Читать книгу "Нет места женщине - Екатерина Островская"

Поставку надо было начинать уже в марте. Деньги за отправленное на юг топливо должны были поступать с мая, и к концу второго квартала платежи должны завершиться. Хотя реализовать векселя банка «Урожай» можно было бы и раньше, но в этом случае прибыль заметно снизится. Насчет этого учреждения у Наташи оставались сомнения, а когда к ним в офис прибыл председатель правления банка «Урожай» Бондарь, они усилились.

Ларин вызвал ее в кабинет. Наташа вошла, увидела генерального, который разговаривал с мужчиной крупного телосложения. Тот был лыс, и на его голой макушке отсвечивали потолочные светильники. Незнакомец повернул к ней свою сверкающую голову и произнес только одно слово:

– Какая!

Она видела, как передернуло Ларина. Тот, еле сдерживая раздражение, представил ее:

– Это наш финансовый директор, очень опытный специалист. Именно она первой выразила сомнения в платежеспособности вашей областной администрации.

– Какие тут могут быть сомнения? – удивился Бондарь. – Ведь платить буду я, а не чиновники. Им дай волю, они все разворуют и дело не сделают. А из моего банка им ничего не обломится, я дам ровно столько, сколько стоит их содействие. Они возьмут, да еще спасибо скажут. А все потому, что в моем городе со мной никто ссориться не решится.

Услышать такое от делового партнера, разумеется, приятно. Но когда стали обсуждать детали, выяснилось, что не все так гладко. Потому что бензин и дизельное топливо администрация области берет не для себя лично – для сельхозпроизводителей.

– Для фермеров разных, для колхозов, – объяснил Бондарь. – А откуда у них деньги? Нет и не было никогда. А что было, производитель уже на семена потратил. Но бензин для него все равно важнее, потому что с бензином можно куда угодно, хоть в поле, хоть в магазин. Весной люди получат топливо, кто по предоплате, а кто с отсрочкой. Платить будут мне, а я рассчитываюсь с вами – до августа. Точнее, до конца июля.

– Да конца июня, – напомнила Наташа.

– А я что сказал? Конечно, до конца июня.

Владимир Васильевич Бондарь был косноязычен и суров.

Перед тем как покинуть офис, он зашел в кабинетик к Наташе и хмыкнул.

– Чего в такой конуре сидишь, если ценный работник? В моем банке у тебя будет большой кабинет и своя приемная с секретарем. Или с двумя секретарями.

– Мне и здесь комфортно, – ответила Наташа.

– Здесь тебе комфортно, а там нравиться будет. Я не спрашиваю, сколько ты здесь получаешь, но все равно платить буду в десять раз больше. Куплю тебе квартиру шикарную или дом на берегу реки. Будешь сидеть на балконе и смотреть, как к морю идут корабли.

– Вы предлагаете мне работу?

– Ну, – кивнул Бондарь. – Своим замом.

– Спасибо, но мне нравится здесь.

Владимир Васильевич шагнул к ее столу и положил рядом с монитором визитку.

– Надумаешь – звони. Тут все мои телефоны: служебные, домашние…

Рассчитываться Бондарь начал в апреле. Суммы, правда, были небольшими. Обычно он просил сразу выставить счет за один маршрут, а потом перечислял за него деньги. Но это было каплей в море. От него приходили факсы, в которых Владимир Васильевич сообщал, что рассчитывается с опережением графика и закроет договор раньше назначенного времени. И все равно Наташа волновалась, потому что проценты по кредитам, взятым фирмой, были огромные. Прибыль, конечно, должна потом покрыть все издержки, но пока приходилось выкручиваться.

В личной жизни Таши перемен не было. С Лариным они часто оставались после работы в пустом офисе, беседовали – не только о работе, мечтали, что скоро их жизнь изменится. И целовались, разумеется.

Однажды она не выдержала:

– Мы с тобой как дети, право. Ведь и так понятно, что я тебя люблю и ты меня любишь. Мы в любом случае будем вместе. Так что же мы бежим от самих себя…

Ларик смутился.

А Таша продолжила:

– Есть же третий этаж, там вполне уютные комнаты. Я теперь не спешу домой. За Ликой присмотрит Виолетта…

Они поднялись на третий этаж. Прошли через бильярдную, вошли в одну из комнат, где стояла огромная кровать, прикрытая шелковым покрывалом.

И тут оба растерялись.

– Я сбегаю за шампанским, – сообразил Ларин, – в буфете должна быть бутылка. Или две.

Он помчался вниз.

Наташа присела в кресло и тут же поднялась. Подошла к кровати, опустилась на нее, потрогала гладкое покрывало. Посмотрела на штору из такого же шелка. За шторой прижался к стеклу майский вечер. За окном было тихо, и в комнате стояла тишина. Наташа сидела на кровати и ждала Ларина. На душе было немного тревожно. Непонятно, почему. Ведь она любила этого мужчину и хотела того, что непременно сейчас произойдет. Или… Или, может, она не готова к тому, что за этим последует? Ларик, конечно, уйдет из дома. Но ведь ремонт в его новой квартире почти закончился, можно перебраться туда. И Лидия их там не найдет. Правда, обозленная женщина станет приходить в офис, придется терпеть ее крики, оскорбления…

Наташа услышала неторопливые шаги и удивилась тому, что Ларин не спешит. Человек медленно шел к двери. Остановился, словно в раздумье, и вошел… Наташа вскочила, потому что в комнату вошел Роман Викторович Якименко с дорожной сумкой на плече.

– О как! – произнес он и улыбнулся очень обаятельно.

– Простите, – растерялась Наташа, потому что не знала, как объяснить свое присутствие здесь. – Я просто решила немного отдохнуть… у меня ремонт в доме… там рабочие…

– А я-то думаю, почему меня никто не встречает, – продолжал улыбаться Якименко.

Роман Викторович с интересом разглядывал Наташу. Она хотела прошмыгнуть мимо него, но тут услышала за дверью быстрые шаги. Через секунду в комнату вбежал Ларин, держа в руках бутылку шампанского и блюдо с виноградом. И остановился как вкопанный, потому что не ожидал увидеть здесь приятеля.

– У меня ремонт в доме, – вновь залопотала Наташа, прекрасно осознавая, как глупо звучат ее слова.

– Я все понимаю, – снова приветливо улыбнулся Якименко. – Ну, ладно, пойду в другую комнатку, чтобы не мешать никому отдыхать.

Он вышел в коридор в прекрасном настроении. Было слышно, как, удаляясь, Роман Викторович, напевает негромко:

…снегом припорошенная Ницца

Россиян рассеянных мечта…

– Как нехорошо получилось, – вздохнула Наташа.

– Все было замечательно, – ответил Ларин, – замечательно и остается. Мне ни до кого нет дела. Даже если Роман начнет трепать языком.

– И все же не хочу давать ему повода для этого, – произнесла Таша. – Поеду домой, хотя очень не хочется.

Она поцеловала своего любимого и вышла из комнаты одна. Спустилась по лестнице, заглянула в столовую и увидела сидящего за столом Якименко, который уминал холодный суп, черпая его ложкой из кастрюли.