Читать книгу "Конкистадор из будущего. «Мертвая петля» времени - Александр Баренберг"

Компания молодой симпатичной девушки невольно способствует развязыванию языка, подобно алкоголю. Поэтому я рассказал о нас даже несколько больше, чем стоило. «Впрочем, – уговаривал себя, – я только восстанавливаю справедливость, ведь получилось так, что мне изначально было известно об Анне больше». Так моей спутнице стало известно и о моих мюнхенских приключениях, и о бое с пиратами, и о посещении Маймонида. А также что мы ищем древний манускрипт с тайным знанием. Слава богу, о том, что я пришелец из будущего, умудрился умолчать. Хотя был близок поделиться и этим, но вовремя прикусил язык.

Зато окончательно убедился, что Анна – прирожденная авантюристка и искательница приключений. Надо было видеть ее лицо, когда я рассказывал о битвах и тайнах! Особенно интересовалась необычным оружием, действие которого наблюдала лично. И явная сомнительность нашей компании, особенно с религиозной точки зрения (не зря несчастные бедуины обозвали нас «иудейскими колдунами»), видимо, нисколько ей не мешала и не пугала. Судя по всему, принужденная сменить в детстве веру девушка потеряла ее вообще и была в душе если не атеисткой, то очень близкой к этому состоянию. Вслух в таком признаться в тринадцатом веке не представлялось возможным, однако читалось между строк во время откровенной беседы. Правда, после пересечения границы христианского королевства Анна открыто повесила на шею припрятанный, наверное, еще в детстве маленький серебряный крестик, как бы сообщая о намерении вернуться в лоно веры предков, но это явно выглядело работой на публику. Мусульманке в Европе пришлось бы совсем скверно.

За взаимно интересной беседой – девушка оказалась неожиданно начитанной по нынешним временам, и вести с ней разговор было довольно занятно – не заметили, как стало темнеть. К счастью, Олег, который взял на себя руководство движением отряда, не проспал развилку около недавно захваченной одним из мусульманских князьков Лудды, и мы вовремя повернули на север. Однако места были совершенно пустынные, разоренные постоянными набегами, и до наступления темноты никакого постоялого двора на запущенном и покрытом многочисленными выбоинами тракте не встретили. Даже просто деревень тут не имелось, только пару раз видели полуразрушенные халупы, возле которых околачивались злобные морды, принадлежавшие вооруженным каким-то дрекольем арабским феллахам. Зря они боятся нападения, даже издалека прекрасно заметно, что в их жилищах царит абсолютная нищета. Два десятка лет непрекращающейся войны превратили этот еще недавно довольно цветущий край в почти безлюдную пустыню. Хотя здесь, на Прибрежной равнине, земли относительно плодородные.

Пришлось переночевать на земле, укрываясь плащами. Для Анны я даже соорудил нечто вроде импровизированной палатки из запасных плащей и конских попон, натянутых на вбитые в грунт копья. А наутро продолжили путь на север, к вечеру добравшись до Цесареи, известной у нас как Кейсария – резиденция римского прокуратора, построенная по велению императора Августа великим царем Иудеи Иродом. Сейчас тут имелось лишь небольшое поселение и развалины римских строений. Совсем как в двадцать первом веке, ничего не изменилось! Хотя нет, к востоку от тракта пованивали характерным запашком довольно обширные болота, напрочь осушенные к моему времени. А на их кромке нежились в лучах заходящего солнца огромные крокодилы. Я даже глаза протер – не показалось ли? Однако крокодилы никуда не исчезли! Вроде ж и не пил… Нет, в глубокой древности тут рептилии, конечно, водились, но я был абсолютно уверен, что их истребили еще во времена античности!

Уже проезжавший ранее этой дорогой Цадок рассеял мои сомнения. Оказалось, что крокодилы появились в болотах сравнительно недавно – один из баронов, от нечего делать, завез их сюда из Египта и выпустил на свободу, придурок! С тех пор крокодилы размножились и нередко нападали на скот и даже на забывших об осторожности людей.

