Читать книгу "Топливо - Михаэль Драу"

— Кого? — Велиар приподнял голову, посмотрев на него немного мутными глазами. Канцлер повернулся к нему, погладив по щеке.

— Того, о ком ты думал. Я знаю тебя слишком хорошо. Даже лучше, чем тебе кажется…

— Это не имеет значения, — не моргнув глазом, сразу же ответил Велиар. Резанул по живому.

От ответа Велиара сжалось сердце. Черт побери, он мог бы и соврать, сказать, что никого, кроме брата, у него нет. Хотя, врать он умел очень плохо. И не считал нужным.

Канцлер знал, что Принц его никогда не любил. Иногда, впрочем, хотелось верить, что это все — лишь смутные догадки, и Велиар на самом деле любит его. Но когда наступало утро, и лихорадка горячей ночи растворялась в лучах солнца, Принц застегивал свой длинный черный френч на все пуговицы, поднимал воротник, словно отгораживаясь от всего мира, и вел себя так, будто общается с Канцлером исключительно на «Вы».

«Не имеет значения»…

Канцлер мягко отстранился от него, дотянувшись до упаковки салфеток и медленно стирая со своего тела его остывшее семя. Велиар приподнялся на локте, изогнувшись грациозно, как пантера, и смотрел на него исподлобья своими пронзительными темными глазами, не произнося ни слова.

— Знаешь, тебе нужно все-таки подумать над своим поведением, — произнес Канцлер ровным и прохладным тоном, — Все-таки, ты Принц.

— Ох, не начинай снова! — отмахнулся Велиар, улыбаясь своей изящной распутной улыбкой и укладываясь на спину, — Ты прекрасно знаешь, что я не имею значения ни для семьи, ни для государства. Я не должен заботиться о лице и о том, чтобы не упасть им в грязь. И могу делать, что хочу.

Он потянулся, бесстыже и колдовски улыбаясь. Потом протянул руку и прикоснулся к спине Канцлера, от чего по коже стрельнуло электричеством.

— Тем более… Тебе же это нравится, Эрц…

— Мне не нравится, что ты путаешься с чернью, — быстро произнес Канцлер, поднимаясь и сразу же принимая свою привычную прямую, как железный стержень, осанку. Он терялся, когда кто-либо называл его по имени. Особенно брат.

— Ты ревнуешь? — прошептал Велиар.

— Я не хочу, чтобы из-за твоих эм… связей и пристрастий семью и тем более государство перестали уважать, — отвечал деловым тоном Канцлер, порывисто одеваясь в жемчужно-серую, похожую на военную, одежду.

— А нас что, кто-то уважает? — Велиар прыснул со смеху, — нас боятся, не более. Потому что на всем континенте именно у нас сосредоточено самое мощное оружие, и именно у нас научились создавать химер. Но попомни мои слова, как только кому-то из наших милых соседей станут известны все эти тайны, они мигом бросятся на нас со всех сторон, позабыв о военном этикете и пактах о ненападении… Поэтому мне плевать на их собачье трусливое уважение.

— А на семью? — Канцлер повернул к нему голову. Высокий жесткий воротник френча немного мешал.

— А на семью — тем более, — спокойно ответил Велиар, зевнув.

— А на меня? — не меняя официального тона, спросил Канцлер, снова отвернувшись и рывками натягивая кожаные перчатки.

Велиар помолчал, опустив черные пушистые ресницы. Потом улыбнулся:

— Значит, все-таки ревность…

Приподнявшись на локте снова, он спросил:

— Разве тебе не понравилось сегодня?

— Понравилось, — ответил Канцлер, — Но ты был не со мной. Я научился различать, когда ты со мной или когда ты рядом с очередным… «железным человеком». И, если хочешь знать, мне это неприятно.

— Я знаю, — тихо отозвался Велиар ничуть не извиняющимся, но и не злорадным тоном.

