Читать книгу "Черный дембель. Часть 4 - Андрей Анатольевич Федин"

поняла. Есть и «но». Но я всегда просчитываю последствия от таких отношений: причём, последствия не только для меня. И понимаю, когда эти романтические отношения приведут к нерадостным последствиям.

Бурцева выдохнула в потолок струю дыма.

— А как же Лена? — спросила она. — Сергей, ты ничего не сказал о ваших с ней отношениях. Я поняла, что ты ей очень нравишься. Но не поняла… что между вами происходит. Ты и с ней… как с этими чужими женами и официантками?

Я наколол на вилку зелёную горошину, сказал:

— Котова влюблена в меня. И уже давно. Это я знаю. Лена красивая девчонка. Умница. Но она мой друг. И она не научена жизнью, как та же Светочка, что не всякие отношения с мужчиной ведут к свадьбе. Поэтому… зачем?

— Что, зачем?

Бурцева вопросительно приподняла тонкие брови.

— Представь, Настя, что мы с тобой провели бы прошедшую ночь вместе, в одной постели, — сказал я. — Это была бы восхитительная ночь, даже не сомневаюсь. Нам бы она запомнилась. Мы повторили бы её снова: возможно, несколько раз. Но что дальше?

— В каком смысле? — спросила Анастасия. — Когда, дальше?

— Вот именно, — ответил я. — Ты задала правильный вопрос. Дальше бы наши жизненные пути разошлись. Потому что я не настроен на создание семьи. А Котова… мы же сейчас о ней говорим… захотела бы свадьбу, детей, семью.

Я забросил горошину в рот, прожевал её.

— А вот с этими вопросами не ко мне, — сказал я. — Я под венец в ближайшем будущем не пойду. Да и Лене сейчас не стоило бы привязывать себя к дому. Веселье в наших отношениях сменилось бы обидами. На этом наша с Котовой дружба завершилась бы.

Я снова выудил из салата очередную горошину.

Увидел, что Бурцева задумчиво смотрела на дымящийся кончик сигареты.

— Для постельного веселья у меня есть Светочка, — сказал я. — А дружба для меня слишком ценна, чтобы менять её на сиюминутные удовольствия. Из женщин-друзей можно делать жён, но не любовниц. Хотя из любовниц иногда получаются верные друзья.

Из колонок снова зазвучала музыка.

— Повторяю, Настя: жениться я в ближайшем будущем не намерен, — сказал я. — Сомневаюсь, что Марк Аврелий под словом «жить» подразумевал «жениться». У меня нет недостатка в любовницах. А вот друзей у меня мало. Поэтому я ими не разбрасываюсь.

Я вилкой указал на стоявшую перед Настей тарелку и произнёс:

— Пусть я не Ницше и не Марк Аврелий, но в еде я разбираюсь. Попробуй салат «Столичный», Настя. Он очень вкусный — рекомендую. В ресторане «Московский» его делают не хуже, чем в лучших ресторанах Москвы. Убедись сама.

* * *

В ресторане «Московский» мы с Бурцевой провели почти четыре часа. Поужинали, потанцевали. Всё же составили компанию за столом Илье Владимировичу и Варваре Сергеевне. Прохоров, неожиданно для меня, весьма умело поддерживал беседу со студенткой филфака МГУ на тему сходства между критикой идеологии у Маркса и критикой ценностей у Ницше. Мы с Варей не перебивали затеявших философский спор соседей по столу — пили морс, обменивались редкими тихими фразами и понимающими улыбками.

За вечер к нашему столу (а после — к столу директора швейной фабрики) подошли шестнадцать гостей ресторана. Они отвесили москвичке комплименты, передали «низкие поклоны» для Настиного московского «дедушки». Почтил нас своим визитом даже директор Колхозного рынка. Наиль Рамазанов поздоровался с Прохоровым, полюбезничал с Варей и с Настей — меня он при этом словно не заметил. А вот Лев Петрович Зареченский московской гостьей не заинтересовался. Он провёл вечер около барной стойки.

В ресторане настроение Бурцевой прыгало от «унылого» до «весёлого». После медленных танцев со мной Настя вновь вздыхала и тёрла покрасневшие вдруг глаза. Но уже через десяток минут увлечённо спорила с Прохоровым и смехом реагировала на мои шутки. Поднял Настино настроение и тот факт, что у нас сменилась официантка. Светочка переместилась в другую часть зала и даже не смотрела в нашу сторону. Будто кто-то сообразительный отослал Ельцову подальше от не особенно скрывавшей свою ревность москвички.

На спиртное мы с Настей не налегали — ограничились аперитивом. А вот аппетит у студентки филфака МГУ оказался отменный: шашлык мы заказывали трижды. Выступавшие сегодня на сцене в ресторане артисты исполнили «специально для прекрасной гостьи из Москвы» четыре песни — на каждую из этих песен зал дружно, будто на торжественном митинге, реагировал овациями и аплодисментами. Нам за стол прислали пять бутылок шампанского, две бутылки армянского коньяка и даже букет из пятнадцати красных гвоздик (!).

Счёт нам вручила лично директорша ресторана. Настя заверила её, что в ресторане «Московский» ей очень понравилось («очень вкусный шашлык»). И даже пообещала раскрасневшейся Светочкиной начальнице, что непременно посоветует своему «дедушке» посетить именно это заведение, если тот вдруг нагрянет с визитом в Новосоветск. При словах о визите Настиного деда директорша пошатнулась и едва не схватилась за сердце. Я так и не понял: порадовало её Настино обещание или напугало до дрожи в коленях.

От ресторана меня и Бурцеву увёз уже знакомый нам таксист: «по счастливой случайности» он подъехал к «Московскому» в тот самый момент, когда нам понадобилась машина. Я озвучил водителю адрес Котовой. Сегодня я Лену домой не провожал. Она обещала, что перевезёт к себе домой Настину сумку с вещами (в помощь ей я выделил своего младшего брата, который хоть и немного поворчал, но всё же пообещал, что выполнит мою просьбу). По пути к пятиэтажке на улице Лесная притихшая Бурцева выкурила три сигареты.

* * *

В подъезде, где находилась квартира Котовых, свет горел не на каждом этаже. По лестничным площадкам первого и третьего этажей мы с Настей шли в полумраке. Бурцева придерживала меня за локоть. Хмурила брови, печально вздыхала, настороженно озиралась по сторонам: рассматривала нацарапанные на стенах надписи. Я отметил, что в подъезде пахло хлоркой и плесенью. К запаху табачного дыма я за сегодняшний вечер привык. Возможно, именно поэтому здесь я его не почувствовал.

Дверь нам открыла Лена — она очень правдоподобно обрадовалась нашему появлению. Улыбалась, не выглядела сонной. Впустила нас в квартиру и радостно сообщила, что её «родители до завтрашнего вечера у бабушки». Поинтересовалась, как у нас прошёл вечер, и понравилось ли москвичке в ресторане. Сказала Бурцевой, что постелила ей в своей комнате — сама ляжет в гостиной. Заверила, что найдёт место и для ещё одного гостя, если я останусь тут на ночь. Обе девицы с надеждой уставились на меня.

Я поставил в углу прихожей сумку с подаренными Насте в ресторане