Читать книгу "Натюрморт с серебряной вазой - Наталья Солнцева"

Удар, треск, звон осыпающегося стекла заставили его вскочить. Во внешней витрине образовалась дыра, от которой во все стороны расходились трещины. Пол торгового зала был усыпан стеклянными осколками.

– Нападение! – во всю силу крикнул охранник и кинулся на улицу.

Хулиганы показали ему две обтянутые спортивными майками спины. Секунда, и они свернули за угол соседнего дома. На тротуаре у разбитой витрины валялся молоток.

– Орудие преступления…

Из магазина пулей вылетел разъяренный Раметов, посылая вслед негодяям замысловатые проклятия. Виктор таких и не слышал.

– Ах, щенки! Ах, мерзавцы! Черти! Вандалы! – брызгая слюной, вопил хозяин, обращаясь уже не к ним, а почему-то к Виктору. – Чего рот разинул? Твоих рук дело?

Он схватил лежащий среди осколков молоток и замахнулся на охранника. Но не ударил.

– Вы ч-что? – попятился тот.

– А то! Витрину разбили, пока ты ушами хлопал! Болван! Тоже мне, охрана! Небось в штаны наделал? Беги, догоняй!

Он в сердцах сунул молоток охраннику в руки:

– Держи. Это вещественное доказательство. Где твой пистолет? Надо было стрелять!

– Я… не успел…

– Размазня! – сердито буркнул Раметов, остывая. – Кто это был? Ты их знаешь?

– Откуда? – с напускным удивлением протянул Виктор. – Подростки небось местные. Хулиганье!

Он опасался бурного приступа ярости у Раметова, однако обошлось малой кровью. Хозяин покричал и смирился со случившимся.

– Побегу полицию вызвать… – бросил молодой человек, скрываясь в магазине.

Пока Раметов на улице охал и размахивал руками, он кинулся в торговый зал, молясь, чтобы хозяин с переполоху забыл закрыть подсобку. Так и оказалось.

Дверь в «святая святых» приотворилась, и Виктор жадно пожирал глазами красные стены и стеллажи с разнокалиберными коробками…

Глава 9

Тамань

«Глория, наверное, седьмой сон видит, – думал Лавров, погружаясь в дремоту. – Эротический… Как она обходится без мужчины? Ведь с тех пор, как погиб ее муж, прошло больше года… Может, к ней по ночам является виртуальный любовник?»

Но Глории снились отнюдь не чувственные забавы. Она, опираясь на посох, брела по пустыне… изнывая от зноя и жажды. В полном одиночестве. Куда ни взглянешь – везде песчаные барханы и белое раскаленое небо. Сухой ветер обжигает губы и воспаленную кожу. В руках у нее – фонарь…

Зачем фонарь в пустыне, когда нестерпимое солнце слепит глаза?

– Это твой внутренний свет… – прошептал кто-то рядом с ней, под самым боком.

Глория повернулась и увидела карлика. Его башмаки увязали в песке, а длинные волосы развевались на ветру. Он был еще красивее, чем при жизни. И еще безобразнее. Его горб, казалось, увеличился в размерах, а ноги сильнее искривились. Но она была счастлива встретить Агафона в этой безжизненной желтой пустыне.

– Куда я иду? – спросила она.

– К себе…

Он изъяснялся философски, а ей требовалась ясность.

– Мне очень трудно! – пожаловалась Глория.

– Легко бывает только катиться вниз…

– А я что же, карабкаюсь вверх?

– Надеюсь, это так…

– Я тоже надеюсь, – неуверенно вымолвила она. – Но порой меня гложут сомнения.

Агафон захихикал, подпрыгивая и вздымая мелкий, словно мука, песок. Он не торопился утешать ее.

– Будь осторожна, – наконец изрек он, поднимая на Глорию прекрасные глаза Нарцисса. При таком божественном лице, вероятно, обидно иметь столь уродливое тело.

– Мне уже все равно, – ответил он на ее мысль. – Я же умер!

Невыносимая боль пронзила ее от этих жестоких слов.

– Я могла бы полюбить тебя… – вырвалось у Глории. – А ты ушел. Ты меня бросил. Мужчины всегда бросают!

– Женщины любят красавцев, а я…

Он не успел договорить. Порыв ветра с песком подхватил его и понес. Через мгновение Глории показалось, что карлик правит сияющей колесницей, запряженной тройкой золотых коней.

– Куда же ты? – отчаянно закричала она. – Возьми меня с собой!..

Агафон, не оборачиваясь, мчался по выцветшему от зноя небу, пока не слился с ним.

– А-ааааа! А-аа! А-а-а-а-а-аааааа….

Глорию разбудил ее собственный крик? Или кричал кто-то другой?

Она села на кровати, прислушиваясь.

– А-ааа! А-а-а-аааааааа! – доносилось со двора. – А-а-аааа!

Она вскочила, метнулась к окну и распахнула створку. Забор белел в лунном свете, громко пели цикады. Кричали не во дворе – где-то дальше, за забором. Возможно, на обрыве…

– Рома! – позвала она.

Лавров тоже проснулся от крика. Он тоже выглянул в окно, но ничего не увидел. И тут услышал, как его зовет Глория.

– Что случилось? – спросил он, вбегая в ее спальню.

– Беда… – дрожащими губами вымолвила она. – Надо бежать…

– Куда?

– Это на обрыве!

– Может, мальчишка сорвался?

– Он лунатик. Лунатики не срываются, если их не разбудить.

– Вот именно, что «если»…

Лавров успел натянуть шорты, а Глория так и стояла в тонкой ночной рубашке. Горячая после сна, желанная.

– Накинь что-нибудь, – сказал он.

– Да-да… – Она машинально потянулась к платью, в котором ходила по дому. – Отвернись.

Лавров со вздохом подчинился.

Истошный крик, стихнув на минуту, возобновился. На улице послышался женский голос. Он звал мальчика: «Гарик!.. Гарик!..»

Лавров и Глория выскочили на улицу. Шлепанцы слетали с ног, мешая бежать. Она неслась к обрыву первая – он за ней.

– Здесь… – задыхаясь, выпалила Глория, остановившись на краю кручи.

– Я ничего не вижу…

Над морем в желтом ореоле стояла громадная луна, затмевая собой звезды. Было светло, как днем. Пустынная дорога поблескивала вкраплениями кремния, деревья черными истуканами застыли вдоль заборов.

– Гарик!.. Гарик!.. – все звала женщина. Это была Галина Васильевна. Она торопливо направилась к постояльцам. – Я не могу найти Гарика. Его постель пуста…

Раздавшийся вновь крик убедил ее, что отдыхающие ни при чем.

– Где ваш племянник? – спросила Глория, беря хозяйку за руку. – Он дома?

– Не знаю… был дома…

– Надо спускаться, – сказал Лавров, глядя вниз, в черноту под обрывом. – Только как? Тут запросто можно ноги переломать.