Читать книгу "Утоли мою месть, пуля - Алексей Макеев"

Высокие ботинки пригодились, хоть воды на полу было и немного, зато хлама – хоть отбавляй. Стараясь не шуметь, Илья раскидывал с дороги что помельче, крупные завалы, например, из колес «КамАЗа» или холодильника, обходил стороной, обтирая курткой покрытые рисунками и надписями стенки коллектора. Свет померк, под ногами хлюпало сильнее, воздух стал влажным, запахло гнилой органикой. Глаза привыкли к полумраку, Илья перешагнул основательно обглоданный крысами собачий труп, невольно спугнув стайку грызунов. Те шарахнулись в темноту, из виду мигом исчезли их мерзкие голые хвосты, Илья чертыхнулся и пошел дальше, не забывая оглядываться. Нет, никто не последовал его примеру, под землю не полез, предпочитая осматривать могилы сверху. «Они же тут, рядом лежат…» По спине пробежал противный холодок, подвело желудок, и Илья невольно ускорил шаг. Ничего, он уже близко к цели, уже подрагивает «пол» и «потолок», уже слышен ритмичный грохот. Прав Мишка, станция близко, знать бы еще, чем он там занимался, паршивец… Даже думать неохота, что пацан бродил здесь один, зимой, и лет ему было меньше, чем теперь. Когда он снова в детдоме. И Лизка тоже. А Ольга…

Последние несколько метров он действительно пробежал, шел на грохот и лязг над головой, дорога пошла вверх, вывела под низкую бетонную крышу над деревянной дверью. Приоткрытой, слава те господи, видно, что норой пользуются, народная тропа под землей не зарастает. Оно и видно по надписям на стенах, по запаху, по груде тряпья на полу, по кострищу рядом, еще теплому, – похоже, жильцы недавно покинули логово и разбрелись на промысел. Вот и славно… Илья толкнул створку и едва успел убраться назад, отшатнулся к стене. Поезд летел, казалось, ему навстречу, в глаза бил луч прожектора над кабиной машиниста, рев гудка оглушил, да так, что Илья не слышал даже грохота колес. Постоял, выждал, пока успокоится дыхание и сердце, выглянул еще раз. Да, надо быть осторожным и смотреть в оба – старая будка расположена точнехонько между колеями, пути сходятся здесь едва ли не вплотную, и можно легко угодить под состав. Зато, если выжил, беги на все четыре стороны, и фиг кто найдет тебя в этой мешанине вагонов – поездов стоит полно, станция грузовая, движуха не прекращается ни на минуту. Только по сторонам поглядывай, от преследования уйти – как два пальца об асфальт…

Обратный путь занял ровно восемь с половиной минут – Илья специально засек время, а когда выбрался наружу, сбросил перепачканную куртку и оттер травой грязные ботинки, осмотрелся повнимательнее. Так, запоминаем – забор справа, скорбный, преклонивший колена ангел слева, коллектор точно по центру между двумя отправными точками. А Тынского с его сворой можно пригласить, к примеру, вон туда… Илья шел обратно и на кладбищенские достопримечательности обращал теперь самое пристальное внимание. Остановился, залюбовался на шикарный, покрытый пятнами лишайника и темными потеками выбитый в камне женский профиль. «Красотки какие в прошлом веке жили…» Илье удалось разобрать на камне имя: Зоя Искрина и что-то вроде «балерина императорского театра…» и «от роковой любви…». Руки на себя наложила, к гадалке не ходи. Влюбилась, поди, по уши в гусара, а он поматросил и к цыганам сбежал. А балерина, как и положено трепетной особе творческой профессии, измены не пережила, отравы наглоталась – и привет, внизу земля, сверху камень. Сто двадцать лет простоял, если от последней на памятнике цифры считать. Вот сюда-то Тынского и пригласить, в музеи, поди, не ходит, пусть хоть тут на красоту полюбуется. А самому вон с той стороны подойти, в прогулочном темпе, пользуясь тем, что господин начальник службы безопасности «Трансгаза» сам не знает, кого ищет. И вряд ли тут снайперов по периметру рассадит, и Меркушева сюда не потащит, ибо, как сам сказал, гарантировать ничего не может. Но когда кодла его поредеет и тут ляжет, сговорчивым станет, а с простреленным коленом и дулом у башки вообще покладистым и отзывчивым. Вот тогда и поговорим, вместе подумаем, как дальше быть.

