Читать книгу "Имя заказчика неизвестно - Фридрих Незнанский"

— Аркадий Олегович, я знаю, что вы отказываетесь говорить о том, какие конкретно вопросы вам задавали и что вообще происходило во время самого допроса. Но вы можете одним словом определить, с каким ощущением вы туда шли? Что это было: страх, обида, злость или… глубокое раскаяние?

— Вы понимаете, что я, естественно, человек достаточно информированный и предполагал, зачем меня туда приглашают. Как я уже говорил, я считаю, что все, что сейчас происходит, происходит, по моему мнению, за пределами правового поля. То есть по форме все законно, а по сути, конечно, на мой взгляд, совершенно нет. Поэтому я был готов к тому, что будет вежливая попытка представить законными, в общем-то, незаконные действия.

— Но с каким же настроением вы туда все-таки шли?

— Хм… Не хочется врать… Я родился, как и все мы, в советской стране. И, в общем-то, семидесятые годы ни для кого из нас не новость. Если в данном случае в лице правоохранительных органов мы видим такую тень попытки создать ощущение семидесятых, то мое поколение к этому, в общем, готово.

— Понятно. Вы шли туда, будучи готовым. И как давно вы к этому подготовились? Ведь для многих события вокруг «Ойл индастри» стали неожиданностью. В то же время я вспоминаю, что последние два-три месяца в различных, преимущественно интернет-изданиях, были тревожные прогнозы. Мол, Клеонский нарывается — слишком активен экономически, слишком много разных политических заявлений, и все это плохо для него кончится. Не говоря уж о вашей явной симпатии к партии «Прогрессивная Россия». Вас как-то предупреждали? Говорят, что у таких крупных компаний, как ваша, и во власти, и в правоохранительных структурах есть свои люди, которые хотя бы предупреждают. Были какие-то «звоночки», предупреждения: не делай этого, а не то, мол?..

— Без комментариев.

— Давайте все-таки определяться, кто автор этого сценария, кого именно вы так разозлили?

— Увольте! Я не хочу здесь делать какие-то предположения, тем более обвинять конкретных людей. Я все-таки, ха-ха, не работник прокуратуры. Как я уже говорил прежде, думаю, что мы имеем дело с начавшейся борьбой за власть между различными крыльями в ближайшем окружении Президента. Это только начало борьбы за власть, которая должна будет завершиться после президентских выборов в марте. На сегодняшний день совершенно очевидно, по крайней мере для меня, хотя я и не профессиональный политолог, что действующий Президент победит и получит второй срок. Но при этом большой вопрос, кто будет составлять второй эшелон команды.

— Понимаю вашу необходимость отвечать на вопросы осторожно и взвешенно. Но, говоря о каких-то группировках вокруг Президента, вы же, наверное, понимаете, что такие дела сейчас без санкции Президента, во всяком случае, без его какого-то кивка, согласия не начинаются. Может быть, вам просто хочется верить в то, что он здесь ни при чем?

— Стилистика работы нашего Президента, на мой взгляд, заключается в том, что он старается не вмешиваться в происходящие процессы. Более того, при всем его непростом характере, Владимир Владимирович является человеком достаточно откровенным в таких вопросах. И если у него есть претензии, он их прямо высказывает. А мы уж стараемся, чтобы эти претензии не разрастались.

— Как вам кажется, в этой ситуации, когда у «Ойл индастри» проблемы, у Клеонского проблемы, большинство в России сейчас сочувствует или думает: так и надо этим олигархам?

— Я ничуть не сомневаюсь, что большинство думает: «А так и надо этим олигархам». К сожалению, это во многом менталитет нашего народа. Единственное, на что я надеюсь, что у людей есть определенный здравый смысл в голове. И они понимают, что если неправовая атака на олигарха завершается успехом, то уж неолигархи-то и вовсе не застрахованы.

— Вы исключаете или хотите исключить политическую подоплеку у этих событий. Многие говорят, что причиной стало финансирование вами «Прогрессивной России». Говорят, что причиной раздражения на «Ойл индастри» стали заявления о вашей грядущей политической активности вообще.

— Я не буду комментировать эти досужие размышления на тему, кто кого финансировал и так далее. В конце концов, на что я трачу свои деньги — это мое личное дело. Но должен вам откровенно сказать, что, как предприниматель, я, конечно, не стал бы ссориться с Президентом страны или, так сказать, с его администрацией, если бы мне было сказано, что та или иная форма не чисто коммерческой деятельности является неприемлемой для политического руководства. Понимаете, каждый должен играть на своем поле: экономические субъекты — на своем, политические — на своем. Если человек хочет перейти с одного поля на другое, то он должен сначала перейти, а потом уже занимать позиции. И не надо преувеличивать реальное влияние нашей политической активности. Все-таки, являясь достаточно весомой экономической структурой, мы, естественно, не являемся столь существенной силой, как многие пытаются показать. Потому что в России экономические структуры, в общем-то, никогда не обладали даже такой политической властью, политическим влиянием, которыми аналогичные структуры обладают, например, в США.

— Может быть, боялись, как это все будет развиваться дальше — сегодня обладают, а завтра нет?

— Думаю, что, если бы у людей из Генпрокуратуры было мышление, которое позволяло бы им задумываться хотя бы на пять лет вперед, они не стали бы делать то, что они делают.

— Вы предполагаете, что ваших противников во власти больше напугала экономическая мощь растущей корпорации?

— Не совсем. Я думаю, что не экономическая мощь, как таковая, а как один из факторов завтрашней или начинающейся сегодня борьбы за завтрашнюю власть. Мы в этой борьбе не один из субъектов, а один из объектов. Скажем так: стул, стол, компания «Ойл индастри»…»

Денис подумал, что сроку этой статье несколько месяцев: ведь Клеонский еще был тогда в стране — это во-первых, и еще не стал сопредседателем партии «Прогрессивная Россия» — это во-вторых… Но зачем Турецкий ее прислал? Кое-что интересное тут, безусловно, имелось, однако Денис и сам мог все это найти, просто приказав Максу сделать мониторинг всех событий вокруг персоны Клеонского за последние полгода. Так зачем же?

Денис посмотрел на часы. Уже четыре. Не то слишком поздно, не то слишком рано. Или не слишком, если Турецкий, по его словам, торчит на работе?

Однако телефон Генпрокуратуры не отвечал. Денис позвонил на мобильный, но и тут его ждала неудача. Денис почесал затылок. И это движение родило весьма простую мысль: Турецкий на работе, но к телефону не подходит, точнее, просто его отключил. Что это может значить? Только одно: в гости к нему пожаловал лучший друг — Грязнов-старший. Денис позвонил на мобильный Вячеславу Ивановичу, «доступ к телу» которого ему разрешался вне зависимости от времени суток, погоды и состояния души. Грязнов-старший на звонок откликнулся сразу.

— Дядя, Слава, как живешь? — поинтересовался племянник.