Читать книгу "Бангкок-8 - Джон Бердетт"

Что произошло в тот момент, когда Брэдли впервые увидел эту женщину? Молниеносный шок, как при броске во время рукопашной? Захват, от которого даже такой опытный боец был не в состоянии освободиться? Подобные женщины кажутся слишком опасными большинству мужчин, и те страшатся к ним приближаться, а сами они ждут человека, который стал бы для них чем-то большим, чем жизнь. Но где она скрывалась до встречи с Брэдли? Если бы танцевала в барах на Нана или Пат-Понге, я бы о ней непременно слышал. Такая прославилась бы на весь город, стоило ей появиться возле одного из блестящих стальных шестов.

Я встал, приблизился к полотну. Надо признать, в ее позе чувствовался аристократизм — эта женщина была не из тех, кто танцевал бы обнаженным на публике. Но если она незаконнорожденная дочь черного американского военнослужащего, то как иначе смогла себя прокормить? Если мать — девушка из бара, то эта женщина малообразованна, без специальности и почти без знакомств за пределами сцены бара.

Я попробовал соотнести ее с предметами в доме, и это оказалось совсем нетрудно. Все было словно выбрано одним и тем же острым глазом из различных каталогов. Это был не дом — во всяком случае, не на мой вкус, — а уголок, где можно спрятаться от уродства города, нарочитая попытка создать свою собственную реальность на западный манер.

Реальность, где надо всем властвовала эротика. Можно ли представить себе их объятия — страсть двух спаривающихся черных тигров? Ничего подобного я никогда не испытывал: вся ночь — страстное продолжение ужина вдвоем — принадлежит только им одним: отсрочка и неспешность мужчины, овладевающего своей добычей, и экстаз женщины под своим черным божеством. Я ничуть не удивился, когда в ванной комнате обнаружил целую коллекцию ароматических веществ, — некоторые из них местные, но очень много иностранных, с бирками магазина из Сан-Франциско.

Мое утомленное тело больше не могло выносить эту чувственную атмосферу. Следовало еще выяснить, что собой представлял морпех. В маленькой комнате, служившей кабинетом, на столе стоял компьютер с девятнадцатидюймовым монитором. Здесь все было строго: голые тиковые стены и пол, шкаф с книгами, среди них несколько очень большого размера, видимо фотоальбомы, а на почетном месте высоко на полке единственное произведение искусства — нефритовый всадник на нефритовом коне. Я решил, что имитация. Кто станет держать нефрит в деревянном доме, даже в таком, как этот?

Я включил компьютер, он загудел, и на экране вспыхнула заставка «Windows Millenium». Я щелкнул на строке программ и открыл тридцать или сорок приложений на английском и тайском: астрология и астрономия, камневедение и основы математики, употребление английских слов и перевод на тайский. Здесь же были энциклопедия «Британика» и Новый словарь Уэбстера — словом, все необходимое для человека, который решил начать образование с нуля.

Было без четверти час. Передо мной возникли новые трудности: раньше фактов не хватало, а теперь их обнаружилось слишком много. Чтобы должным образом изучить содержимое компьютера Брэдли и его сайта, потребуется несколько дней. Я открыл текстовый редактор и напечатал:

«Привет, Розен, привет, Нейп».

Затем погасил экран, но оставил компьютер включенным.

На Каошан-роуд я сделал дубликат ключа от верхней комнаты, купил простенький фотоаппарат со вспышкой и вернулся, чтобы сфотографировать женские портреты, нефритового всадника и компьютер. Возвратил ключ престарелой даме, которая так и сидела внизу на корточках у окна, откуда было очень удобно сплевывать на землю. Женщина жевала бетель. Похоже, она обо мне забыла и вздрогнула при моем приближении. А затем, не поднимая на меня глаз, убрала ключ в кошелек. Я вышел на улицу и взял мототакси.

Глава 16

Около моста Дао-Прая «мерседеса» не было, явно забрали полицейские. Я немного постоял, изучая то, что могло находиться под машиной. Трупы двух кобр, которых не застрелили, а забили до смерти.

Еще расплачиваясь с мотоциклистом, я услышал доносившиеся из хижин поселенцев нечеловеческие вопли. И, пересекая пустошь, поражался исторгаемым из глубины груди громким крикам. Казалось, ревел разъяренный бык.

— Мать твою! Растуда твое ФБР! Хочу пить!

На границе деревни меня встретил озабоченный старейшина:

— Ты опоздал. Сказал в полдень, а теперь половина второго.

— Был все утро занят. Что у вас тут творится?

Они связали старого Toy, прикрутив к доске длинной оранжевой веревкой руки, ноги и туловище, запеленали всего так, что свободными остались лишь шея и голова. Доску приставили к самой крепкой хижине. Когда Toy ревел, у него на шее напрягались жилы.

— Ты же сказал, что он нужен тебе трезвым. Это единственный способ.

— Но почему вы не даете ему воды?

— Приносим галлонами. Его жажда другого рода.

— Развяжите его.

— Шутишь? Я не решусь снять с него веревки, пока не напою допьяна. Стоит ему вырваться, и он разнесет всю деревню. Так ты собираешься его допрашивать или нет?

Старик посмотрел на меня налитыми кровью глазами.

— Ты тот самый проходимец из полиции, о котором мне говорили? Я своими зубами отгрызу тебе нос.

— Я всего лишь хочу задать тебе несколько вопросов.

— Пошел ты со своими вопросами. Я хочу виски. Виски из риса.

Я кивнул старейшине, и тот принес пластиковую бутылку, до краев наполненную прозрачной жидкостью.

— Дай ему глотнуть, но немного.

Старейшина наполнил пластмассовую чашку на пару дюймов, старик вытянул шею, как птица, и тот влил ему спиртное в рот.

— Еще!

— Сначала ответь на несколько вопросов, а потом, если тебе так нравится, можешь продолжать себя убивать.

Старик облизал губы.

— Когда меня развяжут, я убью тебя! Что еще за долбаные вопросы?

— Ты видел вчера, как приехал «мерседес» с черным фарангом?

Toy сплюнул.

— Конечно, видел. Сидел у стены моста, потягивал самогон и видел абсолютно все.

— Что именно?

— Красных кхмеров.

Вокруг захохотали.

— Ты участвовал в гражданской войне в Камбодже?

— Идиот! Я не был ни на одной долбаной войне. Пару недель назад кто-то притащил сюда DVD с фильмом о том, как попадает в беду приятель какого-то придурочного американского журналиста. Чертово занудство, а не фильм, но мне понравилось, как он вспарывает бок буйвола бритвой и пьет кровь. Никогда бы не подумал, что эти камбоджийцы такие крутые ребята.

— Так что насчет красных кхмеров?

— В фильме кхмеры все как один носили на своих тупых головах клетчатые красные шарфы. И вчера было то же самое.

— Насчет фильма он прав, — подтвердил старейшина. — Я тоже запомнил красные шарфы.