Читать книгу "Черный мерин - Андрей Кивинов"

Егорка встретил меня упреждающим вопросом:

– Угнали или разбил?

Видимо, последствия драмы еще не сошли с моего лица.

– Угнали…

– Рассказывай.

Мы взяли в ларьке по бутылке теплого, как слезы, пива и уселись на любимые качели.

– Это следовало ожидать,– сделал вывод друг детства, выслушав мою печальную повесть,– не сегодня, так завтра бы увели. Я предупреждал. Радуйся еще, что «парашютиста» из тебя не сделали.

– Какого «парашютиста»?

– Которого бы на ходу из тачки выкинули. Запрыгнули бы на светофоре, трубой по темени – и за борт…

Мне ничего не оставалось, как молча глотнуть теплого пива. Потом я озвучил свою идею, что надо «пропасти» Игоря Борисовича.

– Брось,– скептически махнул рукой Егорка,– это в кино хорошо. А по жизни тебя срисуют на первом же перекрестке и набьют морду. В лучшем случае. И потом, что ты собираешься накопать?

– Ну, мало ли…

– Он что, киллер или террорист?.. Максимум, срисуешь его с проституткой. А с такой компрой только на детский утренник идти, детишек смешить…

Я опять бесконечно загрустил.

– Но ты не кисни. Шансы всегда есть. Были у меня похожие варианты.

– Правда?..

– Такие тачки на запчасти не разбирают. Это не «жигули». Значит, где-то рано или поздно она объявится. Естественно, с перебитыми номерами агрегатов и с новыми документами.

– И где?..

– Не в Питере, это точно. Как правило, дорогие авто перегоняют в другие регионы. Чаще на Кавказ. Там никто не будет проверять, родные на движке номера или перебитые. Хуже, если джипарь уйдет за бугор. На Украину или в Казахстан какой-нибудь. Это вообще задница.

– Как же тогда искать?

Глазунов по обыкновению потер шрам на виске.

– Для начала попробуем через ключ. Правда, не факт, что они воспользовались дубликатом. Но вдруг повезет?.. Твой президент не соврал. Ключи для таких машин делают только на заводе. Значит, кто-то обращался туда за этим. Причем, легально. Фрицы закон уважают и подпольно ключ делать не станут. В принципе, может обратиться дилер. Мол, потеряли при перевозке ключ, хотим заказать новый. Правда, это прямая засветка.

– Почему? Они действительно могут потерять ключ.

– Но тогда они обязаны предупредить тебя, что в природе есть третий, потерянный ключ.

– Забыли…

– В таком случае ты спокойно подаешь на них в суд и получаешь свои деньги обратно. Твой президент, конечно, при делах, но уверен, в официальных документах он не засвечен. Сделаем так. У меня в нашем Интерполе приятель. Вместе в школе на двойки учились. Он как раз по угнанным иномаркам работает. Озадачу его, пусть проверит тему с ключом.

– А как?

– Пошлет запрос в германское отделение Интерпола, те выйдут на концерн… Ничего сложного. Если у нас будут данные человека, которому выдали третий ключ,– считай, полдела сделано. Здесь мы ему язык развяжем…

Егорка смачно сжал кулак. Судя по хрустнувшим костяшкам, он тоже баловался альтернативными методами дознания. Ну и правильно… Я бы сам этих гадов… Испанским сапожком по головушке…

У меня появилась надежда. Маленькая, едва различимая, словно вирус в микроскопе, но появилась. А значит, я доживу до рассвета. Но нельзя терять ни секунды. Пока джип не исчез из города.

– А когда твой приятель отправит запрос?

– Да хоть завтра. Другое дело, немцы особо напрягаться не будут. Это не их «глухарь». Торопиться незачем. Хорошо, если через неделю ответ придет. Давай данные на своего мерина…

Мы поднялись ко мне, и я отдал Егору ПТСку, единственное воспоминание о том, что три дня я обладал джипом марки «мерседес».

– Не убивайся,– уходя, еще раз подбодрил меня Глазунов,– у тебя вторая тачка осталась. У меня вон, вообще никакой… И не напейся. Отвлекись как-нибудь. Книжку почитай. Хочешь, дюдик дам… Про угонщиков.

– Я сказки люблю. Там картинок больше…

– Так это тоже сказка.

Потом приехала Вероника, мы сидели на диване, обнявшись, и сильно-сильно горевали…

Утром я поплелся в сберкассу, заплатить налог на дороги. Платить пришлось и за мустанга, и за «Виктора Степановича». Для него уже прилетела весточка из налоговой. И никого не волнует, что я больше не буду на нем эксплуатировать наши хайвэи. Владеешь – плати!..

Ночью я не сомкнул глаз. Сон пришел уже под утро. Я тут же увидел целого и невредимого «Виктора Степановича», стоящего возле подъезда, сразу проснулся и больше не смог заснуть.

Утром Вероника приготовила завтрак, и мы разбежались, поклявшись вечером увидеться опять. Я бы не выдержал одиночества и рисковал впасть в тяжелую депрессию. (Если ты полюбишь деньги – не разлюбишь никогда!) Обязанности курьера с меня никто не снимал, особенно сейчас, в разгар сезона отпусков, поэтому я должен был быть в хорошей спортивной форме. Как сказал какой-то великий: даже в отчаянии надо работать.

В сберкассе была очередь из пенсионеров. Я опаздывал и попросился меня пропустить. Но на меня зашипели, словно я пришел отбирать их пенсию. Какой-то старик, тряся тросточкой, предложил мне дожить до его лет, а потом лезть без очереди. Я не обиделся. Они злятся не потому, что тоже куда-то спешат. А потому что им, в отличие от меня, уже некуда спешить…

Анюта оказалась благородным начальником. Она выписала мне материальную помощь на целую сотню евро. И даже Мышкин не просто дал мне очередное поручение, а рассказал, как у него когда-то угнали машину, а потом в милиции вернули за полцены. Скорее всего, сами менты и угнали. Либо с их подачи…

Это было приятно слышать, но кардинально настроения не улучшило. Мне сейчас не помогла бы даже победа «Зенита» над «Челси» со счетом двенадцать – ноль.

Из деревни позвонила мать. Спросила, все ли в порядке? Разумеется, я не стал портить родителям отпуск. «Все в порядке, мама! Лучше не бывает!»

Немного взбодрил звонок Глазунова. Егорка доложил, что связался с приятелем из Интерпола, он сегодня же отправит запрос в Германию. А еще он попросил знакомых ребят из угонного отдела Главка взять розыск «Виктора Степановича» на особый контроль. Но в чем это будет выражаться, он не знал и сам. Но все равно, спасибо, Егорушка. Ты настоящий друг.

Я вновь сидел за рулем старого мустанга, мне вновь показывали средний палец, вновь обзывали уродом… Мне было обидно… Правда, гаишники больше не приставали с автогражданкой, не спрашивали, где и кем я работаю, и не заставляли пристегиваться ремнем. Наверно, увидев мое лицо, им самим хотелось предложить мне денег…

По пути я вглядывался в каждый проезжающий черный джип в надежде увидеть «Виктора Степановича». Один раз мне даже показалось, что я его увидел. Погнался по трамвайным путям, догнал и понял, что обознался. Очень похож, но не он… Мой бедный друг сейчас стоит в каком-нибудь грязном отстойнике, и какие-нибудь кавказские умельцы грязным зубилом перебивают на нем номера. А может, и перекрашивают…