Читать книгу "Верхняя Москва. Русский блицкриг - Анатолий Матвиенко"

– Не приходилось.

– В ущелье селение Ганлы-Кала. Семья Саакян купила в нем поместье.

– То есть богатые люди в первом автобусе и есть Саакяны?

– Да, молодой человек.

В общем-то Дмитрию было глубоко все равно, что погнало это семейство со сравнительно обжитого Кавказа в пустынные горы Копетдага. Просто дорожный разговор, чтобы не уснул водитель.

– Беглецы они, – продолжил тот. – При османах Армянское нагорье приняло веру Пророка. Неверные христиане удержались только в Кавказской федерации. А как только Османская империя проиграла войну русским гяурам, кавказы захватили часть нагорья. Правоверные начали разбегаться. Кто-то на юг, но там палестинские евреи, что разрушили святые храмы Пророка в Иерусалиме. Эти вот решили к нам, на восток. Сюда неверные точно не доберутся, будь они прокляты.

Несмотря на отсутствие интереса к теме разговора, молодой попутчик обратил внимание на нестыковки.

– Касым, а когда вам маршрут сказали?

– Да перед выездом. До того совсем иное говорили – через сотню километров свернем налево, в пустыню.

Дмитрий потер лоб, за которым заворочались неприятные мысли.

– Касым, вы давно их знаете?

– Нет, молодой человек. Привезли с Жусупом грузы в порт, там нас и наняли.

– Вы всегда парой ездите?

– Бывает. Вдвоем легче. И помощника берем, вроде тебя. Только мой Саакяну не понравился, посмотрел сердито. Выгнал.

– Получается, вы меня без его ведома взяли.

– А он мне не начальник. Деньги плати – машина вези. Потом давай до свиданья.

Дмитрий печально глянул на темную, обветренную физиономию Касыма, почти до глаз заросшую короткой густой порослью.

– Врут они. Смена маршрута перед самым выездом, изгнание помощника. Значит, скрываются они и кого-то боятся. Видел я их, Касым. Это – городские люди. Поехали бы в Бухару или Самарканд. Только большой страх сможет загнать их в ущелье.

– Что ты хочешь сказать, Садык?

– Если на них нападут, и нам достанется.

– От шайтан! На первой же погрузке угля предупрежу Жусупа.

Примитивная силовая установка местных машин, требующая переброски угля из тендера в угольный бункер над измельчителем у топки, требует частых привалов. Через три часа, одолев жалкую сотню километров, они затормозили на пустынной дороге. Дмитрий накинул грязную попону, хоть как-то защищающую от угольной пыли, и взялся за лопату.

Он кидал антрацитовые куски, едва различая бункер в свете крохотной лампочки. Поэтому, когда на него упал луч фонарика, ослепило что фотовспышкой. Княжич-углекоп прикрыл глаза локтем и услышал злобный окрик на тюркском наречии с армянским акцентом:

– Ты еще кто такой?

Он опустил лопату.

– Садык Сулейменов. А вы кто?

– Здесь я задаю вопросы! – За ярким пятном фонарика щелкнул взводимый курок. – Опусти руку и покажи лицо.

Сейчас я тебе любое предъявлю, хоть козью морду, подумал Дмитрий и опустил правую руку на черенок лопаты, щурясь и морщась. В магическом мире важна только аура, ее тоже можно подделать и скрыть. Но неизмеримо труднее, чем лицо.

Аура армянина, не отягощенная магической энергетикой, тревожно колыхнулась. Ствол он не опускал, готовый выстрелить в любую секунду. Дмитрий зажмурился и внутренним зрением зафиксировал фигуру противника – обе руки вытянуты вперед, в левой фонарик, в правой что-то вроде револьвера.

– Как ты к нам попал? Следишь? Отвечай, сын шайтана, не то пристрелю как собаку.

Понимая, что перепуганный армян может пальнуть случайно, Дмитрий резко ударил лопатой снизу по рукам, уходя вниз. Грохнул выстрел, фонарик кувыркнулся в воздухе и погас. Ощутив, что пуля прошла над головой в нежелательной близости, и оттого не на шутку разозлившись, княжич спрыгнул с задка грузовика, упал на песок и под брюхом машины перекатился на другую сторону. Там он услышал приглушенные ругательства стрелка и приближающиеся голоса со стороны головы колонны.

Невидимый в темноте, но мерцающий патронами в магическом диапазоне револьвер валяется тут же. Дмитрий схватил его, ударами ног в промежность и в голову свалил мужчину на песок. Револьверный ствол влетел ему в рот, попутно выбив передние зубы.

– А теперь я задаю вопросы. Кто ты вообще такой, выродок, что наставляешь на меня оружие? Отвечай!

Он вытащил револьвер изо рта его владельца и прижал того рукой за горло к песку.

– Забирай… Все забирай. В автобусе деньги, золото. Только Ангин не трогай, да?

– Какая на хрен ангина? Кто тут болеет? – спросил Дмитрий, оценивая, что до приближающейся группы людей остается метров пятнадцать, и время на принятие решения – бежать или остаться – истекает.

– Э, Ангин – имя моей сестры…

– На кой ляд она мне сдалась?

На них упал луч фонаря. Дмитрий рывком вздернул на ноги беззубую жертву, сжимая горло удушающим приемом, прикрылся телом пленника и приставил револьвер ему к голове. На ощупь армян показался субтильным.

– Эй, люди! Есть кто-нибудь взрослый?

– Что здесь происходит?

Голос властный, солидный. Оружие тоже имеется, но не покинуло кобуры.

– Отец! – вякнул пленник и замолчал с передавленной гортанью.

– Это ничтожество обозвало меня сыном шакала, обещало пристрелить как собаку и промахнулось. Перестаньте в глаза светить.

– Садык? – раздался из темноты голос Касима. – Это хозяйский сын. Отпусти его ради Аллаха.

– Зачем? А кто ответит за «сына шакала»? Простуду какую-то приплел.

Дмитрий тем не менее разжал захват и толкнул недотепу вперед, не удержавшись от сильного пинка в задницу. Еще одна возможность удрать, пока недоросля ощупывают, прихватить вещи в кабине и скрыться в пустыне. Холодно, однако, пронизывающий морозный ветер несет ледяной песок. Лопатой махать – одно дело, а гуляя по Каракумам, и окочуриться недолго.

– Папа… Он сказал, что не знает Ангин. Выбил мне зубы, – благодаря последнему обстоятельству молодой армян забавно шепелявил.

– Погоди. – Саакян-старший отстранил отпрыска и сделал пару шагов вперед, осветив свое лицо. – Кто вы и что делаете в нашем караване?

– Попутчик. Касым взял меня подвезти в уплату за кидание угля. Пока не свернете с дороги на Тенжен. Там сойду.

Немолодой армянин разозлился и набросился на водителя. Дмитрию это надоело.

– Касым, у меня есть деньги. Вываливай их барахло на дорогу и отвези меня к ближайшей станции. Чужестранцы не могут командовать здесь как хозяева.

Конфликт достиг пика. К главе семьи подошли другие люди, десятка полтора. Среди скопища аур Дмитрий заметил одного сенситивного. Армяне быстро обсудили ситуацию, потом главный принял решение.