Места здесь, ближе к столице королевства, были более обжитые, и мы без труда нашли постоялый двор для ночлега. А к полудню следующего дня, миновав Хайфский залив, увидели, наконец, белоснежные стены Акры…

Глава 8

Акра, как и большинство восточных городов в период своего расцвета, представляла собой некое подобие библейского Вавилона, многонациональную и многоконфессиональную бурлящую смесь, полную внутренних противоречий, но прочно связанную, тем не менее, общими торговыми и политическими интересами. По примеру других подобных средневековых городов столица Иерусалимского королевства была поделена на кварталы «по интересам», чаще всего мононационального состава. Среди них доминировали, разумеется, выделяясь размером и богатством, итальянские – венецианский, генуэзский, пизанский, находившиеся в состоянии перманентной торговой войны друг с другом, прежде всего за право перевозки паломников из Европы. Имелся и еврейский, конечно, и несколько мусульманских. Отдельно высились хорошо укрепленные цитадели монашеских орденов и королевский дворец. Дворец, правда, массивностью форм и отсутствием архитектурных излишеств более походил на тюрьму, но что есть, то есть. Роскошные замки местным королям не по карману. Зато, как и полагается настоящей независимой монархии, во дворце имелся собственный монетный двор, где штамповали странные золотые монеты – типа византийских безантов, но почему-то с арабской надписью на аверсе.

В городе настолько царила атмосфера космополитизма, что наша пестрая компания не вызвала ни малейшего интереса ни у стражников на воротах, без каких-либо вопросов пропустивших нас внутрь после уплаты пошлины, ни у разномастных прохожих и торговцев на местном рынке – фундуке. Снующие по городу многочисленные монахи и паломники тоже не удостаивали нас особым вниманием. Степень религиозной и национальной терпимости в городе меня очень удивила, я считал, что крестоносцы крайние фанатики. Но, судя по объяснениям бывалого путешественника Цадока, среди нескольких поколений уже живущих здесь христиан дело обстояло как раз наоборот – они научились приходить к взаимопониманию с местным населением. Иначе бы долго не продержались.

Логичнее всего казалось остановиться на постой в еврейском квартале, где у моего купца, конечно же, имелись связи. Туда мы и направились. По дороге Цадок несколько раз предупредил, что Акко – не самый спокойный город. И раньше тут хватало всякого сброда, а теперь, после многих лет войны и ослабления центральной власти, столица стала пристанищем для всех изгнанных и беглых преступников, которые превратили ее в настоящее злачное место. Пираты Средиземноморья, бандиты с Запада, прибывали под видом крестоносцев, чтобы заново начать жизнь на этом перекрестке людей и цивилизаций. Гавань стала разбойничьим притоном, где людей убивали днем и ночью, а малочисленная и коррумпированная городская стража предпочитала не вмешиваться.

Поэтому, оказавшись за надежными воротами постоялого двора в еврейском квартале, решили оставить там все имущество, а также Анну, несмотря на ее возражения, под охраной четырех человек. А с остальной компанией направились в порт, искать средство передвижения. Городской порт, хоть и не был самым удобным в окрестностях, в силу исторических обстоятельств оказался сейчас главными морскими воротами Святой Земли. Сюда прибывала основная масса паломников из Европы, а также происходил товарообмен между Западом и Востоком. Именно порт являлся самым главным источником дохода в хиленьком королевстве – доля прибыли от таможни Акры (называемой здесь цепью – как не трудно догадаться, именно таким нехитрым способом перекрывался вход и выход из гавани) заметно превосходила таковую от остальных налогов. Поэтому ее работа была организована в высшей степени эффективно и дружественно для «пользователя». Все для удобства клиента и быстроты обслуживания! Арабские писцы, называемые «сарацинские писцы цепи» – вели свои регистры на арабском языке и разбирались с жителями мусульманского Востока, тогда как писцы-франки принимали латинян. Такого я не видел ни в одном порту из тех, где уже побывал, – ни в Венеции, ни в Александрии, не говоря уже о Газе. И Цадок тоже подтвердил – это лучший из восточных портов. Поэтому, наверное, и такой популярный. Что же касается кораблей, то они должны были платить за право пришвартоваться одну марку серебра по прибытии, а также специальный налог в размере трети от стоимости проезда паломника. Видимо, такие расценки всех устраивали.