Читать книгу "Фельдъегерь. Книга 2. Рыцарь - Юрий Корчевский"

Вот привязался! Названия рыцарских орденов Алексей знал, но вот чем они отличаются друг от друга? Вдруг ляпнешь не то невзначай?

– Был в госпитальерах, а сейчас сам по себе.

– Вы же Акру воевали? А почему дальше с крестоносцами не пошли?

– Акру брали, верно. Только ведь сэр Ричард рыцарям пленных казнить приказал. Без малого три тысячи зарубили – связанных и на виду у сарацинов.

– И что? Он король! Какая разница – убили бы их в бою или отрубили головы как пленным?

– Он слово давал, что все будут живы, и он их обменяет на выкуп. Нарушить же слово, данное благородным дворянином, – низко. Я не палач, я рыцарь. Зазорно!

– М-да! У вас, у рыцарей, свои заморочки. По мне, если приказали – руби! Начальник лучше знает. А король и вовсе только перед Богом одним ответ держит.

– Ты забыл упомянуть о чести.

– И много вас нашлось таких честных, кто приказ не исполнил?

– Вместе со мной – пятеро.

– Ха! Вот видишь! Из нескольких тысяч рыцарей разных, заметь, народов только пятеро нашлось.

– Остальным – Бог и совесть судья.

Катафракт с изумлением, как будто только что его увидел, посмотрел на Алексея.

– Тот, второй, что из немецких земель, тоже отказался рубить пленным головы?

Алексей кивнул.

– Странные вы парни, рыцари. Но, чёрт меня побери, вы мне нравитесь. Меня зовут Бешеный Свенссон.

– Норманн, что ли?

– Угадал. Из датских земель.

– Далеко тебя занесло. А почему Бешеный?

– В бою от вида крови дурею, голову совсем сносит. Стыдно признаться – берсерком становлюсь. Так что в бою держись от меня подальше.

Алексей усмехнулся. Ну и признание! А впрочем – это не его дело. Норманны верили в Вальхаллу и своих богов – вроде воинственного Тора. Пусть его, лишь бы в бою не предал, не бросил в самый страшный момент.

Свенссон притянул для пожатия руку. Алексей ответил. Кожа на ладони у потомка викингов была грубой, шершавой, натёртой древком копья и рукоятью меча.

– Выпьем за знакомство, – предложил Свенссон.

– Давай.

Они выпили по кубку. Алексей помнил ещё те времена, когда византийцы пили разбавленное вино – нынче же все пили цельное. Меняются нравы… Да и не только с вином. Как он успел заметить, коренным византийцем был только друнгарий. А каунты, кентархи, не говоря уже о катафрактах – все наёмники, варвары. И речь больше слышалась разноязыкая. А писарь и друнгарий вели записи на латыни и греческом. Греческий он понимал – приходилось с греками общаться, но писать не мог и говорил медленно, с акцентом, подбирая слова.

Самое интересное – по прошествии времени порядки в армии не изменились.

К вечеру катафракты изрядно набрались, но не бузотёрили. А и случись такое, прислуга попросту разбежалась бы по углам. В катафракты брали только рослых, физически крепких и выносливых мужчин. Связываться с такими – себе дороже.

Конрад и Алексей заплатили за попойку.

С утра построение, развод. Алексей подошёл к кентарху:

– Мне бы кольчугу или латы. И копьё.

– Да, я уже заметил. Вон в том углу лагеря оружейный склад, там же кузнец. Подбери под себя.

Копьё нашлось сразу – оно было стандартным. А вот с кольчугой пришлось повозиться. По местным меркам, Алексей был высок, плотен, и кольчуги на него попросту не налезали. Они ведь железные, как рубашку, их не растянешь, а сидеть должны свободно, не сковывая движения. Одна почти подошла, но была коротка и тесна, и Алексей не мог дышать в ней полной грудью.

– Это ничего, – успокоил его кузнец, – надставлю низ на две пяди и расширю. У меня две разрубленные есть, после боёв. Зайди через неделю.

Алексей уже собрался уходить, когда вдруг увидел в углу сваленное кучей оружие. Он и ушёл бы, да показалось – лезвие широкое узрел.

– Это что у тебя?

– А, трофеи.

– Можно посмотреть?

– Гляди, не жалко.

Алексей сразу вытянул секиру. Видел он, какое это страшное оружие в сече – ещё в Акре, в руках у Рыжего Патрика. Лезвие из неплохой стали. Есть, правда, несколько мелких зазубринок. Рукоять крепкая – из дуба или лиственницы, такую мечом или саблей не перерубишь.

Он сделал несколько взмахов. Оружие тяжёлое, но прикладистое, работать им удобно.

– Отдашь?

– Оно денег стоит.

Сговорились о цене.

– Только в порядок секиру приведи, зазубрины убрать надо. И ещё: чехол бы какой-нибудь, на худой конец – кожаную петлю к седлу приторочить.

– Кентарх увидит – не одобрит.

– Ему-то какое дело? Я же не амфору с вином с собой возить хочу.

– Мне всё равно, я кузнец.

Через неделю Алексей уже красовался в кольчуге. Секиру в чехле до поры до времени хранил в полотне – зачем командира раньше времени дразнить? А увидит в походе – так там уже поздно будет.

Тренировки, учебные бои шли каждый день, и к вечеру люди выматывались от усталости.

Глава 3 «ПЕЧЕНЕГИ»

Незаметно прошёл месяц, другой. Алексей сблизился с Конрадом. Оба рыцари, обоих связывали бои в Акре, уход из армии крестоносцев. Да и катафракты были единым целым только днём, на учениях. А после ужина разбивались на группки, чаще всего – по национальным признакам. Фракийцы льнули к своим, греки образовали своё сообщество. А ещё были сирийцы, армяне, даже русы. Алексей сначала попытался с ними сблизиться, но у него не получилось.

Под русами подразумевали всех, кто жил в степях севернее Понта Эвксинского. А племен там было – не счесть. Венды, словене, вятичи, кривичи… И у каждого – свой язык и свои обычаи. Язык этих русов Алексей не понимал. По виду похожи: белобрысые, со светлой кожей и серыми или голубыми глазами, но в языке – ни одного знакомого ему словца.

Зато Конрад оказался парнем компанейским. Прямой, как его собственный меч, он признавал только чёрное и белое, то есть хороший человек или плохой. Был упрям, резок в суждениях, но Алексей-то знал, что у Конрада свои представления о чести, совпадающие с его представлениями. Стало быть, на него можно положиться.

Похоже, и Конрад это понял. Понемногу они стали всё свободное время проводить вместе. Если катафракты видели одного из рыцарей, стало быть – где-то рядом другой. Так их и прозвали – наши рыцари.

А между тем слухи до катафрактов доходили нехорошие. Начиная с середины одиннадцатого века на империю волнами накатывались печенеги. Откуда они взялись, не знал никто, но поговаривали – с востока. Это был союз кочевых племён, состоящий из тринадцати родов-племён, говорящих на языке тюркской группы. Выглядели они как европейцы – небольшого роста, худощавые, с узким лицом и светлой кожей. Бороды они брили. Верховного правителя у них не было, каждое племя имело своего князя и подчинялось только ему.