Канцлер захотел немедленно выхватить один из старинных коллекционных клинков, висящих на стене, и пронзить холодное кошачье сердце брата.

— Эрц, — мягко произнес Велиар, вставая с постели, подходя к нему сзади и обвивая руками грудь, — Я не могу отказаться от него. Если бы мог, ты же знаешь, я бросил бы его немедленно… Но никто ничего не может изменить. Пожалуйста, прошу, смирись. Я же сплю с тобой. Тебе этого мало?

Канцлер повернулся к нему, осторожно снимая с себя его руки.

— Извините меня, Ваше Высочество. Я вынужден вас покинуть. Через пару часов назначена встреча с северными послами.

— Пара часов! Еще уйма времени… — Велиар улыбнулся, приникнув было к нему, но Канцлер отступил, галантно взяв его руку в свою и чуть притронувшись сухими прохладными губами к глянцевым ногтям.

— Отдыхайте.

С этими словами Канцлер развернулся и вышел.

За пару лет до своей смерти Император решил, как будто замаливая грехи перед народом, изменить государственный строй. В результате родился жуткий мутант — смесь демократии, монархии и военной диктатуры. Начались брожения и волнения. И только железная рука его безжалостного сына, Канцлера Эрца Айзэна, смогла сжать разгулявшиеся толпы в кулак и прекратить шатания. Он перекраивал законы, он ломал старые устои и жестоко насаждал новые, выстраивая новый порядок, даже Порядок с большой буквы. Все было под его контролем. Кроме оставшейся в спальне черноглазой бестии с бархатистой кожей. Велиар мило и беспечно разматывал нити его нервов, игрался с ними, как шаловливый котенок, терял интерес, снова игрался. Оставлял глубокие царапины. Но потом мурлыкал, и ему все сходило с рук, все прощалось. Эрц Айзэн, Канцлер Империи, чувствовал себя беспомощным сосунком перед человеком, который не имел никакого значения ни для семьи, ни для государства, и болезненно, тяжко его ревновал к этим людям-машинам, зачастую предпочитавшим сперва стрелять, а потом думать. Но Канцлер не имел права проявлять такие малозначимые для государства эмоции, как ревность. Он терпел. Он терпел очень долго. Пока, наконец, не выяснил одной забавной детали.

Тайного любовника Принца звали Бехардом. Когда-то этот киборг отличился на службе одного из вассалов, который в дальнейшем возомнил о себе так много, что решился развязать революцию. Смутьян был казнен, а его киборги либо погибли, либо исчезли в зловонных клоаках больших городов, медленно разложившись от Топлива. Выжили немногие. В частности, этот Бехард. Долгие годы, как оказалось, Принц поддерживал с ним связь, наплевав на его прошлое и на его вину перед государством. Канцлер слишком поздно понял, что его младший брат, оказывается, умеет любить. И он любил. Врага. Предателя. Опустившегося наркомана. Бегал к нему в грязные мотели и притоны. Терпел. Ждал. Даже прощал нередкие удары и вспышки ярости. И, в конце концов, нарушил закон.

Когда было изобретено Топливо, а несколько лет спустя его отрицательные побочные эффекты стали очевидны, зависимых киборгов научились лечить. Изобретателем методики стал некий Кукольник — странная и жутковатая личность, появившаяся в Империи неизвестно откуда и когда. Он восстанавливал нормальное функционирование зависимых, и в результате страна наводнилась свободными, предоставленными самим себе профессиональными убийцами, презиравшими закон и хрупкую человеческую жизнь. Началась настоящая война. В конце концов, был принят жесткий закон о запрещении восстановления зависимых. Топливо означало для них конец жизни. Но Велиар в очередной раз обошел запрет. Кукольник работал непосредственно на правительство. Приказ Принца был приказом Принца. И Бехард теперь, по слухам, жив и вполне здоров, промышляет ремеслом наемного убийцы. А Велиар до сих пор любит его.