Читать книгу "Перехват - Вячеслав Васильев"

Очевидно, как обычно, все мысли Белецкого отразились на его лице, так как девушка тяжело вздохнула, и с видом 'до чего же вы мне все надоели', монотонно проговорила чуть ли не по слогам:

- Нет, я - не она. Я - её клон.

Это был добивающий удар. Егор беспомощно оглянулся на барона. Во взгляде его читалось: 'Как же так?! Ведь клонирование запрещено!'.

Фон Стиглиц чуть заметно улыбнулся, и подтолкнул бывшего подчинённого к двери.

'Да входи же, не стой столбом! Потом всё объясню' - передал барон, а вслух представился:

- Барон фон Стиглиц...

Так как Егор всё ещё пребывал в ступоре, барону пришлось дёрнуть его за рукав. Только после этого тот, спохватившись, запинаясь, выдал:

-Ег-гор Б-белецкий.

- Анастасия, - губы девушки тронула лёгкая улыбка.

- Мы сослуживцы вашего отца. Пришли проведать Зинаиду Ильиничну. Нам назначено, - продолжил барон.

- Да, я знаю. Входите, пожалуйста, - девушка отступила вглубь коридора, и офицеры один за другим переступили через порог. Причём Белецкий сдвинулся с места только после того, как получил лёгкий толчок в спину от старшего товарища.

- Прошу за мной, - Анастасия развернулась, и двинулась вглубь квартиры.

Тут уже Егор не медлил, но теперь барон, вместо чем подталкивать, придержал его за рукав.

- Будет удобный момент, передашь ей это. Желательно без свидетелей, - с этими словами, сказанными вполголоса, фон Стиглиц передал Белецкому небольшой пакет. - Пока спрячь в карман.

'Можно же было всё по-человечески рассказать и объяснить? Секретность - словно на боевом задании! Или это барона служба так испортила?' - немного раздражённо подумал Белецкий и, опустив пакет в карман, поспешил за провожатой.

Квартира оказалась немаленькой. Нет, далеко идти не пришлось - гостиная, естественно, оказалась недалеко от входа. Но, сквозь распахнутые двери в конце коридора была видна анфилада комнат, тянущаяся, как минимум, на пол-этажа здания. Видеоэффекты были выключены, и квартира - пол, стены, потолок - выглядела такой, как она есть, а не как обычно - имитацией различных пейзажей по вкусу хозяев квартиры.

В гостиной гостей встретила женщина, которую Егор уже видел на кладбище в день похорон Шелехова. Офицеры представились. Хозяйка квартиры как-то рассеяно улыбнулась, и пригласила гостей присесть в тут же выросшие из пола уютные кресла. Как только все расселись, между креслами вырос стол, который тут же принялась сервировать пара 'домовых' - универсальных домашних роботов.

Как отметил про себя Егор, это были не антропоморфные механизмы, которые предпочитало большинство штатских, а арахноиды - по сути, гражданская модификация боевых 'Тарантулов'. Двигались роботы весьма шустро, и стол был накрыт буквально за полминуты, после чего 'паучки' удалились так же быстро и бесшумно, как и появились.

Барон молча взял стоявшую посреди стола бутылку водки и наполнил рюмки.

Выпили так же молча. Мужчины - до дна, женщины - чуть пригубили. Помолчали. Хозяйка грустно посмотрела на одиноко стоящую рюмку, накрытую кусочком хлеба, и взглянула на гостей тем особенным взглядом, который бывает у людей, потерявших самого близкого человека, и уже от этой жизни ничего не ожидающего, а главное - ничего и не желающего.

Егор был ещё слишком неопытен, чтобы различать такие нюансы, а барон... Барон всё понял, как-то сгорбился, и глухим голосом начал говорить:

- Я был командиром подразделения, в котором Павел Евгеньевич принял последний бой. Если бы не он... Я минимум дважды обязан ему жизнью... Да и не только я. Все мы обязаны. Обидно, что такие люди уходят... Но - война...

Барон говорил что-то ещё, и видно было, что говорил искренне, но молодой человек уже не слушал. Слова, даже самые искренние, самые правильные, были не способны ни вернуть к жизни ушедшего, ни облегчить боль потери живым.

Белецкому показалось, что вдова прапорщика тоже в мыслях где-то далеко, вспоминает о чём-то, о чём может вспомнить только она...

'Странно устроен мир' - подумал он. - 'Человек ушёл из жизни. Мы помним его одним, его близкие - другим, и может быть, даже - совсем другим... Как будто мы знали двух совсем разных людей. А когда мы умрём, с нами умрёт и даже такая вот неполная память. Останутся только архивные документы, видеозаписи, наши обрывочные воспоминания. А потом, через много лет... Может статься, что такого замечательного человека забудут полностью. Как будто и не было его...'

Занятый философскими рассуждениями о бренности всего сущего, Белецкий не сразу заметил, как обстановка за столом изменилась.

К реальности его вернуло ощущение, что 'что-то не так'. Секунды через три он понял, что именно. Оказывается, барон закончил говорить, и теперь все ожидающе глядели на Егора.

Судя по всему, теперь настала его очередь говорить.

Егор смутился. Чувств и мыслей было много, но вот как их выразить...

- Я... - попытался облечь свои мысли в фразы молодой человек. - Я недолго был знаком... Но... Он меня многому научил... Благодаря ему... В общем, хороший был человек. Очень жаль, что его не стало... - Извините, у меня не получается сказать правильно и красиво...

Белецкий смутился ещё больше и умолк.

- Зато искренне, - ободряюще улыбнулась Анастасия.

Барон решил поддержать своего спутника.

- Да. Воюет этот молодой человек куда как лучше, чем говорит. Ну ничего, и говорить со временем научится...

- Мне кажется, настало время пить чай с тортом. Не-нет, не отказывайтесь. Настя сама его испекла. Старалась... У неё замечательно получаются торты... - увидев смущение гостя, чьё лицо к этому времени стало ярко-бордовым, хозяйка решила перевести тему на другое. - Настенька, ты принесёшь торт.

- Да, сейчас! - Анастасия вспорхнула со своего кресла, и поспешила к дверям.

'Давай за ней, оратор!' - передал барон, чуть скосив глаза в сторону удаляющейся девушки.

- Я помогу! - подхватился Егор.

- Да, будьте так любезны, - благосклонно кивнула хозяйка.

На кухне Анастасия указала молодому человеку на поднос с чайным сервизом.

- Это - ваше. А я понесу тортик.

'Ничего себе, 'тортик'' - подумал Егор, глядя на это произведение кулинарного искусства. - 'Им взвод накормить можно, а не то что четырёх человек'. Вообще Белецкий считал, что готовить самостоятельно, в то время, когда всё это можно заказать в магазине, либо, в крайнем случае, поручит приготовить автомату - это никому не нужное излишество. Но по опыту знал, что многие женщины с таким мнением в корне не согласны, потому вслух своих мыслей не высказывал, и относился к 'женским странностям' снисходительно.