Читать книгу "В храме Солнца деревья золотые - Наталья Солнцева"

— Так вот, — вкрадчиво произнес он. — Три месяца назад Данила, не поставив меня в известность, снял большую сумму со счета и… она исчезла. То есть он израсходовал эти деньги либо на собственные нужды, либо… Не имею представления, зачем они ему могли понадобиться. Вы что-нибудь знаете об этом?

— Н-нет… — Машенька в самом деле не знала. — Ну… мало ли? Бывают непредвиденные обстоятельства… и личные тайны.

— Данила мог бы посоветоваться со мной…

— Тайны есть тайны, Геннадий Алексеевич. Каждый из нас имеет право на частную жизнь. В том числе и Ревин.

— Согласен с вами, прекрасная Мария. Я бы не пришел сюда, если бы подобное не повторилось. Месяц назад Данила снял со счета очередную крупную сумму и не соизволил сообщить, куда и зачем он тратит деньги. И это в преддверии выплат по кредиту! Что вы скажете?

Машенька растерялась. Что тут говорить? У Холмогорова есть все основания бить тревогу.

— Партнеры не должны так поступать, — добавил он.

— Вы не спрашивали Ревина, зачем он берет деньги со счета? — пробормотала она, чувствуя сухость в горле и подступающую дурноту.

— Разумеется, спрашивал…

— Что он вам ответил?

— Ничего. Он раскричался, что никто не смеет вмешиваться в его дела, обвинил меня во всех смертных грехах и перестал разговаривать. С тех пор у нас чисто официальные отношения. Откровенно говоря, я думал, Данила остынет, поймет, что не прав, и все наладится. Но… мои надежды не сбылись.

— Господи! — Машенька нервно сплела пальцы в замок. — Может быть, Ревина шантажируют? Кто-то вымогает у него деньги?

Гость скептически пожал плечами.

— Все возможно в нашем суетном мире. Если даже и так, Данила должен с кем-то поделиться своими проблемами. Мы ему не чужие. Поговорите с ним. Возможно, вам он откроется… в отличие от меня.

— Ой! — Машенька махнула рукой. — Вряд ли. Ревин и раньше дома не особо распространялся о делах, а теперь и вовсе…

Она сообразила, что сболтнула лишнее, и прикусила язык. Но было поздно.

— Что? — так и вскинулся Холмогоров. Его длинный тонкий нос задрожал, словно почуял запах добычи. — Вы тоже заметили перемены в Ревине? Не скрывайте от меня ничего, прекрасная Мария. Поверьте, речь идет о судьбе фирмы, а значит, и нашей с вами судьбе. Ведь вы уже привыкли не отказывать себе ни в чем, жить вольно и беззаботно! Вас не шокирует перспектива снова оказаться на дне?

— Так сразу и на дне! — возмутилась Машенька. — Вы, Геннадий Алексеевич, явно сгущаете краски.

— Допустим, — согласился он. — Но только самую малость. Фирма на грани краха. Если мы вовремя не рассчитаемся с кредитом… придется свертывать производство, продавать недвижимость, расторгать контракты с иностранцами. А они не любят упускать свою выгоду. Предъявят такие неустойки, что мало не покажется. И вообще…

— Вы же говорили, денег хватит! — перебила его Ревина.

— Говорил. Но вчера… Даниил Петрович обмолвился, что ему снова нужны деньги. Весьма приличная сумма. Где прикажете их доставать? Опять снимать со счета? Это смерти подобно. Продать часть акций?

— У-у нас есть загородный дом…

Холмогоров захохотал, запрокинув лысеющую голову. Кадык на его тощей шее ходил ходуном.

— Развеселили вы меня, прекрасная Мария, право слово, развеселили. Загородный дом! Вы хоть понимаете, какая сумма вдруг понадобилась вашему супругу? Ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха…

Холмогоров, так ничего не добившись от нее, ушел.

Машенька, оставшись одна, взялась за голову. Того, что рассказал финансовый директор, она никак не ожидала. Его гомерический хохот все еще стоял у нее в ушах…

Глава 6

Февраль в Москве выдался холодный. Ночами завывали вьюги, терлись ледяными боками о стены домов, бросали в окна снежную крупу.

Ангелина Львовна с трудом заставляла себя ходить на работу. Пришлось достать из шкафа тяжелую длинную шубу с капюшоном, чтобы спастись от мороза.

— И как это чукчи живут на своем севере? — недоумевала она.

— Чукчи одеваются в оленьи шкуры, — глубокомысленно изрекал Самойленко. — Причем сами их выделывают. У них одежда легкая, как пух, и непродуваемая.

Два раза в неделю, по утрам, приходил к ней на сеансы Ревин.

— Мне так удобнее, — заявил он. — Отбыл наказание, и целый день свободен.

Слова «отбыл наказание» выражали негативно-пренебрежительное отношение пациента к сеансам. Впрочем, он повел себя вызывающе с самого начала, всем своим видом демонстрируя, что посещает психотерапевта только ради жены. Делает ей одолжение.

«Какая мне разница? — успокаивала себя Закревская. — Главное, он все-таки приходит и даже что-то говорит».

Вызвать Ревина на откровенность было непросто. Вот и сегодня он явился в самом дурном расположении духа.

— Ну-с, милейшая Ангелина Львовна, приступайте к вашему допросу. — Он уселся в кресло и уставился отрешенным взглядом в окно. — Метель нынче лютая. Всю ночь выла, как стая волков. Вам удалось выспаться под такой зловещий аккомпанемент?

— Частично, — улыбнулась она, пропуская мимо ушей его сарказм. — А вам?

Он молчал, раскачивая носком ботинка. Под окном курили два его охранника, оживленно жестикулировали, смеялись. Ревин вдруг остро позавидовал этим молодым крепким ребятам, у которых в голове пусто, как в колоколе, а на душе легко.

«При чем тут колокол?» — недовольно подумал он, еще больше раздражаясь.

Его бесило все, особенно сидящая напротив улыбчивая женщина, ждущая от него каких-то слов, объяснений, которых он не мог ей дать. Он сам в себе запутался.

— Чему вы улыбаетесь? — напряженно спросил он. — Вам в самом деле весело? Или это ваша профессиональная врачебная маска? Как у хирургов. Знаете, они подходят к операционному столу в этаких наводящих ужас намордниках и приступают к своему любимому занятию… резать, кромсать чужие тела. А? Чудная работенка! Вы не находите?

— Я не собираюсь вас резать, Даниил Петрович.

— Да ну! А по-моему, вы хотите вскрыть мою душу, дабы установить причину недомогания. Ведь так? Диагноз установим после вскрытия! Ха-ха-ха! Ха-ха… Черный медицинский юмор.

Закревская помолчала, глядя на Ревина своими большими темными глазами.

— Значит, вы этой ночью совсем не спали? — участливо спросила она.

— Только попрошу без напускного сочувствия! — взвился бизнесмен. — Не стройте из себя «добрую мамочку», вам не идет. Я не нуждаюсь в вашей жалости! Да, я не спал… почти. Забывался на несколько минут, и все. Очень неприятно выла метель.

— А что снилось?

— Думаете, в редкие мгновения забытья успевает что-то присниться?