Читать книгу "Взгляд тигра - Уилбур Смит"

На мгновение позабыв о собственном незавидном положении, я восхитился мужеством Джимми. Думаю, он даже не подозревал, что стоит в списке следующим.

– Это убийство, умышленное убийство! – выкрикнул он и повернулся к ним спиной, натягивая на глаза и нос маску.

Мейтерсон посмотрел на стоявшего рядом Гатри и кивнул.

Я попытался крикнуть, предупредить, но только едва слышно захрипел. Гатри подошел к Джимми сзади. На этот раз он действовал наверняка – приставил дуло к основанию черепа, и резиновый капюшон гидрокостюма приглушил звук выстрела. Пуля прошла навылет сквозь щиток маски, брызнули осколки стекла. Джимми отбросило к борту, он перелетел через него и с шумом свалился в воду. Наступившую тишину нарушал голос ветра да плеск волн.

– Пойдет на дно, грузовой пояс не даст всплыть, – спокойно прокомментировал Мейтерсон. – А Флетчера надо искать, а то еще прибьет к берегу с дыркой в груди.

– Увернулся, гад! Не попал я, куда целился… – проворчал Гатри.

Дальше я ничего не слышал, рухнув на палубу кокпита. От перенесенного шока и потери крови отказали ноги.

Мне доводилось видеть насильственную смерть в разных обличьях, но гибель Джимми потрясала. Хотелось отомстить, прежде чем убийцы расправятся со мной. Нужно было добраться до люка машинного отделения. Белая палуба расстилалась впереди, бесконечная, как пустыня Сахара. Непреодолимая свинцовая усталость навалилась на плечи.

Послышались шаги и голоса наверху – подонки возвращались в кокпит.

«Задержи их, Господи, хоть на десять секунд», – взмолился я, зная, что все тщетно: они войдут в каюту намного раньше, чем я доберусь до люка.

Шаги наверху стихли, однако голоса доносились по-прежнему: Мейтерсон и Гатри остановились на палубе. Я дотащился до машинного отделения и с облегчением вздохнул.

Казалось, задвижки заклинило намертво, но кипевший во мне гнев пересилил слабость. Извернувшись, я одолел их ударами ноги, на коленях склонился над люком, и белая палуба опять окрасилась кровью.

«Переживешь, Чабби», – некстати подумал я и мучительно потянул на себя тяжелую, как могильная плита, крышку люка. Колющая боль пронзила грудь.

Наконец крышка откинулась и с глухим стуком упала. Голоса на палубе смолкли.

Лежа на животе, я торопливо, вслепую шарил под настилом, нащупывая ложу карабина.

– За мной! – прозвучал голос Мейтерсона, и тут же раздался топот ног, бегущих по палубе в сторону кокпита.

Я устало потянул к себе карабин, но он, видимо, зацепился и не хотел уступать.

– Черт! – выругался Мейтерсон. – Вся палуба в кровище.

– Флетчер! – пронзительно закричал Гатри. – С кормы залез!

Карабин высвободился, и я чуть не уронил его в машинное отделение, но удержал и откатился подальше от люка.

Сидя на палубе и не сводя глаз с входа в каюту, я большим пальцем сдвинул защелку предохранителя. Глаза заливало потом и соленой водой, все виделось как в тумане.

Вбежал красный от возбуждения Мейтерсон, замер и уставился на меня. Когда я приподнял винтовку, он выставил перед собой руки, ища хоть какой-то защиты. Бриллиант на мизинце весело подмигнул.

Я поднимал пугающе тяжелое оружие одной рукой и, когда дуло уставилось в колени врага, нажал спусковой крючок.

Карабин изрыгнул длинную трескучую очередь, отдача подбросила ствол вверх, пули прошили Мейтерсона от паха до шеи – вспороли, как нож рыбу, когда ее потрошат. Отброшенный к переборке, он нелепо трясся и дергался в смертельной джиге.

