Читать книгу "Вперед в прошлое 8 - Денис Ратманов"

500 000 000.

Мама схватилась за покрасневшие щеки, округлила глаза и почесала лоб, свела брови у переносицы, пытаясь понять, где ошибка в расчетах, ведь ей так красиво рассказали, что такой рост цены акций — нормально, а ничего не бьется.

— Причем эти пятьсот миллионов надо отдать в день! А если в месяц, то сумма получается вот такая. Пятнадцать миллиардов. Еще раз говорю, расчет не стопроцентно точный, ты можешь пересчитать.

— И где они их берут? — развела руками мама.

Я аж на стуле подпрыгнул, щелкнул пальцами.

— Бинго! Правильный вопрос! Откуда деньги? Сама-то как думаешь?

Едва не плача, мама развела руками.

— А я тебе расскажу. То, что принесли эти, — я ткнул в кружок, обозначающий покупателей, — отдают тем. — Ручка уткнулась в круг-продавцов. — И что-то оставляют себе. В конце концов тем покупателям, что придут месяца через два-три, выплачивать дивиденды будет нечем, пузырь лопнет, и они останутся ни с чем. Но те, кто был в начале запуска лохотрона, обогатятся. Так что будь в начале. А потом все продавай.

У мамы стало такое лицо, словно она кого-то похоронила. Неужели дошло? Похоже, таки да.

— Это ж как Поле Чудес в Стране Дураков. Закопай свою монетку, вырастет денежное дерево. Тебе в лунку даже медячков подкинут — смотри, как колосится! А потом, когда ты почувствуешь себя в безопасности и закопаешь все свои золотые, всё отнимут. Такой вот крекс, пекс, фекс или как там.

— Поняла, — кивнула она. — Значит, не надо связываться?

— Еще как надо! За два месяца ты увеличишь сумму в четыре раза, а то и больше. Так что бери. Но, когда я скажу. Продавай. Сколько у тебя акций?

— Четыре.

— А брала почем?

— Три пятьсот. Получишь шестьдесят. Суммы, на которые купишь акции сейчас, увеличишь в четыре раза. Потом дело свое откроешь, подумаем какое. А те, кто не успел продать акции, пожадничал, будут локти кусать.

Мама немного воспрянула, вернув надежду на быстрый заработок, улыбнулась.

— Откуда ты все это знаешь?

— В Москве с соседским парнем познакомился, он на экономическом учится. — Я встал из-за стола. — Спасибо за ужин, он был великолепным!

— Я рада…

И тут вспомнилось кое-что еще.

— Ма, нам позарез нужен телефон. Тебе задание: узнать, что нужно, чтобы он появился у нас дома.

Думал, будет выть и жаловаться, что ее напрягли ненужным делом, но нет, снова улыбнулась, кивнула.

— Хорошо, сделаю.

Я покосился на нее с недоверием. Что с ней? Вечное недовольство сменилось позитивным настроем. Наконец вышла из ипохондрии после расставания с отцом? Или это обычные перепады настроения, какие бывают у женщин? Знала бы она, от кого избавилась!

А вот мне нужно к нему. Потому я еще раз похвалил ужин, спустил застоявшегося Карпа во двор и покатил к общежитию, где живет отец.

Там будто время остановилось: то же унылое здание, те же алкаши на пороге, тот же прогорклый застарелый запах еды в коридорах и — людские голоса, как в чистилище: детский плач, истеричный женский визг, пьяное бормотание, бормотание телевизоров, доносящееся из-за дверей комнат.

Сперва я постучался к Лике.

— Кто? — раздраженно спросила она.

— Сова открывай, медведь пришел! — проговорил я.

— Пашка, ты, что ли? — Лика распахнула дверь — свежая, румяная, в розовом халатике — посторонилась, зыркнула на родительскую комнату. — Заходи скорее.

— Это тебе, сестренка, подарочек из Москвы. — Я протянул набор блестящих заколок для волос и журнал «Космо».

Лика аж взвизгнула от радости, поцеловала в щеку и метнулась на кровать, перебирать драгоценности.

— Какая прелесть! У нас таких нет!

— Эксклюзив.

Подвинув висящие на спинке стула ее школьные вещи, я уселся, подождал, пока она переберет заколки и пролистает журнал, и только тогда спросил:

— Как отец, не достает больше?

Девушка скривилась.

— Нет. Но, как бы это сказать… довлеет. Я стараюсь с ним не пересекаться, когда он дома, к ним не хожу, он не ходит сюда. А если встречаемся, зыркает так, будто прибить хочет. Но не лезет, и на том спасибо.

Интересно, что там у Анны с беременностью?

— А мать что?

Лику перекосило, она сделала брови домиком, подумала немного и поделилась:

— Она беременная. Третий месяц уже. В следующее воскресенье свадьба.

Вот же родитель у меня! Свадьба на носу, а он малолеток пользует!

— И что ты думаешь по этому поводу?

— В апреле ей рожать. Она ведь уже старая, зачем ей это⁈ На меня ведь малого повесят, и мне конец, а поступать только через год. Надо выбрать универ подальше, и где берут на бюджет. — Она протяжно вздохнула, помолчала немного и добавила: — Буду жить в общаге.

Мне подумалось, что этот ребенок появится благодаря мне. Если бы не я, не было бы свадьбы, и Лялина не решилась бы стать матерью-одиночкой в такое время.

— С бюджетными местами сложно сейчас, везде надо башлять, — озвучил очевидное я.

— Пойду на учителя, там недобор. На училку русского языка.

— А с математикой у тебя как?

— Ненавижу. Да и, где матеша, туда всегда сложно поступать. Прости. Не надо тебя своими проблемами грузить. Переживу. Выживали же люди в концлагерях, а тут проще. Главное, чтобы дракон не лез.

— Он сейчас дома?

— Хрен знает. Уже должен быть. Ты к нему пришел? Явно ведь не просто так. Хотя… — Она уставилась на подарки.

Из солидарности я тоже скривился.

— Надо решить кое-что неприятное. Если его нет, не беда, поговорю с твоей мамой.

— Если его нет, скажешь мне? Книгу у них забыла.

— Скажу, — кивнул я, поднимаясь.

Открыв дверь, чуть не столкнулся с теткой, несущей из кухни кастрюлю. Посторонился, подошел к комнате Лялиной и постучал.

— Лика, входи, — прокричала она.

Но вошел я. Если Анна и удивилась, то вида не подала. Впрочем, она всегда такая безэмоциональная.

— Павлик! Вернулся уже?

Надо же, если она в курсе, где я был, значит и отец, который, вероятно, сейчас кувыркается с той девчонкой, тоже знает, что дед попал в беду, но никаких телодвижений не сделал, чтобы помириться с ним. А сам ведь поступает в разы хуже!

— Добрый вечер. — Я положил на стол зеленый халатик в шелестящем пакете. — Это вам.

— Ой, да не стоило!

И снова непонятно, радуется