Читать книгу "Черный Дракон - Елена Коровина"

Что такое аграф? Заколка с булавкой. По-иному — брошка на штырьке. А как заставляют, например, ёжика развернуться, когда он свёртывается? Очень просто — тыча в его пузо острой палочкой. А что будет, если так же ткнуть острым штырьком аграфа в змейку, свернувшуюся вокруг цветка? Она же развернётся в другую сторону!

И начнётся отсчёт времени вспять. Не для всех, конечно. А только для того, кто будет носить волшебное кольцо.

Вот почему они пара — кольцо и аграф!

Но ведь где-то эта заколка есть?

Конечно, все эти мысли посчитались бы абсолютно прожектёрскими, но случилось немыслимое. Сначала Виктория не удержалась и показала семейную реликвию Борису. Надо же было его чем-то приманивать. А потом вдруг услышала поразительное. Борис знал старинное слово «аграф». И не в книгах или Интернете прочёл, а в жизни услышал. И не абы от кого — в семье его бывшей гёрлфренд (какое слово-то дикое, уж лучше бы сказал «любовницы»!) иногда упоминали о каком-то аграфе. Викторию «гёрлфренд» просто убила. Конечно, она не думала, что до неё Борис полёживал на своём диване, не видя девушек. Откуда-то он набрался столь приятной техники секса? Но одно дело — признавать абстрактно, а другое — знать конкретно…

— И кто же она, эта твоя гёрл?

— Ринка Каретникова, — ответил Борис, демонстрируя полное равнодушие к предмету бывшей страсти. — Мы с ней в институте учились. Так — учебный романчик. Знаешь, как она меня назвала — Страшное Горе! Ну как после этого общаться?

Виктория закусила губу. Дура-девчонка! Какое же этот мальчик — горе?!

— Да ты у меня — Самое Большое Счастье! — выдохнула она.

— Потому я и живу с тобой! А не с какой-нибудь дурой! — промурлыкал Боренька.

Ну точно — кот Борис. Котик. Котёночек. Надо будет этому котёночку завтра новый костюмчик подарить. Видела вчера в «Эмпорио» — бутике Армани у «Площади Революции».

Вот только мысль о костюмчике не выбила из головы Виктории упоминания об аграфе. Уже на следующий день она, как смогла, порасспросила Бориса. И выяснилось следующее. Об аграфе как-то упомянула бабушка этой самой гёрл — старушка преклонного возраста. Борис, не удержавшись, спросил — а что это такое? Варвара Петровна объяснила. Ведь в то время она очень хорошо относилась к поклоннику внучки. И даже часто нахваливала его перед Ринкой. Потом, спохватившись, бабуля сказала, что когда-то давно об аграфе ей рассказал дед. Сама, мол, она такой брошки-заколки не видела. Вот только проницательный Борис понял, что бабуля лукавит — заколка где-то в доме. Жаль, что Ринка тогда не заинтересовалась старинной драгоценностью. Да она вообще ни о чём, кроме Бориса, тогда и не думала, прилипла, как кошка. Ну и не вышло разговора с бабулей. А теперь-то бабки уже нет. Померла. А Ринка своими историями семейными никогда не интересовалась. Варвара Петровна даже обижалась — говорила, что и внучке, и дочке, матери Ринки, на свои корни наплевать. Что она напишет историю рода и отдаст какой-то своей старой подружке. И вот когда она, Варвара Петровна, помрёт, тогда подружка Ринке тетрадку отдаст. Будет читать внучка и слезами обливаться.

— Выходит, есть какая-то семейная история… — задумчиво протянула Виктория.

— Есть. Точно. Стоило только на бабку Варвару взглянуть. Порода. Аристократка, наверное. Я тогда хотел насчёт старинных драгоценностей поразузнать. Но не пришлось. А знаешь почему? — Борис шаловливо и обольстительно сверкнул очами. — Тебя встретил. Ты — моя самая большая драгоценность. У меня же ничего нет — только ты!

Обычно после таких взглядов в душе Виктории поднимался вихрь — что же подарить этому прекрасному мальчику за такие его взоры, от которых сердце замирает сладко, а потом начинает бурно гнать кровь по венам? И тогда кажется, что ты ещё действительно молодая, не пора ещё в тираж…

Ночью, проводив Бореньку на дискотеку (не держать же мальчика около себя, но и не плестись же туда, где сразу станет видна их разница в возрасте?), Виктория вынула заветное кольцо.

Её чудовище, спавшее в ночи, потянулось и улыбнулось хозяйке. Улыбка была жутковатой, но вполне мирной. Даже странно, что поначалу на неё было боязно смотреть. Но Виктория уже давно знала, что кровавая личинка вела себя на кольце вполне примерно. Больше того, стоило надеть кольцо, как день проходил на удивление удачно. Когда же кольцо снималось и вешалось на шею фарфорового гуся, специально купленного для хранения колец, то мысли хозяйки всё равно частенько обращались к перстню, мерцавшему старинным алым цветом. Если что-то терялось в доме, то стоило подумать о потере и поглядеть на это красное мерцание, как вещь находилась. Если нужно было уговорить кого-то по телефону, то опять же, глядя на свернутую в кольцо змейку, можно было быстро добиться желаемого. Словом, Виктория уже вполне подружилась с чудовищем и даже полюбила его. Ну мало ли кто как выглядит? Зато душа добрая.

Но сегодня, вынув кольцо из заветной шкатулки, Виктория удивилась. Пасть змея Уроборуса была как-то уж слишком приоткрыта. И кончик хвоста явно выпадал, свешиваясь на левый бок. Вроде раньше этого не было. Или Виктория не замечала? И тут вспомнился давний разговор с прабабушкой.

— Пока Уроборус кусает свой хвост, образуется Кольцо Времени. Оно неразрывно и вечно. Но если вдруг Уроборус хвост выплюнет — связь времён начнёт рваться.

— И что будет?

— Откуда мне знать? Но что-то нехорошее.

И вот Уроборус, кажется, поменял положение. И что теперь ждать? Виктория решила от греха подальше снять колечко, да закрутилась — забыла. А потом и вовсе, не заметив, улеглась спать с Уроборусом на пальце. Вот в ту ночь ей и приснился СОН.

Она летела по воздуху — не на самолёте или планере — сама. Воздух вокруг был плотным и пружинящим. Внизу появились… пирамиды. Но выглядели они совсем не так, как в прошлом году, когда Виктория путешествовала по туристическому Египту. Она даже не сразу смогла понять, что в них не так? И когда поняла — не испугалась: пирамиды были новенькие. Камни ещё не стёрлись, как в XXI веке. Скульптуры и арки перед огромными вечными творениями не обрушились от времени. Значит… Неужели?! Да-да, поняла Виктория, она перенеслась в далёкое прошлое, когда пирамиды ещё были только построены.

Но путь Виктории лежал мимо пирамид. Воздушный поток засасывал её куда-то в сторону. Вот показалась пологая крыша старого дома. И вот…

Она стояла на пороге тёмного длинного коридора. А из него доносились крики и валил удушливый смрад.

— Погасите факелы! — кричал кто-то. — Уберите людей! И ты, фенет, уноси ноги. Сейчас будет грандиозный пожар!

— Но, господин мой, — задыхаясь, отвечал тот, кого назвали фенетом, — там же осталось то, что я сделал по твоему приказу! Там и Ал-Наг и сама закрепа!

— Вон! — отчаянно завопил господин.

Фенет горестно всхлипнул и кинулся вон из здания. А господин, сорвав с себя накидку-схенти, уже обвязывал ею голову. Ещё миг — и он кинулся в коридор, туда, где бушевал пожар.