Читать книгу "Тетя дяди Федора, или Побег из Простоквашино - Эдуард Успенский"

Броня крепка и танки наши быстры,

И наши люди мужества полны…

В строю стоят советские танкисты,

Своей великой родины сыны…

А у Матроскина, наоборот, настроение резко испортилось.

— Чёрт их принёс этих военных товарищей! — бурчал он.

Шарик держал нейтралитет.

— Посмотрим на этих охотников, — решил он. — В конце концов, я ведь тоже охотник, хотя и не пенсионер.

Мама подумала: «Пенсионеры-охотники — это так романтично».

«Наверное, они старые! — подумал Печкин. — Еле ходят».

— Наверное, на них можно воду возить! — решил папа.

А Иванов-оглы сказал:

— Вот у нас один случай был военный, связанный с охотой. Завезли к нам собак сторожевых восемь штук. Склад хозяйственный охранять. В нём парашюты хранились, краски всякие, посуда, валенки. И знаете, что было?

— Что? — спросил Печкин.

— Вот что. Расставили мы их по углам объект сторожить.

— Как по углам? — удивился Матроскин. — У вас там что: восемь углов было?

Иванов-оглы оторопел:

— Тамара Семёновна, у нас там что — восемь углов было?

— Они в две смены работали, — объяснила Тамара Семёновна.

— Точно, в две смены по четыре штуки зараз. Собачки сначала были дохлые, — продолжал Иванов, — но мы с товарищем полковником их подкормили. Мы для них еды не жалели. И собачки наши стали здоровые как лошади. Правильно, Тамара Семёновна?

— Правильно, — согласилась тётя Тамара, — очень здоровые собачки стали. Поперёк себя шире.

— И вот, — продолжал Иванов-оглы, — к нам однажды военные охотники приехали. Только не пенсионеры, а настоящие, действующие. Генералы там и гражданские из министерства. И стали они охотиться.

— На кого? — спросил Шарик.

— На кабана, — ответил Иванов-оглы. — У нас в окрестностях кабаны водились. Выследили они этого кабана, напустили на него собак и помчались за ним. Интересно?

— Смотря кому, — сказал папа.

— Вам? — спросил Иванов-оглы. — Вам интересно?

— Нам интересно, — сказал папа.

— И что дальше было? — спросил Шарик.

— А то. Кабан летит, не разбирая дороги. Летит и летит. И прямо на наш склад. Пробил заборчик, потом в стену врезался. А стена-то лёгкая, из алюминиевых листов. Кабан в склад как нож в масло вошёл.

— И что? — подстегнул потрясённый Печкин.

— Стал он по складу носиться и греметь. Тут по его следам собаки и охотники прибежали. И давай лаять.

— А что же ваши собаки? — спросил Шарик.

— Наши собаки хватились, всполошились и стали склад защищать. Они стали здоровыми, а цепи остались прежними, худощавыми. Они враз и лопнули. И наши барбосы как за их собаками погонятся, как начнут охотников с ног сбивать. Вся охота вмиг назад повернула и побежала в гостиницу.

— А что же тётя Тамара? — спросил папа.

— А что тётя Тамара? Она первая поняла, что что-то неладно, схватила ружьё и на охрану склада встала. Потом и мы подоспели. И вдруг…

— Что «и вдруг»? — спросили все.

— Тут кабан наружу вылетает — на клыках у него фонари «летучая мышь», на голове кастрюля, как у фашистов. На ногах валенки. Сзади тормозной парашют. И весь-весь он в краске.

— В какой краске? — спросил дядя Фёдор.

— В зелёной, разумеется, — ответил папа. — Другой краски у военных не бывает.

— А вот бывает, — обиделась тётя Тамара. — У военных все краски есть. Корабли синие, самолёты серебристые, плащ-палатки чёрные. Военные очень романтичные люди. И красивые.

— А голубой цвет у военных бывает? — спросила мама. — Или розовый?

Тётя стала думать. Как ни напрягала мозги, как лоб ни морщила, ничего про эти цвета вспомнить не могла.

Неожиданно в окно постучали. Это были военные пенсионеры, и Иванов-оглы прекратил дозволенные речи.

— А что дальше было? — шёпотом спросил у него Шарик.

— Вечером дорасскажу, — шёпотом ответил оглы.

Военных пенсионеров было пятеро. Правильно предвидели папа и мама. Они были очень романтичные, с ружьями, с патронташами и очень здоровые. На них можно было не только воду, ртуть можно было возить. Они ещё были очень весёлые и добродушные, хотя и пожилые.

Они обнялись с тётей Тамарой, дали дяде Фёдору стреляные гильзы. Иванову-оглы подарили шарф и пошли на почту размещаться. Потому что у дяди Фёдора места уже совсем не было.

По дороге почтальон Печкин спросил:

— А почему вы без собаки? На охоту же с собаками ходят.

— Нам собака ни к чему, — говорят военные пенсионеры. — С нами Никитич приехал. Он лучше любой собаки следы читает. Он нам запросто и кабана и лося обнаружит. Мы его завтра с утра следы читать пустим. К обеду он всех зверей выследит.

— Он тоже военный? — спросил Печкин.

— Нет, он гражданский, из общества охотников. Вон он в кабине машины сидит.

И точно. Там сидел гражданский дядя. Такой сухощавый, весь охотничий, со стальными глазами. Видно, что он очень опытный охотник был. Потому что ружьё у него было самое старое. Да и одежда у него поношенная была, вся в заплатках.

Военные пенсионеры быстро стол накрыли. Выпили водки, закусили варёной картошкой. Печкина угостили. Он им потом весь вечер песни пел про то, как он на почте служил ямщиком. Иванов-оглы тоже хотел на почте остаться, но за ним Шарик прибежал и позвал дальше историю про собачек размером с лошадей и кабана с тормозным парашютом рассказывать.

— Значит, так, — продолжил Иванов. — Кабан с тормозным парашютом выскочил. А на нём ведь кастрюля новая, валенки казённые и фонари на клыках. Это же вернуть надо. Другой бы на нашем месте испугался. Но не товарищ полковник. Она за парашют рукой ухватилась и как на водных лыжах за кабаном поехала.

Все с уважением посмотрели на тётю Тамару.

— А что? — сказала мама. — Мы в детстве на реке жили. И Тамарочка чемпионом по водным лыжам была.

— И не только по водным лыжам, — сказала тётя Тамара, — но и по бегу на коньках. И по математике.

— Да, — подтвердила мама, — вся школа Тамарочкой гордилась!

— А что с кабаном было? — спросил Шарик.

— Вот что, — ответил Иванов-оглы. — Тамара Семёновна за ним ехала, пока с него всё не попадало. А скоро и собачки прибежали. Главный военный так на них ругался. Он говорил: «Надо бы их в чистое поле вывести и к стенке приставить». А что дальше было, я потом расскажу. Нас с Тамарой Семёновной к столу ждут.