Читать книгу "Властитель женских душ - Татьяна Гармаш-Роффе"

– Конечно, в тот момент никто из нас… Никому не могло прийти подобное в голову! – воскликнула Марион.

– Даже вам? – с нажимом спросил детектив.

– Почему мне? Откуда я должна была знать?! – изумленно подняла брови красавица.

Реми проигнорировал ее реплику и продолжил:

– Итак, писатель устроил небольшой спектакль. В тот момент, когда вы всей толпой ворвались в его кабинет и увидели хозяина с ножом в груди, он был жив.

– Но зачем?! – в полном недоумении воскликнул Кристиан.

В столовой поднялся шум, возгласы.

– Жан-Франсуа был жив?! – громко воскликнула Марион, и на глазах ее появились слезы. – Но это… это так жестоко с его стороны! Зачем ему понадобился подобный розыгрыш? Я сознание потеряла, когда увидела его с этим ножом… с этой кровью…

– Ради этого он и затеял представление, думаю. Он вас очень любил, не так ли?

– Да, – прошептала она.

– Но на днях он получил по почте ваши фотографии с одноклассником. Хоть и не было на них никакого, так сказать, интима, но парень красивый, молодой, и обнимались вы с ним горячо… Жан-Франсуа сильно комплексовал из-за большой разницы с вами в возрасте. Человеком он был, похоже, сентиментальным и чувствительным, и мысли о вашей возможной неверности… точнее, вашей нелюбви к нему, его больно ранили. Вот он и решил устроить проверку! Хотел увидеть вашу реакцию на его мнимую смерть… Да и мнение остальных, думаю, ему было небезразлично. Ему хотелось верить, что домашние его действительно любят. Что никто не скажет над его мнимым трупом: «Ну, наконец-то хозяин сдох, и мы сможем получить свое наследство!» Возможно, услышь он подобное, то изменил бы завещание…

– Я что-то вконец запутался, – заявил Кристиан. – Жан-Франсуа что, живой? Вы его не в морг увезли?

– В морг, увы… Он-то наверняка планировал выскочить ко всем вам минут через десять-пятнадцать и заявить, что пошутил!

– Кажется, я понял вашу мысль… – задумчиво произнес Этьен. – Он собирался нас просто разыграть, устроить нам проверку! Только кто-то его… – Садовник запнулся.

– Совершенно справедливо, – кивнул Реми одобрительно. – Именно так и обстояло дело: кто-то убил его потом! Так что тайна «запертой комнаты» объясняется очень просто: никто в нее проникнуть не мог – и не проникал. Писатель устроил небольшой спектакль; вы, встревоженные, взломали дверь, что входило в его замысел. Но вот когда дверь уже была взломана… Вот именно тогда кто-то из вас его убил. На этот раз не в шутку – в самом деле. И сделал это тот, кто был посвящен в розыгрыш!

– Безумие какое… – прошептала Марион. Слезы катились из ее глаз, нос покраснел, но все равно она оставалась очень красивой.

Зависла пауза. Лица окаменели, но потихоньку домочадцы стали оборачиваться друг на друга: домочадцы принялись вспоминать, соображать.

– Я помчалась за нашатырным спиртом! – торопливо уточнила Мелани.

– Мы несли Марион в спальню, – ответили садовник с поваром.

– Потому что я потеряла сознание… – добавила Марион.

– А я… я пошел проверять ограду и дом с внешней стороны… Фредерик, а ведь у кабинета оставался ты один! Выходит… Парень, выходит-то, что только ты мог убить хозяина!

– Я? Дядю? Да ты с ума сошел!

– Больше некому, – жестко заявил Кристиан.

– Не смей! Ты не имеешь права… Лакей, тебе не понять, что я дядю любил!

– Не стоит напрягаться, Фредерик, – заметил Реми. – Не трудитесь. Фотографии Марион с одноклассником сделали вы, вы же их отправили дяде на электронную почту, чтобы спровоцировать его ревность!

Домочадцы взирали на Фредерика и Марион с недоумением: они ничего до сих пор не знали о фотографиях, в эту историю их никто не посвятил, и теперь они пытались понять, что к чему.

– Он что, он… – Этьен подбирал слова. – Фредерик застукал хозяйку с любовником, что ли?

– Мадам нашла себе молоденького гарсона[8]… а секретарь ее заложил! – радуясь своей догадке, хохотнула Элоди.

Марион сидела неподвижно, ни на кого не глядя.

– Не совсем так, – вступил комиссар, – но фотографировал Марион с молодым красивым человеком именно Фредерик. У нас есть свидетели, которые его видели за этим занятием и опознали его по предъявленной нами фотографии!

Комиссар блефовал: это был один из тех пунктов, в которых Реми попросил его поддержки. И блеф сработал!

– И что с того?! – воскликнул Фредерик. – Я просто заботился о дяде! Он имел право знать, как проводит время жена без него! Он сам меня попросил за ней проследить!

Марион по-прежнему не шелохнулась, несмотря на то, что все обернулись на нее, ожидая возмущенной – или смущенной – реакции.

Такой ход со стороны секретаря был некоторой неожиданностью для Реми, но он быстро нашелся.

– Допустим. Я вам не верю, но допустим, что он сам вас попросил. Однако именно вы навели его на мысль устроить данный розыгрыш с целью проверить чувства Марион! Потому что вы уже спланировали его убийство, причем до последней детали: дядя изобразит сцену, которую вы же ему присоветовали, после чего все домочадцы впадут в панику… Расчет ваш оправдался, так оно и случилось. Вы раздали слугам разные поручения и остались один на один с дядей. Вы вошли к нему. Жан-Франсуа был доволен произведенным эффектом. Он вас даже поблагодарил за идею, – вдохновенно импровизировал Реми, – что, к слову, напечаталось в его файле, так как режим диктовки был еще включен…

– Чушь, чушь! Какие у вас доказательства?

– Вы предусмотрительно стерли последние строчки в тексте романа, да, – проговорил комиссар. – Но мои ребята сумели их восстановить! И мы прочитали ваш разговор с дядей!

Фредерик искал слова, чтобы опровергнуть слова комиссара, но явно не находил. Очередной блеф удался на славу.

– И тут вы встали позади кресла Ларю, – продолжил Реми, – бормоча о своей любви к дяде и удачно завершившемся эксперименте… И ударили его настоящим, уже не бутафорским ножом в сердце! А бутафорскую нашлепку с его халата вы сняли, естественно.

– Неправда… Вы лжете!!!

– Куда вы дели эту нашлепку, Фредерик? Выйти за пределы поместья в тот момент вы не могли… Вы ее спрятали в доме или в саду… – произнес комиссар. – Где именно?

– Нигде! Я не убивал дядю, это какая-то дикость!

– Ладно, – добродушно усмехнулся комиссар, – не трудитесь. Мы ее уже нашли, – проговорил он и вытащил из своего кармана знакомую бутафорию: черную рукоять ножа, к которой была прикреплена превосходная имитация кровавого пятна, напоминавшего фаллос. Гаджет был упакован в полицейский пакетик с наклейкой, как положено.

– Вы не могли ее найти! Я ее спрятал в… – он запнулся. – Вы не могли найти! Это провокация!