Читать книгу "Парижские ночи Офелии [= Офелия учится плавать ] - Сюзан Кубелка"

В полубессознательном состоянии я чувствую под спиной мягкий ковер, мы вдруг оказываемся на полу, жадно слившись друг с другом и тяжело дыша. Я закрыла глаза и чувствую, как язык Нури скользит от моей шеи вниз, к декольте, меж моих грудей.

– Охххх! – Он обнаруживает, что на мне практически нет белья. – Дорогая, ты сведешь меня с ума!

Он начинает расстегивать мое платье, его дыхание прерывисто, пальцы дрожат. Вот целует мои соски. Нури стонет и всхлипывает, страстно прижимается к моим ляжкам – и зачем, черт возьми, он пригласил гостей?

Эта мысль действует отрезвляюще. А вдруг они уже на подходе? Я беру себя в руки, поворачиваю его голову и заставляю посмотреть на меня.

– Гости могут прийти в любой момент!

Он меня не слушает. Глаза его раскрыты, но взгляд затуманен. Он вообще ничего не воспринимает, еще теснее прижимается ко мне, бормочет что-то по-арабски, пыхтит и конвульсивно подергивается. Не мужчина, а извержение вулкана. Наконец он успокаивается, и на голубой ткани его брюк проступает темное пятно.

Вот как бывает! Очевидно, он так же изголодался, как и я. Кто бы мог подумать?

– Ты останешься у меня? – Он все еще держит меня в объятиях.

– Останусь. Но нам надо вставать. Сейчас придут гости. Уже почти половина девятого.

Это действует. Нури вскакивает и помогает мне подняться. Мы обнимаемся и стоим, слегка покачиваясь. Жаркая волна зарождается у меня внизу и заливает всю до лица. Мои щеки пылают. В ушах звенит. Я едва дышу. Это изумительно! Я приподнимаюсь на цыпочках и обвиваю руками его шею. Да! Я готова ко всему.

– Ты останешься, мой цветок?

– Останусь.

– Мерси! – Он отпускает меня, окидывает себя взглядом и обнаруживает мокрое пятно. – Мне надо переодеться. Ты сводишь меня с ума, дорогая! – Он смотрит на меня, и как по команде мы начинаем смеяться. Потом целуемся снова. Наконец я освобождаюсь из его объятий.

– Ты всегда так поступаешь со своими гостями?

– Только если у них длинные рыжие кудри и самая нежная кожа в мире, – поэтично говорит Нури и исчезает в соседней комнате.

– Минутку, – кричу я ему вслед, – где здесь можно помыть руки? Тут есть ванная? – Я чувствую себя растерзанной и хотела бы привести в порядок прическу.

– К сожалению, нет. Но в туалете есть большое зеркало. И умыться там можно!

– И где это?

– Надо выйти во двор. Завернуть направо за угол, пройти вдоль по коридору, последняя дверь. Только не столкнись с привратником, он почти всегда пьяный.

«Безумный вечер, – думаю я, выходя во двор, – абсолютно сумасшедший. Что я здесь потеряла? Дом не выдерживает никакой критики, квартира тоже, Нури мне совершенно чужой, лучше всего уйти домой».

Но все это время я чувствую, как бьется мое сердце, и я, как загипнотизированная, улыбаюсь. Я точно знаю, что весь антураж не имеет никакого значения. Он всего лишь декорация в захватывающем спектакле «Мужчина – женщина». Я не пойду домой, потому что пьеса уже началась, и первый диалог произнесен. Согласна, эта инсценировка – самая убогая в моей жизни, но роль увлекательная. И играю молодую возлюбленную – в этой роли я чувствую себя уверенно.

Вечер на самом деле получается безумный.

Один сюрприз сменяет другой. Первый – туалет. Скажу сразу: я нашла бы его и без объяснений Нури. Запах, который ударяет мне в нос в темном коридоре со скользким каменным полом, настолько резкий, что невозможно ошибиться даже в противогазе.

Но еще больше, чем зловоние, меня ужасает то, что я обнаруживаю за указанной дверью: голое серое помещение со всеми прелестями тюремной камеры. Пол сделан из серого бетона, на стене примостилась малюсенькая кривая раковина, над ней зеркало – и старая смывалка потерянно свешивается с потолка.

Это позволяет сделать вывод, что здесь когда-то стоял унитаз. Но сейчас его нигде не видно. Только круглая вонючая дыра в полу, достаточно большая, чтобы туда провалиться.

Мое сердце падает. Я таращусь на дыру и затыкаю нос. Этого не может быть! Квартира без душа – уже катастрофа. Но квартира без уборной? Разве такое возможно? В городе мирового значения? Или все это шутка? «Прэктикал джоук», которые обожают у нас в Канаде?

Да, наверное, так оно и есть! Кто-то захотел опозорить Нури. Знает, что тот устраивает сегодня прощальный вечер, и снял ему унитаз. Дом полон гостей, но нет туалета – страшная картина.

Со всей скоростью, на которую я только способна в своих выходных туфлях, бегу назад в квартиру и, запыхавшись, врываюсь в дверь.

– Что случилось? – Нури как раз заправляет рубашку в новые брюки. – Тебя поймал привратник?

– У вас украли клозет!

– Что? – Он ошалело смотрит на меня, но все же идет за мной по скользкому коридору. Заглядывает в дверь и изумленно произносит: – Да вот же он!

– Где? – Я взволнованно протискиваюсь рядом в дверь.

Нури показывает на дыру.

– Да вот же, дорогая, где же еще?

Я все правильно понимаю? Унитаз не украден, а только провалился в дыру? Разве это возможно? Наверное, пол в этих старых домах очень непрочен. Но почему Нури так спокоен? Я наклоняюсь вперед, чтобы посмотреть, что там случилось, но в темноте не могу ничего разобрать. Дело куда более драматично, чем мы предполагаем. Меня охватывает паника.

– Что будем делать? Мы как-то должны вытащить его назад, пока не наступила катастрофа.

– Что мы должны вытащить? – с любопытством спрашивает Нури и тоже склоняется над дырой.

– Эту штуковину! На которую садятся!

– Садятся? – Нури отступает назад. – Ты хочешь поднять наверх эту вонючую штуку и сесть на нее? Ты заболела, Хофлила?

У меня перехватывает дыхание от возмущения. Какое передергивание!

– Не эту штуку! Унитаз! Сиденье!

– Сиденье! – Нури озадаченно качает головой. – Здесь не рассиживаются. Здесь все делают молниеносно и исчезают. Вуаля! – Он показывает на бетонный пол. – Это клозет!

– Это клозет? – вторю я, и до меня наконец доходит.

– Вот именно! – Нури ухмыляется.

– Дырка – клозет?

– Угадала, мой цветок! – Он вытаскивает меня в коридор и целует в ухо. Тесно обнявшись, мы возвращаемся назад. Лучше всего превратить все дело в шутку. К тому же я не буду пользоваться этим туалетом, меня туда на аркане не затащишь.

Во дворе пахнет весной. А в квартире пахнет едой. Возле двери – маленькая ниша для приготовления пищи, где поместились деревянный стол, газовый баллон, трехконфорочная плита и три кастрюли, в которых многообещающе что-то бурлит и булькает. Нури подходит к плите, темпераментно мешает и потом без церемоний довольно смачно пробует. Он чмокает четыре раза подряд, потом тщательно облизывает ложку вместе с ручкой своим острым розовым языком. Продолжает мешать дальше, той же самой ложкой! И с этим мужчиной я собиралась спать?