажется, темные… Телосложения отнюдь не гераклова, как раз напротив – тонок в кости и изящен. И глаза – большие, пронзительно-синие. Все.