Читать книгу "Фельдъегерь. Книга 1. Центурион - Юрий Корчевский"

Судно у причала стояло долго, часа три. Потом ударил барабан, и гребцы взяли деревянные чурбачки в рот. Алексей сделал то же самое.

Длинными шестами моряки оттолкнули судно от причала. Мерно стал бить барабан. Сначала заработали нижние, короткие вёсла, отводя судно на чистую воду. Потом прозвучал короткий свисток, и все гребцы взялись за вёсла. Рукоять весла, за которым сидел Алексей, была уже отполирована до блеска предыдущими гребцами, но об их судьбе думать не хотелось.

Алексей не терял надежды. Он мерно работал веслом вместе с другими – новичков посадили на скамьи с опытными гребцами.

Под мерные удары барабана дружно работали все восемьдесят восемь вёсел либурны. Пенилась вода перед форштевнем, судно набирало ход. На палубе гребцов стало свежее, хотя и ненамного. Запах пота, испражнений, истлевшей одежды, казалось, впитался в обшивку судна.

Через четверть часа напряжённой работы Алексей весь вспотел, а ещё через час начали саднить ладони. Однако он, сцепив зубы, терпел. Дождаться бы только вечера – он попробует потереть камень снова. Уж коли он занёс его сюда, пусть и обратно вызволяет. Интересно, какой сейчас год? То, что он перенёсся в прошлое на много веков, а точнее – тысячелетий, сомнения у Алексея уже не вызывало.

Часа через четыре удары барабанов стихли. Гребцы обессиленно бросили рукояти вёсел.

Между рядами сидений пошёл надсмотрщик с глиняной амфорой и плошкой, раздавая воду. Похоже, до кормёжки дело пока не дошло, а есть хотелось просто ужасно.

По палубе забегали воины. С палубы гребцов не видно ничего, только клочок неба.

Потом вновь забил барабан, всё чаще и чаще, задавая темп, и либурна начала набирать ход. Внезапно резкий поворот влево, раздался треск ломающегося дерева. Алексей испугался: блин, неужели посудина ко дну пойдёт?! А он?

С палубы донеслись крики, звон металла, видимо, шла морская битва.

Вода в корпус не поступала, и Алексей успокоился. Возможно, либурна подводным тараном проломила борт чужого судна.

Через полчаса всё стихло, а вскоре на палубу гребцов столкнули четверых мужчин, по одежде и лицам – арабов. Начали приковывать первого. Тот понял, какая участь ему уготовлена, и стал вырываться.

Стоящий рядом воин в кожаных доспехах вытащил из ножен короткий меч-гладий и ткнул им бедняге в живот. Причём сделал это спокойно, даже как-то равнодушно, видимо, проделывал это не раз.

Араб скрючился от боли и зажал рану руками, из-под которых обильно текла кровь. Его подхватили двое солдат, выволокли на верхнюю палубу, и почти тут же послышался всплеск – агонизирующего араба сбросили за борт.

Остальные, видя участь товарища, не сопротивлялись. Их тут же приковали кандалами.

Либурна снова набрала ход.

Шли почти до вечера, остановились у берега. Был слышен шум прибоя, крики чаек. Надсмотрщик принёс лепёшки и сушёную рыбу – это был и обед, и ужин. Гребцы принялись за еду.

Алексей съел всё довольно быстро, и голодные спазмы в желудке на какое-то время стихли.

Пользуясь тем, что судно стоит, гребцы повалились на лавки и забылись тяжёлым сном.

Дождавшись, пока его товарищи по несчастью уснут, Алексей выплюнул в ладонь камешек и потёр его пальцами. Ничего не изменилось. Он снова потёр его – теперь уже ладонью. И вновь никаких перемен.

Алексей разочарованно вздохнул. Его надежды на обратный перенос – в любое другое время и место – улетучились.

Он улёгся на лавку. Уже засыпая, подумал, что ведь тёр он хоть и днём, но тогда было полнолуние, месяц менялся. Ничего, он сибиряк, он терпеливый. Алексей забылся тяжёлым сном.

А утром – завтрак из той же лепёшки и рыбы. Прожевав последний кусок лепёшки, он мельком подумал, что если гребцов на судне кормят только дважды, утром и вечером, да ещё и настолько скудно при такой тяжёлой работе, неудивительна высокая смертность среди гребцов. Он и сам через месяц будет похож на своих сотоварищей, больше напоминавших измождённые тени, чем молодых мужчин.

Поев, он разорвал на полосы рукава от рубашки и обмотал ими ладони. После вчерашней работы на коже вспухли кровяные мозоли. Если они лопнут, на солёном морском воздухе ладони долго не будут заживать. А уж если загниют – пиши пропало.

Он оглянулся: обросшие лица, потухшие глаза. Неужели и его ждёт такая же участь? Переброситься парой слов с соседями по скамье удавалось только утром или вечером, во время еды. Все говорили на разных языках, смешивая слова, но понимали друг друга – ведь говорили о простых вещах.

Его соседом оказался италиец, и, общаясь с ним, Алексей понемногу изучал язык. Он показывал на части тела, например, на руку, на предметы, их окружающие, – на весло, на скамью, а италиец говорил, как они называются. Постепенно Алексей запомнил простые слова, и, по крайней мере, хоть и плохо, но за месяц научился понимать, что говорит надсмотрщик. Но во время гребли не поговоришь, дыхание сбивается, а с ним и ритм. А надсмотрщик бдит зорко. Увидит, что кто-то ленится или устал – сразу кнутом по спине, а то и не раз. Алексея ещё не били, но он видел, как достаётся наиболее слабым.

Он едва дождался времени, когда в один из вечеров на небо выплыла полная луна. Когда гребцы уснули, он снова достал камень изо рта и потёр его. От долгого пребывания во рту камень стал как полированный. И снова ничего: как сидел Алексей на скамье в кандалах, так и остался.

От злости и разочарования он уже хотел было вышвырнуть камень за борт, в вёсельный порт, но вовремя одумался. Свыкся он уже с камнем, тот ему о доме напоминал. Привычно сунув камень в рот, Алексей уснул.

Судно бороздило в основном прибрежные воды. Либурна имела небольшое водоизмещение, малую осадку и могла подходить близко к берегам. Как понял Алексей, она выполняла охрану побережья от контрабандистов и врагов.

А врагов у Рима было много. Империя, раздираемая внутренними распрями и противоречиями, нападками гуннов, галлов, саксов и других племён, разделилась надвое – на Западную и Восточную империи – в 395 году. Мощь империи постепенно меркла, она уже не так пугала врагов, как раньше. Те же гунны обложили данью Византию – как когда-то всесильный Рим соседние земли. И надменные италийцы, презирая варваров, платили им ежегодно до 700 литр золотом (около 230 килограммов).

Римская армия, впрочем как и флот, тоже слабела. В неё всё больше набирали не только италийцев, как прежде, но и другие народы. Ранее их брали только во вспомогательные войска – тех же нумидийцев в конницу. Однако издавна Рим был силён пехотой, этими непоколебимыми фалангами, когортами и легионами. Но, увы, ни одна империя не существует вечно.

Через два месяца пребывания Алексея на либурне произошёл жестокий бой.

Либурна вышла утром, как и обычно, на патрулирование акватории. Около полудня раздался сигнал тревоги – взревела боевая труба сигнальщика. Забегали воины, готовясь к бою. Судно несколько раз маневрировало, работали вёсла то одного борта, то другого. Вот раздался удар тарана, крики, потом упал «ворон» на чужое судно – Алексей уже научился по звукам представлять картину боя.