Читать книгу "Свои и чужие - Петр Хомяков"

Начнём с освоения меди. В бассейне Нила имеются месторождения самородной меди. Именно она была первым в истории человечества освоенным для целей производства металлом. Однако доказано, что сначала медь фигурировала как украшение.

Это утверждение находит все больше доказательств. В качестве примера можно привести древнейшие цивилизации Центральной Америки – майя и ацтеков. В этих цивилизациях интенсивно использовались драгоценные металлы для изготовления украшений. Однако практики массового применения металлов в хозяйстве не было. Между тем, эти цивилизации обладали сложнейшими системами государственного устройства и были типичными древнеземледельческими цивилизациями, по многим важнейшим свойствам напоминавшими древний Египет и Месопотамию.

Однако ещё более впечатляющие результаты дают недавние раскопки древних центров медной промышленности на Урале. В результате этих раскопок собран богатейший материал, поддающейся корректной статистической обработке. Согласно статистике свыше 90 % добытой меди тратилось на производство предметов культа, украшений и оружие. И только 10 % тратилось на производственные и хозяйственные нужды.

Весьма характерно, что даже на оружие тратилось меди меньше, чем на производство предметов культа и украшений.

Как видим, подобное распределение добытой меди в древности было повсеместным и определялось не местной спецификой, а некими общими свойствами массовой психологии человека.

Так же было и в Древнем Египте.

Мы не будем вдаваться в детали, как и когда могла быть освоена медь в более практичных целях. Скажем лишь, что она никак не могла вначале использоваться в орудиях земледелия. Совершенно очевидно, что медь, с гораздо большей эффективностью для целей выживания отдельных групп, могла быть использована в оружии или орудиях охоты (что для тех времён одно и то же). Но, как мы видим на примере Урала, даже на оружие она отпускалась весьма скупо.

Далее, первые изделия из меди не могут давать решающего преимущества в войне на выживание. Действительно, много ли преимуществ у копья с медным наконечником перед копьём из твёрдого дерева с обожжённым концом? Подобных сопоставлений мы можем представить очень много. Любой читатель может и сам придумать соответствующие «тестовые ситуации». При этом надо только помнить, что имеется в виду мягкая самородная медь, которой, кроме того, не так уж и много.

Другим аспектом данной проблемы является сам по себе факт освоения меди. Здесь ничего экстраординарного нет. Люди, освоившие производство довольно сложных каменных орудий, умеющие работать с камнем, очевидно, не пройдут мимо возможностей, которые даёт такой камень, как самородная медь. Ну, а поняв особенности этого камня, люди, уже владеющие огнём и освоившие гончарное производство, используют эти возможности полностью.

Из вышеперечисленного следует вывод: люди бассейна Нила совершенно естественным образом могли освоить использование самородной меди. Однако на первоначальных этапах эта медь использовалась для производства оружия и украшений, но никак не для «мотыг и лопат». При этом, как в оружии, так и в мотыгах и лопатах использование меди само по себе не даёт решающих преимуществ, которые могли привести к возникновению принципиально нового типа хозяйства, каковым является поливное земледелие и соответствующего ему типа общественного устройства.

Из этого следует, что отнюдь не научно-техническая «революция меди» наподобие «революции огня» сформировала новый образ жизни человечества (вернее, уже его части).

Однако, может быть, есть ещё какие-то чисто технические аспекты перехода к земледелию, которые существенно изменили информационный и технический уровень тогдашнего человека? Напрашивается очевидный ответ, что это – культивирование растений как таковое. Однако мы не можем согласиться со столь, на первый взгляд, очевидным суждением. И вот почему. Человек, произойдя от преимущественно растительноядных приматов, никогда не был стопроцентным хищником. Особенное значение растительная пища приобрела с началом её термической обработки (жарка и варка), а затем при перемещении человека из тропиков на север. И хотя растения не были и не могли быть основными источниками питания человека, но они составляли существенный источник витаминов, и, на более поздних стадиях, лекарств. Источником растительной пищи было собирательство.

Вместе с тем нельзя отрицать и весьма высокую вероятность появления в окрестностях «базовых стоянок» охотников и скотоводов некоего подобия огородов. Вполне возможно, что эти «огороды» поначалу обслуживали в основном «интересы медицины». Как известно, в ранних обществах шаманство и врачевание осуществляется совместно. Поэтому растениеводство первоначально могло иметь и сакральный смысл, о чём все больше свидетельствует современная наука.

Следовательно, поливное земледелие по своей «научно-технической» сути является не революцией, а только значительным расширением и некоторой модификацией уже существовавшей практики. Дотошный читатель тут же возразит, что эта практика, тем более осуществляемая в условиях полива, потребовала новых инженерных решений, и поливное земледелие именно в этом качестве выступило катализатором прогресса. Но читатель, находящийся в плену стереотипов, опять будет не прав.

Сама по себе организация поливов обеспечивалась (и продолжает в большинстве случаев обеспечиваться и поныне!) на редкость примитивным набором мероприятий, извините за упрощение, канавами и дамбами. Древний человек, на финальных этапах загонной охоты делал колоссальные (длиной до нескольких километров) загоны из камня и земли. Их остатки сохранились поныне. Некоторые исследователи именно с такого рода сооружениями отождествляют знаменитые очень древние земляные валы в Воронежской и Орловской областях (хотя есть и иное объяснение появления данных валов). Делались также огромные многометровые ямы-ловушки для крупных животных типа мамонтов.

Поэтому к моменту описываемого нами «Первого сахарского кризиса» человек вполне освоил практику земляных работ и при этом не только умел рыть большие ямы и насыпать протяжённые земляные загородки, но и активно использовал частоколы, плетни и т. п. средства. Так что в условиях влажной мягкой почвы поймы Нила применение всех этих навыков не являлось технической революцией.

Однако есть ещё одно соображение, на первый взгляд не согласующееся с нашей концепцией. Марксистская традиция (да и не только она) чётко делит типы хозяйства на присваивающие и производящие. Ярчайшим представителем последнего, по мнению подобных исследователей, является земледелие. Как мы показали в нашей работе, первым примером типа хозяйства, где земледелие было основой, стало поливное земледелие.

Посмотрим внимательно, в чём суть производящего характера земледелия. Да, собиратели и охотники берут из окружающей среды готовые продукты, которые не были ими выращены. Земледелец выращивает свой урожай. Однако разве земледелец, выращивая урожай, не истощает почву? Собиратель берет из природы растение и превращает его в пишу. Земледелец берет из природы почвенные ресурсы (расходует гумус почв, зачастую хищнически) и в результате тоже получает пищу.