Читать книгу "Безымянные боги - Иван Жеребилов"

башни хранят детинец и всю остальную крепость, главное — это Столп с самосветным камнем на вершине, что сияет и днём, и ночью, сжигая заживо любую нечисть задолго до того, как она приблизится к перевалу.

Вот и сейчас Ждан обернулся и поглядел на высоченную сверкающую башню из белого камня, а потом зашагал по выстеленным досками мостовым в сторону кузнечного и бронного проулков.

Кузниц в крепости было аж четыре, да двое бронников. А чего удивляться? В Хорони только воинов больше пяти сотен живёт и каждому постоянно требуется починить, наточить, новую зброю сладить. Конечно, местным мастерам до столичных далеко, но не только подковы да топоры ковать умеют.

Сначала зашёл к броннику. Как и предсказывал дядька Горислав, кольчугу никто ремонтировать не взялся, мастер только спросил, чем это надо было орудовать, чтобы так изорвать кольчугу. Услышав ответ, только сдавленно охнул и предложил цену, вполне подходящую для испорченного доспеха. В итоге сговорились, что с доплатой сладят Ждану куяк, затем сняли мерки и мастер велел через седмицу зайти примерить обновку. Со шлемом и того проще, пообещал выправить да наложить заплату на трещину, ещё и пообещал износившийся подшлемник заменить. За всё пришлось отдать половину того, что воевода выделил, но что тут поделаешь.

Кузнец оказался не таким сговорчивым, услышав о том, как иззубрился меч, он посмотрел на Ждана будто на умалишённого и поинтересовался, где же это его научили, по заклятым врагам мечом колотить.

— Учат вас, учат криворуких, — проворчал недовольно дядька ростом вдвое ниже Ждана, до самых глаз заросший бородой, подпалённой искрами. — Для таких дел булава требуется или шестопёр, чего с мечом лез?

— Времени не было, — ответил Ждан. — Так что? Возьмёшься починить?

— Да, куда деваться, — отмахнулся кузнец. — Твоё дело ломать, моё — чинить. Тем и живём. Оставляй оружие. Через седмицу заберёшь.

Честно сказать, от всех этих хождений и разговоров Ждан порядочно притомился, хотелось добраться уже до родного дома, наестся до отвала и завалиться спать, но оставалось ещё одно дело.

Хранитель крепости Хоронь поселился возле самого палисада на северной окраине окольного города и занимал большой дом с целой армией дворни.

Явор встретил его лично, отмахнулся от слуг и двинулся куда-то в дальнюю часть подворья. Они вошли в просторную клеть, сплошь заставленную алхимическими приспособами, названия которых Ждан не знал, какими-то мешочками, пусками трав, светящимися кристаллами и какими-то уж совсем непонятными конструкциями из гнутого чёрного железа. Всё это булькало, мерцало, шипело, пахло просто одуряюще, но волхв, казалось, ничего такого не заметил. Потолок у клети оказался не сказать чтобы высоким, так что Ждану приходилось стоять, согнувшись, но на это чародей тоже внимания не обратил, а сразу спросил:

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, отче, — пропыхтел Ждан, которого бросило в пот от запаха трав и булькающих снадобий.

— У воеводы был?

— Только что от него.

— Тогда поздравляю, десятник.

— Благодарю, отче.

Всё-таки стоило бы поесть, прежде чем идти к хранителю крепости, а теперь от терпкого запаха и жары голова у Ждана начинала нешуточно болеть. Ещё и от неудобного положения шея затекла и нестерпимо ныла.

— В пути ничего недоброго не приключилось?

— Всё было тихо, отче, в светлых землях, как всегда тишь да мир.

— И то славно, — поддержал Явор. — Вы нас здорово встревожили, отроки… Столько ран… Чудо божье, что вы вообще выбрались живыми.

— То не чудо, отче, а наука твоя. Мы делали, как ты учил, да Злобыня приказывал.

— Но его с вами не было, когда вы к крепости подошли.

— Он раньше ушёл, и погоня за ним кинулась.

— Обхитрил, выходит, меченных?

— Так и есть, отче. Хитра нежить, да мысль живая ещё изворотливее.

— Верно говоришь, десятник. А что раны твои? Неужто зажили все?

— Зажили, отче. Поклон земной, лекарям, спасли.

— Да уж. Если у нас такие молодцы гибнуть начнут, то и границу хранить некому будет, но я тебя не для этого позвал.

Ждан всем видом показал, что внимательно слушает, а волхв продолжил:

— Сказывали мне, что ты волкодлака голыми руками удавил.

— Не удавил, отче. Об землю хватил, он дух-то и испустил.

— Подробнее о том, расскажи. Я не припомню, чтобы кто-то такое деял, а твоя наука многим отрокам жизнь спасти может. Оборотней в проклятых лесах в последние годы развелось столько, что и не скажешь, они большими стаями заходят к границе, крутятся возле крепостей… После нападения на вас, спустя седмицу вырезали ещё один десяток, а там половину было отроков из чуди, не вам чета — юные совсем, но всё-таки не мужичьё сиволапое… Так что ничего не позабудь, кто-то может на ус намотает твои слова, да спасётся от смерти безвременной.

Ждан кивнул, начал рассказывать, а Явор подхватил лист пергамента и быстро записывал всё, изредка задавая вопросы и вроде бы ничего сложного, но от воспоминаний у Ждана вдруг стало тяжко в голове и поплыло перед глазами всё, он качнулся, попытался устоять на ногах, но колени вдруг стали слабыми, будто поджилки кто-то подрезал, а в груди тревожно забилась неосязаемая до этого мига струна.

— Что с тобой? — отрываясь от записей, встревоженно спросил Явор.

—Всё в порядке, отче, — ответил Ждан и рухнул без чувств.

***

Очнулся он на полу в незнакомой комнате, положили его не на голые доски, а на самую настоящую перину, но ноги всё равно не поместились. Рядом на лавке сидел волхв Явор и хмуро глядел в окно.

— Что случилось? — хрипло спросил Ждан.

— В обморок ты хлопнулся, — ответил чародей. — Хорошие, говоришь, лекари? Надавать бы им плетей, чтобы ещё лучше были…

— Седмицу всё в порядке было, отче, — Ждан сел на перине и покрутил головой. Ничего не болело. — Где мы?

— Тебя из клети в горницу перетащили, — пояснил волхв. — Перинка, правда, не по размеру, но тут уж не взыщи.

— Благодарю, отче. Мне ещё что-то поведать надо?

— Куда тебе? — недовольно поморщился хранитель крепости. — Потом договорим. Ты к себе иди. Отдыхай. Тебе с завтрашнего дня службу нести надо, а не как девка без чувств валиться. Я прикажу, чтобы тебя проводили.

— Благодарю, отче, обойдусь, — отказался Ждан. — Мне недалеко.

— Уверен?

Ждан кивнул и поднялся на ноги.

— Будь здоров, отче.

— И