Читать книгу "Триумф королевы, или Замуж за палача - Анни Кос"

и перемешало воспоминания, стерев и исказив часть из них.

— Тебя же не было в городе, когда всё рухнуло, — медленно пробормотала я, вытягивая из прошлого обрывки событий. — Ты был в имении родителей, кажется, твоя мать заболела, и герцог позволил тебе отлучиться ненадолго.

— Именно, — он кивнул.

— Мне сказали, что ты вернулся на следующий день…

— Так и было бы, если бы знал, но меня не посчитали нужным известить, — он покачал головой. — Я приехал спустя несколько недель, Вики. Всё уже было кончено: ваш дом опечатан и передан короне, приговор герцога оглашен и приведен в исполнение, большинство его друзей брошены в подземелья или сосланы, а ты пропала бесследно. Говорили, что тебя отослали в обитель, замаливать ошибки отца, и что король милостиво взял тебя под личное покровительство.

Меня передернуло. Так себе покровительство вышло. Выходит, отца казнили почти сразу, а мне сказали об этом лишь месяцы спустя. Сволочи. Они лгали мне, шантажировали, пугали, чего ради?! Лишь для того, чтобы унизить и сломать? Потешить раненое самолюбие? Дать волю самым низким порывам души?

Это была ошибка. Отец всегда говорил, что поверженных врагов, особенно тех, кто претендует на твою власть, следует убивать. Желательно, на глазах толпы под рев труб и грохот барабанов, чтобы ни у кого не возникло сомнений: вот виновный, вот его голова катится с плахи, некому поднять оброненный стяг и объявить себя чудом спасшимся борцом за собственную правду. Я никогда не понимала, почему, считая милосердие к поверженным долгом.

Теперь, кажется, начала понимать.

— Мои соболезнования, — продолжил Карл с тоской в голосе. — Герцог был великим человеком, способным на отчаянные поступки. Мне его не хватает.

У меня горло перехватило, глаза противно защипало. Папа, как же так? Мы даже не простились по-человечески…

— Я любила его, Карл! Всем сердцем, как никого на свете! — всхлипнула я. Его не должны были казнить, он был невиновен.

— Он сознался, — Карл скорбно наклонил голову. — Это ведь благодаря ему меня не тронули. Он назвал имена соучастников — сплошь высшая аристократия, ни одного мелкого дворянина, вроде меня.

А вот горничных и лакеев его признание, очевидно, не уберегло. Как и конюхов, посыльных, старого привратника, кухарку с целым выводком поварят, чьи перепуганные мордашки до сих пор являются мне в кошмарах.

— Герцог был невиновен.

Ублюдки: и король, и канцлер. Наверняка они шантажировали его моей жизнью, как и меня — его. Вынудили назвать имена наименее угодных трону людей, когда вытрясли всё возможное из прислуги и убедились, что им нечего поставить в вину отцу.

— Он подписал всё, что они пожелали, но так и не раскаялся, не попросил о помиловании для себя лично. Пролитой крови хватило, чтобы успокоить страхи короля и возмущенной толпы, бунта не случилось, разбирательство закончилось довольно быстро.

Ты ошибаешься, Карл. Для меня оно тянулось почти шесть месяцев.

— А ты? Что о заговоре знал ты? — произнесла я вслух, испытывающе глядя на него.

— Ничего, — он посмотрел мне прямо в глаза, и я облегченно вздохнула: не лжет. — Клянусь: если бы знал, то сделал все, чтобы спасти его, вас обоих. Собственно… — он смущенно потупился, — я пытался. Готовил побег, вербовал людей, расспрашивал служителей храмов в каждом уголке страны, был готов подкупить всех и каждого за одну только весточку о тебе. Когда услышал о браке, о том, что ты в столице, чуть не сошел с ума. Бросился к вашему дому, но вовремя одумался, понял, что меня заметят. И стал ждать, решил, что если это правда ты, то я найду тебя перед солнечным ликом, — он кивнул в сторону башенки храма.

— Ты хорошо меня знаешь, Карл.

Я протянула ему руку, он посмотрел на нее с недоверием, напряженный, как тетива охотничьего лука. Медленно, робко, осторожно, будто боялся спугнуть, коснулся моих пальцев:

— Ты простишь?

— Ты не виноват.

— Я не спас. Должен был быть рядом, защитить, похитить у них из-под носа.

— Я бы не бросила отца одного, — осознание этого оказалось внезапным даже для меня. — А ты бы погиб ни за что, — набрала в грудь воздуха и выдохнула: — Если бы я потеряла еще и тебя, то не выдержала бы, — голос дрогнул, напряжение схлынуло, а вместе с ним ушла и скованность. Каждая следующая фраза теперь давалась легче предыдущей. Я снова провела рукой по его щеке и приблизилась, почти касаясь его губ своими: — Ты нужен мне, Карл. Живой и сильный. Потому что кроме тебя некому помочь мне восстановить справедливость и очистить имя отца. Если и вправду любишь меня, поклянись, что пойдешь за мной до конца и отомстишь за его смерть и за то, что мне пришлось пережить.

Он замер:

— Это может убить нас.

— Знаю.

— Мы можем сбежать прямо сейчас.

Я отрицательно помотала головой:

— Я не отступлю. Но ты еще можешь.

— Нет. Я не предам тебя во второй раз.

Он склонился к моей руке совсем не так, как до этого. Обжигающая страсть и болезненная вина сменились чем-то совершенно другим: уважением на грани восхищения. Словно я стала полководцем, поднявшим знамя и пошедшего в атаку на превосходящего противника.

От этого сравнения на губах невольно появилась кривая улыбка. Мы еще посмотрим, кто кого, ваше величество. У меня есть Карл, у него есть друзья и союзники. И года не пройдет, как вы пожалеете о своей жестокости.

— Мне надо идти.

Я высвободилась и торопливо осмотрела себя, в порядке ли одежда, не выдам ли я себя неосторожной небрежностью.

— Куда пора? — растерялся Карл.

— Домой. Прислуга знает, где меня искать, если не вернусь быстро, они могу прийти сюда и увидеть лишнего.

Карл, казалось, оторопел:

— Ты, — он едва выдавливал из себя слова, — ты пойдешь к… нему?

— К мужу, — твердо кивнула я.

— К палачу, — как-то растерянно поправил мой возлюбленный.

— Имеющему на меня полное право перед законом и богами.

Он не придумал, как возразить, только стиснул зубы и кулаки сжал, понимая, что бессилен изменить тот факт, что я принадлежу другому. Однако, стоит отдать ему должное: Карл не вспылил и не позволил ревности взять верх над разумом.

— Мы увидимся снова?

— Обязательно.

— Когда?

— Через неделю, — бросила я, отступая. Ох, как же