Читать книгу "Диверсант - Юрий Корчевский"

— Ты ведь с немцами боролся — один! А я вместо помощи…

— Ну-ну, — погладил её по плечу Саша, — успокойся. С кем не бывает!

Он повернулся, взял узелок со стола и вышел. Уходил задами, через огороды, чтобы меньше любопытных глаз его видело.

Глава 3

ПОЛИТРУК

Александр уходил на восток, по направлению к Чёрному и Белому озёрам. Правда, с Мыколой и Михасем нехорошо получилось. Сегодня они встретиться должны, а его не будет. Но и немцев дожидаться тоже не стоит. Когда ещё рана подживёт?

Он шёл себе и шёл, помахивая узелком. По крайней мере, о пропитании на сегодняшний день беспокоиться не стоит. Какое же сегодня число? Александр начал считать. Выходило — пятое, а кажется, он здесь так давно, столько событий произошло! И каких событий — не соскучишься! Но главное — сам пока жив и немцам урон нанёс немалый, внёс свою лепту в победу над врагом.

Теперь вопрос в другом — куда идти и что делать? Нынче он изгой: ни родни, ни дома, ни документов. Одним словом, выражаясь милицейским языком — бомж.

Во-первых, узнать бы — где линия фронта и как далеко придётся пробираться? Общественного транспорта, вроде автобусов или электричек, нет, потому на своих двоих придётся топать. Насколько он помнил из истории, немцы должны быть у Березины, но где эта река, Саша не помнил точно. Вроде бы наши предки французов при этой реке били сильно, но сколько до неё добираться — сто, двести, триста километров?

Немцы наступают, фронт нестабилен, и сплошной линии, как это бывает при позиционной войне, то есть траншей, блиндажей, дзотов и прочих сооружений, нет. Просочиться вполне можно. Он бы прошёл через линию фронта в любом случае — их этому учили.

Ночью траншеи и окопы охраняют часовые, и между ними можно проползти. Пожалуй, наихудшее — только мины. Из-за них сильно падает скорость передвижения, так как приходится присматриваться к каждой подозрительной кочке или лунке.

К полудню он подошёл к Лунинцу, только севернее, и залёг перед шоссе, ведущем на Бардковичи.

Лежать пришлось долго: то с одной, то с другой стороны шли колонны автомашин и одиночные мотоциклы. Тут всего-то, казалось бы, перебежать через дорогу — и в лес, а — поди, попробуй…

Улучив момент, Александр метнулся на другую сторону. И снова — пешком по лесу. Направление выдерживал без компаса. Чего хитрого: солнце справа, деревья на южной стороне гуще, мох или лишайник на дереве с северной стороны растёт. Зная эти мелочи, можно определиться с направлением.

До вечера он успел сделать привал и съесть всё, что положила в узелок Олеся. Сейчас лето, жарко, и продукты беречь нет смысла — испортиться могут. Уж лучше живот набить.

Поев, Александр полежал немного, задрав ноги на ствол дерева. В такой позе ноги отдыхают лучше всего, этому его ещё взводный в своё время в армии научил. И — снова вперёд.

К вечеру Александр добрался до селения Микошевичи, отмахав за день километров тридцать пять. Тяжеловато с непривычки, давно он марш-броски не совершал. А ведь в армии и больше проходил, да ещё с грузом — рюкзаком, автоматом. «Стареть стал, физкультурой не занимаюсь, водочку иногда употребляю — вот итог», — укорял себя Саша.

«Картой бы разжиться!» — размечтался он, улёгшись на ночлег под разлапистой елью.

Для человека военного, пусть и в прошлом, карта значит много. Есть возможность сориентироваться по месту, определить расстояние, естественные преграды вроде рек и болот.

Утром Александр проснулся рано оттого, что продрог. Хоть и лето, а не жарко в Белоруссии по ночам. Да ещё лёгкий туман, промозгло.

Есть было нечего, и, чтобы согреться, он пошёл быстрым шагом.

Когда встало солнце, туман рассеялся, и стало теплее.

«Далеко ли до наших? — размышлял Саша. — Сейчас бы радио послушать. Несбыточные мечты!»

Лёгкий ветерок донёс до него смрадный запах. Почудилось? Нет, с каждым шагом запах становился всё сильнее.

Саша вышел на просёлочную дорогу и остановился, поражённый увиденным. Так вот откуда этот запах!

На дороге стояла разгромленная автоколонна Красной Армии. Явно истребители немецкие поработали. Следы от воронок на дороге, на машинах пулевые отверстия сверху — на капотах, кузовах… Если бы стреляли из танков, пробоины были бы на бортах.

Невелика колонна, всего четыре полуторки. Две сгорели дотла, две имели значительные повреждения. А в грузовиках и вокруг них в нелепых позах лежали тела наших бойцов, уже вздувшиеся от жары. Красноармейская форма была залита кровью. Вокруг кружили тучи мух.

Сашу едва не стошнило. Преодолев мучительное чувство головокружения, он вздохнул. Похоронить их по-человечески не удастся: лопаты нет. Но даже если бы она и была, копать братскую могилу одному хватило бы на неделю. «Нет, не смогу, кишка у меня тонка. Заберу у них документы и уйду», — решил Саша.

Зажав левой рукой нос, он стал обшаривать карманы гимнастёрок. К его удивлению, документов почти ни у кого не оказалось. Только маленькие пластмассовые смертные пеналы. Только у сержанта нашлась красноармейская книжка. Он сидел в кабине первой полуторки и, похоже, даже выпрыгнуть не успел. Пули разворотили ему голову, превратив её в кровавое месиво.

Саша сунул его книжку в карман, вытянул из кобуры наган, из кармашка на кобуре — плоскую картонную пачку патронов. Заглянул в кузов. Бойцы успели покинуть его при налёте, только у задней стенки кабины лежал брошенный в спешке вещмешок.

Саша вытащил «сидор» и поспешил в лес. Дышать смрадом не было сил.

Отойдя подальше, он уселся на ствол поваленного дерева и развязал «сидор». Обычные солдатские вещи: вафельное полотенце, бритвенный станок, пачка патронов к «трёхлинейке», запал от гранаты, кисет с махоркой. И — удача! Банка бычков в томате. Наверное, выдали как НЗ или сухой паёк. Жаль, открыть нечем. Очень не хочется, но придётся возвращаться к разбомбленной автоколонне, чтобы поискать нож или что-то другое, чем можно вскрыть банку.

Оставив вещмешок, Саша пошёл к машинам.

Густой трупный запах напрочь отбивал любые желания, оставляя только одно — лишний раз глотнуть чистого воздуха.

Рядом с убитым бойцом он увидел лежащую на земле винтовку СВТ с примкнутым штыком. «А вот это — то, что надо!» — обрадовался Саша. Отстегнув штык от винтовки, он быстрым шагом, почти бегом, вернулся к поваленному дереву.

На мосинских трёхлинейках штыки были игольчатые, четырёхгранные. Ими можно было только колоть. В повседневной жизни бойца такой штык — вещь бесполезная. Другое дело — штык СВТ, самозарядной винтовки Токарева. Плоский, вроде длинного ножа, по типу немецкого маузеровского. При нужде им и консервы открыть можно было, и ветку срезать.

Саша обтёр штык о рукав рубашки, вскрыл банку, и, пользуясь штыком как ложкой, поел. Хороши бычки, жалко только, что банка маленькая. Однако, несмотря на скудность завтрака, он почувствовал прилив сил. Теперь можно и оружием заняться.