Оставался Майк Гатри, и патроны следовало беречь, но я не мог заставить себя снять палец с крючка: пули дырявили бандита, разнося в щепки деревянную переборку за его спиной.

Наконец карабин смолк, и Мейтерсон тяжело рухнул головой вперед.

В воздухе висела пороховая вонь и сладковатый, липкий запах крови.

Я сидел посреди каюты. Гатри, укрывшись в соседнем проходе, пригнулся, выбросил вперед правую руку и выстрелил. У него было время толком прицелиться, но в панике он поторопился. От грохота заложило уши, пуля просвистела у самой щеки – я ощутил движение воздуха. Отдача подбросила пистолет вверх. Пока дуло опускалось для следующего выстрела, я завалился набок и вскинул карабин.

Последний патрон в стволе оказался для меня счастливым. Не целясь, я дернул курок и попал Гатри в сгиб правого локтя, раздробив сустав. Пистолет вырвался, перелетел через плечо, скользнул по палубе и со стуком ткнулся в кормовой шпигат. Гатри отпрянул в сторону с бессильно повисшей, неестественно вывернутой рукой, и в то же мгновение боек карабина сработал вхолостую – патронник опустел.

Мы уставились друг на друга: оба тяжело ранены, но взаимная ненависть никуда не делась. Она придала мне сил, и я на коленях пополз к врагу, выронив разряженный карабин.

Гатри со стоном повернулся и, поддерживая изувеченную руку здоровой, шатаясь, поплелся к шпигату за пистолетом. Ранен он был не смертельно, а левой рукой скорее всего стрелял не хуже, чем правой. В поисках возможности его остановить я с трудом переполз через тело Мейтерсона и оказался в кокпите. Гатри нагнулся за пистолетом.

На выручку пришла «Плясунья». От огромной шальной волны лодка вздыбилась, как дикая лошадь. Пистолет съехал по наклонной палубе. Гатри попытался его схватить, поскользнулся на сгустке моей крови, забрызгавшей кокпит, потерял равновесие и упал. Удар от падения пришелся на раненую руку. Гатри вскрикнул от боли, привстал на колени и быстро пополз за пистолетом.

В кокпите, у наружной переборки, точно бильярдные кии в стойке, выстроились рыболовные багры – десятифутовые шесты с острым, как стилет, прямоугольным крюком из нержавеющей стали, который вгоняют глубоко в тело пойманной рыбы. От сильного удара крюк отделяется от древка, и за привязанный к нему крепкий нейлоновый линь рыбу втаскивают на борт.

Мне удалось вытянуть один багор из стойки. Гатри добрался до оружия и был целиком поглощен тем, как половчее ухватить его левой рукой. Я поднял багор повыше, стал на колени, дотянулся до его согнутой спины и с силой вонзил крюк между ребер: блестящая сталь вошла по самый изгиб. От удара Гатри свалился на палубу и издал пронзительный, агонизирующий вопль. Пистолет из-за качки отлетел в сторону.

Я изо всех сил дергал багор, надеясь задеть сердце или легкие. Крюк соскочил с шеста, Гатри покатился за пистолетом по палубе, а я, пытаясь остановить «мясника», вцепился в привязанный к крюку линь.

Однажды в гамбургском ночном клубе в районе Сан-Паули я видел, как две женщины боролись в бассейне, наполненном черной грязью. Мы с Гатри занимались тем же, только не в грязи, а в собственной крови – скользили и катались по палубе «Плясуньи», которая безжалостно раскачивалась на волнах.

Наконец он ослабел. Лодку в очередной раз сильно качнуло. Мне удалось обмотать линь вокруг шеи Гатри и упереться ногой в основание рыболовного кресла. Получив надежную точку опоры, я изо всех сил затянул петлю. Неожиданно прекратив сопротивление, он захрипел, язык вывалился изо рта, тело обмякло, голова безвольно перекатывалась из стороны в сторону в такт качке.