Илья еще раз осмотрелся на местности, прикидывая пути подхода-отхода, еще раз прошелся до коллектора с нехорошим могильником по соседству и обратно и направился к выходу с кладбища. Вышел через старые, содержащиеся в идеальном порядке ворота и пешком направился к метро

– Вы просили перезвонить, – через два дня напомнил о себе полковник из службы безопасности «Трансгаза». Илья крутил колесо мыши, смотрел на страницу новостного портала и прислушивался то к дыханию собеседника в телефонной трубке, то к выстрелам позади и слева. Два оболтуса явно школьного возраста вместо уроков с упоением резались в «стрелялку», грохотало так, что поневоле хотелось пригнуться и проскочить опасный участок.

– Ага, – отозвался Илья, – просил. В общем, приходи. В полночь к амбару. Шучу, шучу, не плачь. На кладбище тебя жду, на старом кладбище, где бродят неупокоенные тени невинно убиенных.

– Смешно, – среагировал Тынский. – Очень. Чьи тени?

– Известно чьи. Ты списочек мой самый первый читал? Молодец, вот и поинтересуйся у своего хозяина – кто такие, когда и как умерли, почему? Интересно, что он тебе ответит?

– Может, подробности обсудим при встрече? – вкрадчиво поинтересовался полковник, Илье почему-то послышалась усмешка в его голосе. «Ржешь, паскуда? Ничего, скоро тебе еще веселее будет».

Илья со злостью крутанул колесо мыши, страница поехала вниз, новости обновились, появились новые картинки.

– Так что? – торопила трубка. – Место назовите. И время.

– Я же тебе сказал – кладбище, – повторил Илья. – Старое немецкое кладбище в Лефортово. Найдешь памятник балерине Зое Искриной… а мне плевать, как найдешь. Стойте там вместе с Валеркой, ждите меня. Один-то он точно не придет, должность не позволяет. Я сам к вам подойду.

– А время…

Последних слов Илья не расслышал, застыл, забыв про «висящего» на проводе Тынского, читал коротенькую заметку из раздела «Спорт». Прочитал, осознал, перечитал еще раз и грохнул мышью по коврику так, что прогульщики разом обернулись на него, причем один лишился сразу нескольких очков здоровья и брони.

– Время, – зудел из трубки Тынски, – время и дату назовите…

«Да пошел ты…» Илья приник к экрану. «Первый в этом сезоне заезд Большого Московского скакового дерби состоится в ближайшее воскресенье. По традиции в нем примут участие все лошади, занимавшие призовые места в прошлом сезоне. Одним из фаворитов считается жеребец чистокровной верховой породы по кличке Норд Стрим, собственность пожелавшего остаться неизвестным господина из Арабских Эмиратов, и ахалтекинец Мортимер, владельцем которого является председатель совета директоров «Трансгаза». Память вмиг подкинула картинку – несколько строк из собственноручно собранного досье и фотографию оттуда же, он ясно видел перед собой и довольно оскалившегося Меркушева в обнимку с лошадью. «Мортимер – один из несомненных фаворитов предстоящих заездов. Присутствие хозяев на скачках и последующий «душ» из шампанского для победителя давно стали традицией…»

Илья покосился на пацанов и аккуратно вернул мышь на коврик. Вот оно, вот самый короткий путь к башке, сердцу и потрохам Меркушева! Мортимер – фаворит, а по традиции хозяин лично мочит победителя в шампанском! И до воскресенья осталось всего ничего, четыре дня, но можно многое успеть! Это верняк, стопроцентный шанс, без кидалова, без обмана, Валерка точно будет на ипподроме, это протокольное мероприятие, ему положено… Черт, как все легко, он даже не ожидал и забыл про эту гнедую скотину стоимостью с груженый нефтяной танкер…