Читать книгу "Слишком чужая, слишком своя - Алла Полянская"

— Я подумать не мог, что такое может быть! — К чему эти восторги? Коты мало чем отличаются от людей. — Он как будто бы все понял!

— Нет, Виталик, не «как будто», а просто — все понял. Он очень умный, этот Макс. Я же тебе говорила! — Светка просто цветет рядом с ним. Это хорошо.

— Ну, я думал... Это же, в конце концов, не собака!

Он просто невозможен. Или он считает Макса глупее какого-то ничтожного лающего клубка шерсти? Это неслыханное безобразие!

— Виталий Петрович, вы когда-нибудь видели, как собака бежит за автомобилем и бешено лает на его колеса? И часто во время этой процедуры гибнет?

— Да, и не раз, но...

— А вам приходилось застать кота за таким идиотским занятием?

— Господи, конечно нет! — Он обессиленно хохочет. — Вы меня убедили. Коты умнее. Нет, Света, ты представь только эту картину: кот бежит за автомобилем...

Они смеются уже вдвоем. Мы вместе идем на кухню, где я сварила кофе и какой-то суп. Светка же хотела пообедать. А я не хочу ни кофе, ни супа. Поэтому я оставляю их и закрываюсь в спальне. Перед их приходом я как раз читала бумаги, которые были в Светином сейфе — или еще где-нибудь. Я почти все просмотрела, но до главного не дошла. Ничего, время пока терпит.

После вчерашнего фильма я долго не могла привести в порядок свои мысли. А еще я боялась, что Света обратит внимание на мое состояние. Мне многого стоило не показать свое волнение. Она ничего не заметила. Интересно, о чем они там говорят? Если прошмыгнуть в ванную, можно услышать. Это, конечно, не очень красиво с моей стороны, да черт с ним. Может, услышу интересные подробности о своей персоне. Если их отношения только начинаются, им нужна тема для разговора о предметах, которые волновали бы их обоих. Поэтому я тихонько иду в ванную и закрываю за собой дверь. Ну, так и есть, очень хорошо слышно.

— ...Так ты тоже заметил? — Светланин голос.

— Да, неуловимый акцент, ничего такого, что привлекало бы внимание. Но он есть.

— Я пыталась найти в литературе описание чего-то похожего, но безуспешно. С другой стороны, было мало времени. Но ничего подобного я не нашла.

— Может, тот фокус с ножом — просто случайность? — Идиот, ты же сам в это не веришь.

— Нет, я уверена, что нет. Ее рука вспомнила то, что не вспомнила голова. Память тела более надежная штука.

— Вывод?

— Это не та амнезия, какая бывает при травмах. Или нет. Не так. Я уже совсем запуталась. Она стала совсем другой. Видишь, сварила суп? Раньше она не стала бы этого делать даже под страхом смертной казни. Она терпеть не могла готовить, в детстве бабушка немного перестаралась с ее обучением. И еще многое другое, я не могу так объяснить, это надо чувствовать. Виталик, мы должны как-то помочь ей. С ней произошло что-то ужасное — еще раньше, до нашего с ней знакомства. Она так кричала во сне! Словно ее пытали. Это ужас какой-то. Я уверена, что это не просто сны. Это ее память рвется наружу.

— Светик, это из области фантастики. Вы знакомы четыре года, и все это время она была просто обычной женщиной. И вдруг такая резкая перемена! Нет еще такой технологии контроля сознания, чтобы заставить человека забыть настолько важные вещи. Эксперименты проводились, конечно. Многие тянули руки. Но только тайно, а когда ЦРУ попалось на горячем, ты помнишь, что было? Ну, тот скандал, шесть лет назад? Какие головы полетели, их президенту пришлось уйти в отставку. Я тогда проходил интернатуру в Нью-Йорке, поэтому все отлично помню. Но Юля здесь при чем? Нет, должно быть другое объяснение.

— Я другого не вижу. Кто-то заставил ее о чем-то забыть. Наверное, это случилось в Париже, четыре года назад. А теперь вследствие травмы воспоминания возвращаются.

У Светки есть-таки голова на плечах.

— Но зачем? Не понимаю. Она же не политик, не влиятельная фигура. Она просто модельер. Талантливый модельер, но это ничего не меняет. Нет, невозможно.

— Почему невозможно? У нее собственный дом моды, а ты не думал, откуда у сироты взялись на это деньги? А я помню громкие процессы над торговцами людьми. Девушек вывозили из страны под видом манекенщиц по заказу подставных агентств. Сколько народу специализировалось в этом грязном бизнесе?

— Ты считаешь, что Юля имела к этому отношение? Но это же ужасно!

Да, парень, это кошмар. И пусть лучше память никогда не вернется ко мне, если я должна такое о себе вспомнить.

— Непосредственно — конечно, нет. Зная ее, мне тяжело в это поверить. Но за ее спиной могли стоять определенные люди... Талантливая девочка без малейшей надежды как-то пробиться в жизни, в нашей стране это невозможно, сам ведь знаешь. И люди, которые предлагают деньги. Она могла случайно узнать о тех делах, которые проворачиваются за ее спиной. Вот и все.

Милая, хорошая Светка! Пусть это будет так, как ты говоришь. Иначе я не смогу жить. Если только я сознательно делала такие жуткие вещи, то... Нет. Нет!

— А она не говорила, откуда у нее стартовый капитал?

Да, меня, кстати, тоже интересует этот вопрос!

— Согласно документам, она получила банковский кредит. Все законно, кроме одного: ты же знаешь, что в нашей стране она просто не могла его получить. У нас не дают таких кредитов обычным гражданам. Никого не интересует развитие — только сиюминутная выгода. Да что тут говорить, это давно всем известно и неизменно. И как только тебе в голову пришло вернуться сюда? Что за дикость? Почему ты не остался в Америке?

— Потому что я там чужой. А там очень не любят чужих. Американцы — далеко не так свободны, как они сами о себе думают и заставили думать весь мир. Нет, наоборот, они связаны массой условностей, неписаных правил, запретов намного более строгих, чем наш среднестатистический гражданин. Поэтому у них так много психопатов, а психиатры зарабатывают бешеные деньги. А судебные иски! Там все друг с другом судятся. Как-то я имел неосторожность похвалить прическу немолодой медсестры — она казалась все время недовольной — обычное желание вежливого мужчины сказать что-то приятное женщине. И что ты думаешь? Я уже и думать забыл о комплименте, когда судебный пристав принес мне повестку: старая идиотка подала на меня в суд за сексуальные домогательства. И если бы судья оказался хоть немного тупее, у меня были бы страшные неприятности, а так я едва не вылетел из интернатуры, причем никто не обратил внимания на то, что я был признан невиновным.

— Надо же! Кто бы мог подумать! Суд ведь оправдал тебя.

— Ну и что с того? Не стоить забывать, что их общественная мораль — это мораль протестантов. Официальная мораль исходит из того, что человек, занимающий в жизни место хоть немного выше места чистильщика сортиров, должен быть безупречен. То есть абсолютно. Даже тень подозрения рушит блестящие карьеры, что уж говорить о каком-то интерне, к тому же — иностранце. Мне там было не слишком-то уютно, потому что я обычный человек, у меня есть свои недостатки и желания, которые я хочу реализовывать в свободное от работы время. Я не гожусь на роль святого. И большинство американцев тоже не подходят для этого, потому для шантажистов Америка просто рай. А эти их неизменные улыбки — даже тогда, когда... Я не утомил тебя своим монологом?