Читать книгу "Как в кино - Кайли Адамс"

— Вы что, «желтую» прессу не читаете? Мой бывший муж уговорил меня усыновить двойняшек, а потом решил, что он гей, и бросил меня ради мужчины. Вчера их нянька без предупреждения уволилась, а мой личный помощник ушел в самоволку, я могла оставить их только с Септембер Мур. Она славная, да и подруга хорошая, но я бы не доверила ей следить даже за моей сумочкой, не то что за детьми. А вы? Я имею в виду, вы бы доверили ей свой бумажник? Или, скажем, барсетку? Я слышала в Европе носят большие барсетки. Короче говоря, я схватила детей в охапку, и вот я здесь. Между прочим, если вы почувствуете кислый запах, не удивляйтесь, это от меня, потому что по дороге сюда Итан срыгнул на мою футболку. — Татьяна глубоко вздохнула. — Я вас совсем заболтала? Дэвид и Кип смотрели на нее, разинув рты.

— Это моя роль! Никки Александер — это я. Кроме того, мне нужна работа. Но сейчас мне надо бежать. Не волнуйтесь, к тому времени, когда начнутся съемки, я решу вопрос с няней. Знаете, что было бы лучше всего? Дневная няня на съемочной площадке. — Татьяна выдержала паузу. — Я пошутила. Я не хочу, чтобы дети видели, как я бегаю с ножом, стреляю в людей или имитирую секс с разными мужчинами. Это может быть вредно для их психического развития. И это, между прочим, мне подсказывает материнский инстинкт. Мне не нужно читать доктора Спока, чтобы до этого додуматься. Кажется, у меня неплохо получается быть мамочкой. Ну так что, мы закончили? Может, пока я не ушла, вы хотите посмотреть на мои груди или еще что-нибудь?

Дэвид и Кип несколько долгих секунд обменивались мыслями телепатически, после чего дружно кивнули.

— Мы устроим прослушивание с Грегом Тэппером, — сказал Дэвид.

Это означало, что Татьяна попала в окончательный список кандидатов. В обычных условиях она бы прыгала до потолка от восторга, но сейчас она слишком волновалась из-за близнецов. Поэтому она только сказала немного рассеянно:

— Это хорошо. Буду ждать вашего звонка.

Не желая терять ни секунды больше, Татьяна опрометью бросилась в приемную. Зрелище, которое она там застала, напоминало ожившую фотографию Энн Геддес.[8]Близнецы сидели по одному на каждом бедре мужчины и с тихим восторгом слушали, как он читает им статью со спортивной страницы «Лос-Анджелес тайме».

— В первом круге Сэмми Coca удачно послал три мяча и помог команде с трудом пробиться в полуфинал, но в финале он обошел Луиса Гонзалеса, — негромко читал мужчина.

У него был сильный акцент, но какой — Татьяна не поняла: то ли английский, то ли австралийский. Однако голос был такой приятный, что она бы с удовольствием послушала в его исполнении даже телефонный справочник. Итан и Эверсон заворожено смотрели на него, разинув рты, словно перед ними был динозаврик Барни или кто-нибудь не менее интересный.

Татьяна сразу насторожилась. С ней они никогда не сидели так тихо.

— Вы что, накормили их какими-то таблетками? Мужчина перестал читать и перевел взгляд на нее.

— Я никогда не видела, чтобы они столько времени оставались на одном месте, если только они не спят. Или не едят. Ну и еще Итан застывает в одной позе, когда заберется за диван и там какает, но все остальное время они фантастически активны. Я за ними не успеваю.

— Эти дети просто идеальны.

«Нет, дорогой, это ты идеальный». Татьяна чуть было не ляпнула эти слова вслух. Мужчина стал сворачивать газету, и она уставилась на его крепкие руки, завороженная игрой мускулов под кожей. Он выглядел очень стильно и современно — трехдневная щетина, светлые волосы растрепаны, как будто он только что встал с постели, бронзовая от загара кожа, стройное поджарое тело упаковано в потертые джинсы и футболку с эмблемой Кубка мира 1999 года, порванную на левом рукаве.

Лос-Анджелес кишмя кишит красивыми ухоженными мужчинами. Они работают над собой ничуть не меньше, чем женщины, а может, и больше, часами надрываются в тренажерных залах, сидят на диетах, по двадцать раз на дню смотрятся в зеркало, проверяя, достаточно ли они хороши. Сексапильных мужчин здесь так много, что если собрать только тех, кого Татьяна увидела за одну прошедшую неделю, их набралось бы на целый туристический автобус. Так что сам факт, что этот красавчик не только привлек внимание Татьяны, но и сумел его удержать — а заодно и твердо выдержал ее взгляд, — говорил о многом. В облике мужчины сочетались и мужественность, и шик, и это сочетание было неотразимо.

— Как прошло прослушивание? — спросил он.

— Они хотят, чтобы я пришла еще на одно, вместе с исполнителем главной роли.

— Поздравляю. Вам надо позвонить маме. Я всегда звоню своей, когда у меня бывают хорошие новости.

Эта фраза вызвала у Татьяны желание немедленно поддеть собеседника.

— Ну, сейчас-то я говорю не с мамочкой. А как ваше прослушивание?

— Ужасно, это был кошмар.

Татьяне стало стыдно. Было в нем что-то приятное, трудно поддающееся определению.

— На какую роль вы пробовались?

— Напарника Грега Тэппера.

— Но его же убивают в первом эпизоде.

— Я пытался на разные лады произнести фразу «До завтра, Джош», но им показалось, что у меня получается неубедительно.

Татьяна улыбнулась и наклонилась, чтобы взять Эверсон. Та немедленно начала хныкать. Мужчина тоже встал, с легкостью посадив на бедро упитанного Итана, и свободной рукой пригладил растрепанные волосенки Эверсон. Этот жест сразу успокоил малышку. Если девочки в возрасте пятнадцати месяцев способны влюбляться, то Эверсон Джейни Фокс явно влюбилась по уши, во всяком случае, она была в восторге от этого мужчины.

— Кто вы такой? Раз уж мои дети считают, что вы лучше мультяшных героев, я хочу знать ваше имя.

— Джек Торп, никудышный актер, но зато потрясающая нянька.

Татьяна улыбнулась, последний раз она так улыбалась, когда в Беверли-центре оказалась в одном лифте с Джорджем Клуни.

— А я — Татьяна Фокс.

— Я вас узнал, я выписываю «Плейбой». Помню, как вы обнаженная карабкаетесь по стене небоскреба.

— Полуобнаженная. На мне были стринги. И давно вы плохой актер?

Джек посмотрел на часы «Патек Филипп»:

— Пятнадцать минут. Сомневаюсь, что я останусь в этом качестве, вообще-то я футболист. — Джек показал на свое колено. — Вернее, был футболистом. Травма положила моей футбольной карьере конец.

— За какую команду вы играли?

— «Манчестер юнайтед».

Название не вызвало у Татьяны никаких ассоциаций. Оно больше подходило для банка, чем для футбольной команды.

— Это английская команда. — На лице Джека вдруг отразилась глубокая грусть, и от этого он словно постарел, лицо осунулось. — Я скучаю по своим товарищам.

Татьяне хотелось узнать, откуда он, почему оказался здесь, и это ее беспокоило — обычно она интересовалась только собственными проблемами. Тем временем Итан цеплялся за Джека, как медведь коала. Это было очень трогательно. Татьяна тоже взгрустнула, она вспомнила Керра, как он сбежал с Джейроном, оставив детей без отца.