Читать книгу "Узник Гуантанамо - Максим Шахов"

Все, что оставалось морпехам, это убедиться в том, что сдвинуть джипы с места не сможет никакая сила, и взвалить на плечи медленно очухивающихся товарищей. Там, где остались обездвиженные автомобили и боевая слава американкой морской пехоты, взревели моторы, и колонна «Любав» начала продираться сквозь лес…

В кабине «Урала» было как в бане. Мокрый водитель косил налитым кровью глазом на незнакомого майора, похожего на индейца со своей боевой раскраской.

– Прямо и левее… между деревьями…

Тяжелая машина ухнула в яму, взвыла мотором, вскарабкалась по осыпи. Идущий следом «Урал» затормозил и, нащупывая колесами тропу, двинулся в обход препятствия.

– Слышь, майор, ты уверен, что правильно идем? – осведомился командир «Любав», нависая над плечом Артема.

– Ты внимательно изучал тактическую карту? – вопросом на вопрос ответил Тарасов. – Понимаю: рисковать тебе с таким ценным багажом нельзя, но иногда надо… Водила, не отвлекайся, держи трассу: опомнятся – могут с вертолетов шугануть…

До аэродрома колонна дошла без приключений: «Уралы» еще раз подтвердили свою хорошую репутацию.

Спрыгнув с подножки, Артем зашагал к пластиковому кубу временной штабной конуры.

– Товарищ майор! – окликнул его кто-то из ракетного расчета. – Тут вашему офицеру плохо…

Из кабины второй «Любавы» выбирался бледный как полотно Белорыбин. Он сжимал ладонью набухший бурой жидкостью рукав и все время морщился, как от кислого.

– Ранен?! Что ж ты молчал, придурок?! – рявкнул Тарасов. – Куренной! Вызывай из батальона машину! Я к летунам на доклад!..

Вежливые пилоты не спросили Артема насчет нездоровой зелени его лица. Рапорт занял не больше минуты.

Аэродромная обслуга засуетилась. Скоро «Любавы» двинулись по пандусу: одна установка – один «Ил». Все были как в лихорадке: лимиты времени давно превышены, воздушный коридор над Конгонией, о котором так много было переговорено на высшем уровне, готов вот-вот закрыться, а по шапке в Москве командирам экипажей получать, кому ж еще…

«Газик» с Талапом за рулем и прапором-фельдшером в качестве сопровождающего увез подстреленного Белорыбина, который слабо улыбался командиру, ожидая похвалы. Только когда транспортники взмыли в небо и гул турбин начал удаляться, Артем набрал телефонный номер генерала Ларичева.

– Товарищ генерал, груз отправил почти без происшествий… – отказавшись от предисловий, бросил в трубку Тарасов. – Служу России! Особо отличились капитан Белорыбин и сержант Куренной…

– Товарищ майор, а, товарищ майор… – Рядом стоял озадаченный Куренной.

– Чего тебе? – обернулся Артем.

– Подскажите, как смыть вот это… – сержант провел ладонью по своей зеленой физиономии. – А то у вас лицо уже чистое, а от меня все шарахаются… Вода эту чертову краску никак не берет…

– Керосином надо, как я, – пошутил Тарасов и сразу же успокоил: – Состав специальный дам… Не понравилось? А америкосы для маскировки часто морды краской мажут – даже на учениях…

– Не дай нам бог ихние проблемы! – покачал головой Куренной.

* * *

В далеком московском кабинете Ларичев отпустил на рычаги трубку спецсвязи и устало присел в кресло, покрутился, выпил минеральной воды.

– Сукин сын! – сказал он тихо. – Настоящий сукин сын!.. «Почти без происшествий…» Новости CNN, поди, не смотрел, а ведь скандал на всю губернию. «Запретное оружие русских не обнаружено…», «Раненые военнослужащие США доставлены в Военно-медицинский центр Уолтера Рида в Вашингтоне…», «Повстанцы численностью до батальона…». К подполковнику Тарасова представлять придется. А в штабе его не любят вместе с его буйнопомешанной «Гаммой»… Или на медаль его вместе с гаммовскими бандитами подать?!

Прошел неполный час, и генералу Ларичеву сообщили, что батальон российских миротворцев под командованием майора Тарасова вскоре будет возвращен на место постоянного базирования в порядке ротации ограниченного контингента…

Ларичев отлично знал, что означает эта «ротация».

Африка не отпускала: приходила в снах, курилась далекими тревожными дымами, за колючей проволокой по эту сторону которой, ощетинившись прожекторным светом, чутко спал батальон Тарасова.

Белорыбин, отказавшийся от госпиталя, в ожидании отправки днями торчал в своем модуле: оттуда слышался гром старинных песен Led Zeppelin и немелодичное подвывание Сашки.

С вечера Артем приказал тщательно проверить матчасть. Он понимал, что бездействие за сутки-двое до отправки расшатает нервы самым закаленным бойцам. Проверив караулы, майор Тарасов вернулся в оружейный модуль, где младшие командиры с суровыми лицами пересчитывали наличные стволы и цинки. Вторая половина личного состава сейчас дрыхла на мокрых от пота простынях: после трех случаев ангины Артем запретил врубать кондиционеры на полную мощность.

– M. Major! – забулькал в трубке местной связи голос на французском. – Dйsolй, а cette heure tardive… Сontraints de faire appel а vous pou[22]…

– Да твою ж мать! – бросил в сторону Тарасов и проворчал в трубку: – Сan be in English?[23]

В телефонной трубке заурчало, последовала короткая пауза, и тот же голос продолжал:

– Les terroristes des indigиnes ont un tank et a conduit а la ville…[24]

Разобрав слова «террористы» и «танк» и сопоставив их с блеклым голосом французского коллеги, Артем ответил:

– Какой квадрат? Направление движения? – И, порывшись в памяти, спросил: – Direction?[25]

– Oui, je vous remercie! – оживился собеседник. – 74-67 carrй![26]

Затейливое звучание французских числительных вогнало Тарасова в ступор. На пороге модуля выросла бледная тень Белорыбина – так и не уснув от боли, Саня нянчил, как ребенка, раненую руку.

– Поговори с лягушатником, – Артем передал заму по воспитательной части трубку.

– Capitaine Belorybin а votre йcoute![27]- бойко проговорил Саня.

Голос в трубке удовлетворенно забулькал. Белорыбин кивал в такт.

– Je vais transmettre votre demande au commandant![28]- закончил Саня разговор.