Читать книгу "Империя Волков - Жан-Кристоф Гранже"

Словно бы прочитав его мысли, Цифер поднял руки.

– Можешь обыскать меня, малыш. Пушки нет.

– Очень на это надеюсь, – бросил в ответ Поль. – Здесь только один действующий полицейский, не забывайте об этом. И я вам не "малыш".

Шиффер по-клоунски щелкнул каблуками. Поль не улыбнулся в ответ. Он открыл старому сыщику дверцу, сел за руль и рванул с места, отбросив сомнения.

За всю дорогу Шиффер не произнес ни слова, он был погружен в изучение фотокопий документов. Поль выучил наизусть каждое слово досье, он знал все, что можно было узнать о неопознанных телах, которые про себя называл Телами.

На подъезде к Парижу Шиффер обрел наконец дар речи:

– Осмотр мест преступления ничего не дал?

– Ничего.

– Эксперты не нашли ни следов, ни отпечатков?

– Ничегошеньки.

– На телах тоже ничего?

– На них в первую очередь. Судебный медик считает, что убийца обрабатывает трупы промышленным моющим средством. Дезинфицирует раны, моет волосы, чистит ногти.

– Что дал опрос людей?

– Я же сказал, что допрашивал рабочих, торговцев, шлюх и мусорщиков вокруг каждого места преступления. Даже бродяг. Никто ничего не видел.

– Твое мнение?

– Думаю, убийца разъезжает на машине и выбрасывает тела при первой же возможности, на рассвете. Молниеносная операция.

Шиффер перелистывал страницы. Дойдя до фотографий убитых, он спросил:

– У тебя есть какие-нибудь идеи насчет лиц?

У Поля перехватило дыхание – он ночи напролет размышлял об этих ранах.

– Существует несколько возможностей. Первая: убийца просто путает след, потому что жертвы его знали, и их знакомые, если бы таковые нашлись, могли бы на него указать.

– Тогда почему он не расплющил им пальцы и не выбил зубы?

– Да потому, что они нелегалки и нигде не зарегистрированы.

Цифер кивнул, показывая, что согласен с таким выводом.

– Ладно, а вторая возможность?

– Мотив... скорее психологического характера. Я прочел уйму книг на эту тему. Психологи считают, если убийца разрушает органы опознавания, он знаком со своими жертвами и не может вынести их взгляд. Он уничтожает их человеческий статус, превращая в предметы.

Шиффер снова принялся листать документы.

– Я не слишком верю во все эти "психоштучки". Третья возможность?

– У убийцы вообще проблема с лицами. Что-то в облике этих рыжих женщин пугает его, напоминает о пережитой травме. Он должен не только убить их, но обязательно изуродовать. Я считаю, что эти три женщины похожи между собой. Их лица стали спусковым механизмом его срывов.

– Еще туманнее.

– Вы не видели трупов! – Поль невольно повысил голос. – Мы имеем дело с больным человеком. С психопатом чистой воды. Мы должны понять диапазон его безумия.

– А это что?

Он открыл последний конверт с фотографиями античных скульптур. Головы, маски, бюсты. Поль самолично вырезал эти картинки из музейных каталогов, туристических гидов и журналов "Археология" и "Вестник Лувра".

– Это моя идея, – пояснил Поль. – Я обратил внимание, что порезы на лице напоминают трещины и выемки в камне. Кроме того, отсеченные носы, отрезанные губы и спиленные кости похожи на повреждения, которые время наносит памятникам. Я сказал себе, что убийца, возможно, вдохновляется античными статуями.

– Ладно, давай посмотрим.

Поль почувствовал, что краснеет. Его идея была притянута за уши: он, несмотря на тщательный поиск, не нашел ничего, даже отдаленно похожего на увечья, нанесенные Телам. Тем не менее он выдохнул:

– Возможно, эти женщины для убийцы – богини, которых он почитает и ненавидит одновременно. Я уверен, что он турок и по уши завяз в средиземноморской мифологии.

– У тебя слишком богатое воображение.

– Вы сами никогда не шли за интуицией?

– Я только интуицией всегда и руководствовался. Но, знаешь, все эти "психо"-истории слишком уж субъективны. Правильнее будет сконцентрироваться на технических проблемах нашего парня.

Поль взглядом дал понять, что нуждается в разъяснениях, и Шиффер продолжил:

– Нам нужно понять, как он действует. Если ты прав, если эти женщины действительно нелегалки, значит, они мусульманки. И не стамбульские красотки на высоких каблуках. Крестьянки, дикарки, которые ни слова не говорят по-французски и ходят по стеночке. Чтобы приручить таких, их нужно знать. И говорить по-турецки. Наш убийца, возможно, хозяин мастерской. Торговец. Комендант общежития. Так, теперь о распорядке дня. Эти работницы почти все время проводят под землей, в подвалах, где обустроены подпольные мастерские. Убийца вылавливает их, когда они выходят на белый свет. Когда? Как? Почему эти шарахающиеся от собственной тени женщины соглашаются пойти с ним? Ответив на эти вопросы, мы возьмем его след.

Поль был согласен с Шиффером, но все эти вопросы свидетельствовали лишь о том, как мало они знают. Предположения можно строить какие угодно. Шиффер задал ему следующий вопрос:

– Полагаю, ты проверил все подобные убийства.

– Я сверился с новой картотекой Шардона. И с базой данных жандармов. Говорил со всеми парнями в уголовном розыске. Во Франции никогда не случалось ничего, даже отдаленно напоминающего подобное безумие. Я искал в турецкой диаспоре в Германии – ноль.

– А в Турции?

– Аналогично.

Шиффер зашел с другого конца. Он явно хотел учесть все возможности.

– Ты увеличил количество патрульных в квартале?

– Договорился с Монестье, шефом Луи-Блан. Мы усилились, но скрытно. Не хватает только посеять панику в этой зоне.

Шиффер расхохотался.

– Не будь наивным, дружок! Все турки давно в курсе.

Поль проглотил обиду.

– Ну, во всяком случае, нам пока удается сбивать со следа журналистов. Для меня это единственная возможность продолжать расследование в одиночку. Если вокруг дела поднимется шум, Бомарзо пустит по следу других ищеек. Пока что это турецкая история, и всем на нее насрать. Никто не дышит мне в затылок.

– Почему такое дело ведет не уголовный розыск?

– Я держу с ними связь. Бомарзо мне доверяет.

– И ты не попросил у него людей?

– Нет.

– Не собрал группу для расследования?

– Нет.

Цифер издал глумливый смешок.

– Хочешь взять его сам, да?

Поль не стал отвечать. Шиффер щелчком убрал пушинку с брючины.

– Плевать на твои мотивы. Да и на мои тоже. Мы его сделаем, уж поверь мне.