Читать книгу "Молодой маг Хедин - Ник Перумов"

Осы замерли на месте, головы их задирались вверх, фасеточные глаза уставились прямо на солнце.

– Скорее, О́дин, долго их это не удержит!

Никакая руна не уничтожит такое множество тварей, Отец Дружин не обманывался. Он не смог бы перебить их всех и в расцвете собственного могущества.

Тем не менее посох начал чертить ещё одну руну, однако Ястир только скривился.

– Нет! Не её!.. Они не из этого мира, их надо просто вышвырнуть обратно!

– Как? – прорычал Старый Хрофт. Тяжко признаваться врагу, что не знаешь, как совладать с напастью, но иного выхода нет.

– Врата! Открой врата!

Легко сказать.

– Как?!

На Ястира было страшно смотреть, казалось, в нём не осталось ничего, кроме страха. Однако именно что «казалось».

– Руну, О́дин! Любую, какую хочешь! И дай руку!

Старый Хрофт поколебался лишь самую малость.

Плоть Молодого Бога казалась холодной и неживой, словно из горного хрусталя. Отцу Дружин показалось, что у него на запястье словно разом лопнули все жилы, горячая кровь заструилась по ладони… но то оказалось лишь мороком. Ничего не случилось, он остался цел и невредим – однако над головами их стало раскалываться небо, раскрываясь, словно створки исполинской раковины. Несколько мгновений Хрофт стоял, непонимающе глядя на исказившееся, как от нестерпимой муки, лицо Ястира – а потом и его самого накрыло так, что он едва удержался на ногах.

Из бога О́дина словно и впрямь вытекала жизнь – вернее, её из него вырывали, как древний пень из земли, чьи шипастые корни отчаянно цеплялись за тело.

Но зато там, наверху, синева небес послушно раздалась в стороны, повеяло ледяным холодом. Оттуда, из чёрного разрыва, словно из ненасытной утробы, вниз потянулся жадный хобот широкого смерча, играючи, словно пылинки, захватывая ос сотню за сотней.

Люди уже скрывались в пробитых руной Старого Хрофта вратах. Ещё немного – и спасутся все.

…Когда воронка спустившегося вихря поглотила последнюю из ос, когда закрылись небеса и отпустила боль – только тогда Отец Дружин бросил взгляд на немые исполинские призраки Молодых Богов, заполнявшие полнеба.

Они смотрели вниз, на него, бога О́дина, на тяжело дышащего – словно и не бог вовсе – Ястира.

Сородич Ямерта почти рухнул там же, где и стоял, закрывая лицо руками. Силы его иссякли.

– Что они теперь со мной сделают… – простонал он. – Что сделают!..

– Не вой, – хрипло сказал Отец Дружин. – Может, ещё и ничего не сделают. Только… ты скажи, что вообще творится? Призраки эти… чудовища… Зачем, для чего, с кем сражаться?

– Ты не знаешь, О́дин? – Ястир оторвал наконец ладони от лица. Глаза у него сейчас были огромные и незрячие, смотревшие куда-то вглубь него самого. – День Гнева! День Гнева пресветлого Ямерта и всех праведных сил его!

– Это я уже слышал! – Старый Хрофт едва стоял на ногах, силы возвращались, но медленно, слишком медленно. – Что они задумали, твои братья? Кого собрались карать? Настоящих убийц или вообще всех, кому случилось несчастье оказаться поблизости?

– В-всех, – выдавил Ястир. – Всех, запятнавших себя… повинных во зле…

– А отличать таковых от невиновных должны были, значит, вот эти осы?

Сородич Ямерта промолчал. Да и что ему было говорить?

– Идём, – не дождавшись ответа, Отец Дружин потянул Ястира за по-прежнему ледяную руку.

Тот не пошевелился.

Старый Хрофт постоял, позвал ещё раз. Но Молодой Бог словно оцепенел, ничего не видя и не слыша.

Отец Дружин пожал плечами. Крякнул, поднатужился, попытавшись поднять Ястира – но с таким же успехом он мог пытаться поднять разом всю горную цепь.

Он так и остался сидеть, где сидел, оцепеневший, словно бы даже окаменевший Молодой Бог, прекрасный, как утренняя заря. Бог О́дин в конце концов оставил его одного. У каждого свой путь и своя судьба. А Ястир… в конце концов, он был врагом.

(Комментарий Хедина: День Гнева. О нём мы знали, однако непосредственных описаний уцелело очень мало, и все они сводились к тому, что Молодые Боги, чья чаша терпения переполнилась из-за «подлостей людских, насилий и беззаконий», «положились на волю судьбы», решив покончить с подобными пороками раз и навсегда. Надо признать честно, кое с какими и впрямь покончили – нападать на храмы Ямерта с тех пор отваживались лишь самые бесшабашные сорвиголовы.

Кстати, срыванием их собственных голов это, как правило, и кончалось.

История Ястира, история о том, как «пятеро мужей и двое жён» сделались «четырьмя мужами, двумя жёнами и девой», до нас тоже доходила, и даже с изрядными подробностями, правда, совсем иного рода. Мол, Ястир, ещё до того, как сделаться по воле пресветлого Ямерта Яргохором, Водителем Мёртвых, переусердствовал в Первый День Гнева (о Втором, Третьем или последующих как-то не упоминалось), за что и понёс наказание.

Выходило так, что кара его настигла за излишнюю жестокость, хотя словечко «переусердствовал» можно было истолковать при желании и совершенно иначе.

И, по словам Старого Хрофта, так оно и выходило.)

V

Что сталось с Ястиром, Отец Дружин в тот раз так и не узнал. Он просто… просто очутился в самом оке бури, вокруг бушевал настоящий хаос, дороги Восточного Хьёрварда вскипели кровью. Люди бежали кто куда, сильный отнимал у слабого, слабые сбивались в ватаги и в свою очередь лишали всего достояния одиночку-силача; раскрылись врата небес, оттуда выходили невиданные в пределах Митгарда существа, чьи пасти становились красны от крови.

Нет, Молодые Боги не убивали всех без разбора. Оставались места, где никаких бедствий не случилось, кроме лишь неурожаев. Храмы Ямерта и его сородичей там были заполнены молящимися. Уже шли разговоры, что здешние края – на закатном побережье Хьёрварда – особо угодны пресветлому Ямерту и хранимы им.

(Комментарий Хедина: надо же! Оказывается, Хранимое Королевство возникло куда раньше, чем мы привыкли думать, во всяком случае, у формально основавшей его Сигрлинн имелись предшественники.)

Молодые Боги всё видели сами. Их исполинские фигуры почти всё время висели над горизонтом, но дойти до них, достигнуть их оказывалось невозможно. Даже когда Старый Хрофт дозвался до Слейпнира и взмыл на его спине в воздух.

Нет, конечно, он не остался в стороне. Спасал, кого мог. Рубил тупые чудовищные морды, пытавшиеся лезть к селениям. Выводил людей из сомкнувшихся ловушек. Делал то, что и должен был делать Древний Бог, бог тех, кто привык сражаться до последнего.

(Комментарий Хедина: красивые слова, достойные скальда. Но… что стал бы я делать сам, окажись в тех временах? Как поступил бы я сегодняшний и как – тот Хедин Познавший Тьму, что в оный день встретился со Старым Хрофтом? Кстати, несмотря на название, «молодого мага Хедина» я на страницах рукописи пока что не встретил. И не совсем понял, зачем Отец Дружин описывает так подробно День Гнева? Что он изменил, в конце-то концов, в большом мире Упорядоченного?